Конец Света - Дмитрий Мансуров

"А все-таки хорошо, что сегодня выходной и большинство ученых отдыхает, - подумал я. - Одним только столом пришибло бы не меньше двух лаборантов. Работай потом за троих на две лаборатории".

Охранник отскочил к стене и взирал на упавший стол со смешанным чувством изумления и страха. К его ногам подкатился десятисантиметровый стеклянный шар, использовавшийся профессором при создании прототипа трехмерного лазерного телевизора - так, хобби. Охранник автоматически поднял шар, подкинул его на ладони, определяя вес, и остался доволен тем, что шар не упал ему на голову.

– Слушай, друг, - попросил я, - ты не мог бы принести сюда лестницу, пока мы с профессором не упали следом за мебелью?

– Прости? - не понял охранник. Видимо, еще не отошел после падения стола и не расслышал толком мою просьбу.

– Лестницу неси! - приказал профессор, добавив несколько слов из лексикона охранников.

Я опешил: когда и где профессор мог их выучить, если всю жизнь жил среди интеллигентных людей и заумных книг? Зато охранник отнесся к прозвучавшей фразе с пониманием, словно к повседневной речи. Однако, нехилые у них разговоры между собой, как я погляжу.

– Сейчас! - мигом ответил охранник, заулыбался зачем-то и, положив стеклянный шар на пол, побежал за требуемым предметом. Шар покатился по неровной поверхности, ускоряя ход, и вскоре исчез из виду.

Затрещало сразу в двух местах, и большой кусок площадью примерно в шесть квадратных метров ухнул вниз. В воздух взметнулось облако пыли, а подставка для банки с катализатором ощутимо покачнулась.

Мы с профессором одновременно уставились на поблекшую подставку. Жидкость колыхалась, но за горлышко банки не выливалась.

– Нельзя дать ей пролиться! - воскликнул профессор.

– А кто спорит? - ответил я.

Минуту мы молчали, наблюдая за тем, как "шторм" в банке с катализатором сходит на нет.

– Скажите, профессор, - спросил я, - где Вы набрались таких слов?

– Каких слов? - не понял Грилинс.

Я повторил.

– Так это же обычный профессиональный лексикон охранников, - пояснил профессор, - обозначающий: "Принеси скорее лестницу, иначе нам грозят крупные неприятности". Разве нет?

Я не нашелся, что ответить. Ладно, пусть думает, что это лексикон охранников, а не обсцентная лексика, профессионально используемая самым последним забулдыгой.

Да где же носит этого охранника? Руки устают, а ногами за люстру мне не ухватиться. Конечно, на крайний случай я могу и зубами вцепиться, но надеюсь, до этого не дойдет.

В коридоре раздался быстрый топот ног, и приоткрытая дверь в лабораторию полностью распахнулась. Два охранника втаскивали в кабинет пожарную лестницу.

– На подоконник! Ставь на подоконник, а то полы ни к черту! - рычал напарнику охранник, переживший падение на нижний этаж.

– Сам вижу! - огрызнулся напарник, но охранник продолжал командовать:

– Давай быстрее, пока они вместе с мебелью не скопытились!

Напарник стиснул зубы, не давая лестнице упасть ниже подоконника.

– Поднажми! - рычал охранник, и напарник выплеснул вырвавшуюся ярость - напрягся до покраснения, и поставил таки край лестницы на подоконник. Под тем отломился кусок пола.

Охранник посмотрел на то, как я исполняю роль плафона, и снова улыбнулся. Я мысленно вцепился в его шею и завязал ее в узел: этому недоумку смешно смотреть на мои раскачивания?! Еще неизвестно, какие эмоции появятся на его лице, если он закачается здесь вместо меня!

– Ты еще поаплодируй! - сквозь зубы процедил я.

– Профессор, вы первый, - предложил охранник, - люстра крепкая - еще не один час повисит.

– Если она упадет - я тебе голову сверну! - пообещал я. Охранник сделал вид, что не расслышал. Убью. Хотя бы морально.

Профессор шевельнулся и осторожно перебрался на лабораторный стол. Шкаф качнуло, но полы не обрушились.

– Ух… - выдохнул профессор. Дошагав до стола, стоявшего неподалеку от лестницы, он забрался на нее и, к неописуемому удивлению охранников, потянулся к банке с жидкостью. Для этого профессору пришлось лечь на лестницу, ухватиться за нее правой рукой и только после этого вытянуться в сторону банки, рискуя сорваться и упасть на нижний этаж. А внизу сейчас не только черт ногу сломит, но и ангелы без ушибов не останутся.

Профессор дотянулся до банки, закрыл ее вакуумной крышкой и протер поверхность бумажными салфетками - первая и вторая кипа рассыпались песком, зато третья осталась в целости и сохранности. После этого профессор крепко сжал пальцами горлышко банки, аккуратно поставил ее на лестницу, подтянулся и привстал. Выдохнув, прижал банку к груди и медленно зашагал к выходу.

Крак!!!

Огромная часть пола вместе с подставкой для банки, тремя столами, кучей оборудования и шкафом переместилась по уже знакомой траектории и превратила нижнюю лабораторию в настоящую институтскую свалку. От взвившейся пыли я перестал что-либо различать.

Профессор выскочил в коридор. Охранник, рассвирепевший от глупого поведения спасаемого, грубо выхватил емкость и прокричал:

– Мы вас из беды выручаем, а вы всякую ерунду с собой тащите! Делать больше нечего?!

Профессор побледнел.

– Газ от этой ерунды проделал тот фокус за моей спиной, а жидкость может быть в тысячи раз опаснее! - выкрикнул он, не маскируя свой страх. - Ее только стекло и держит!

Охранник осекся и сглотнул. Побледнев раз в восемь сильнее профессора - наверное, вообще вся кровь от лица отхлынула, до последнего эритроцита, - он крупно задрожал, понимая, какое вещество чуть было не швырнул на пол, и банка предательски заскользила в моментально запотевших от волнения ладонях.

Профессор неожиданно для самого себя очутился на лестнице, готовый в любой момент вернуться на подоконник и прыгнуть в окно. Зачем, он и сам не знал, но инстинкт самосохранения не считал прыжок с высоты в пятьдесят с лишним метров опаснее обливания жидкостью из банки.

Я по-прежнему раскачивался на якобы крепкой люстре, когда случилось вполне закономерное событие: пока я изображал дополнительный плафон и намеревался прыгнуть на лестницу, крюк, на котором держалась люстра, не выдержал дополнительного груза и сломался.

Лишенная поддержки люстра полетела вниз и повисла на проводах.

Амплитуда раскачивания значительно возросла, и провода начали отрываться один за другим. Я мысленно придушил охранника и поблагодарил электриков, качественно соединивших проводку - в конце концов, я еще не упал, - но времени на долгое раскачивание уже не осталось. И когда провода, крепко скрученные и обмотанные изолентой, полностью порвались, удачно полетел в сторону лестницы.

"А ведь мог бы и об стену за спиной хрястнуться…" - пронеслась запоздалая мысль. Что ж, пока мне везет.

Отшвырнув люстру, я ухватился за лестницу и, повисев немного, попытался подтянуться. Удалось не сразу - руки и так устали, но я вспомнил, что находится под ногами, и страх упасть на горы мусора придал необходимые силы.

Охранник вовремя перехватил банку, и теперь стоял, ни жив, ни мертв, пока напарник на цыпочках приближался, намереваясь поддержать его и банку в трудную минуту. В основном банку - люди пока еще не разбиваются при падении на пол с небольшой высоты.

Пыль из лаборатории попала охраннику в нос, и, не в силах сдержаться, он чихнул, отступил на шаг и споткнулся на пустом месте. Вскрикнув и непроизвольно взмахнув руками, он попытался удержать равновесие, и ненароком отброшенная банка полетела прямиком к лестничному пролету.

Напарник остолбенел от ужаса.

Охранник упал, ударился головой о пол и вырубился.

"Так вот где у него кнопка… - подумал я, разглядев сквозь пылевое облако сцену падения охранника. - На затылке!"

– Ловите банку!!! - прокричал профессор. Он бросился за банкой и в прыжке плюхнулся на живот, намереваясь схватить ее до того, как банка столкнется с полом. Проскользнув по мраморному полу к лестничному пролету, профессор по пояс выехал на ступеньки и вытянутыми руками вцепился в падавшую банку.

Секунда прошла, словно вечность.

На вторую секунду банка предательски выскользнула из впотевших ладоней, ударилась о ступеньку и разбилась.

Содержимое выплеснулось на лестницу, и охнувший профессор зажмурился, боясь посмотреть на последствия от соприкосновения катализатора и лестницы.

Через восемь секунд любопытство пересилило страх, и профессор решительно приоткрыл правый глаз.

Второй охранник помогал мне вскарабкаться на лестницу, когда мы услышали изумленный возглас профессора. По молчаливому согласию мы занялись каждый своим делом: я поспешил к лестничному пролету - узнать, что испугало профессора, а охранник остался приводить коллегу в сознание.

Профессор склонился над лестницей. Изумление от увиденного сменилось профессиональным интересом к происходящему: Грилинс являлся ученым со стажем, и в первую очередь думал не о собственных проблемах, а об изучении того, что творится в непосредственной близости от его внимательного взгляда.