Кровавый Новый Свет - Владимир Поляков

в руках были и успели дел натворить — показательно повесили. Жестокостью индейцев не напугать, тут просто доказательство серьёзности намерений и подтверждение серьёзного подхода к делу. Нам не требовались трупы, нужна была готовая идти на сотрудничество рабочая сила, получающая разумную плату и в перспективе способная влиться как часть колониального бытия. Естественно, про одну из основных проблем индейского населения после прибытия визитёров из Европы тоже не позапамятовали. Медицина! Точнее сказать, болезни, которые автоматом прибыли вместе с испанцами, португальцами, тамплиерами опять-таки. Тут ведь процесс, хм, двусторонний. Из Нового Света сифилис и разного рода лихорадки. Из Европы оспа, тиф и тому подобные пакости. Вот и приходилось заранее озаботиться проблемой, а то ведь вымрет большая половина людей, потенциально способных оказаться для империи полезными. Оно нам надо? Верно, не требуется. Так что число врачей, отправляющихся в Новый Свет, многим могло показаться избыточным. А на деле… скорее о постоянном дефиците говорить следовало.

Размышления о проблемах освоения Америки никак не мешали мне продолжать рассказывать Родриго Борджиа ситуацию и отвечать на то и дело возникающие у него вопросы. О, а вот и тот, которого я уже давно ожидал и от которого никак не отмахнуться.

— Я успел понять, когда тебе просто интересно, а когда ты хочешь вмешаться, Чезаре. Почему эти новости тебя так взволновали? Почему они показались тебе по-настоящему важными?

— Тайна, отец. Та самая, аромат которой я уже почуял, когда нашёл карты мира там, где их быть в принципе не могло. Тайные, скрытые по непонятной причине изначально, а потом просто затерявшиеся среди иных бумаг. Получается, что и за минимум пару веков до сего дня по морям плыли корабли, способные добраться до всех материков нашего земного шара. Так почему ж не осталось никаких свидетельств о существовании подобного?

— Платон и его упоминания об Атлантиде. Может она здесь, — палец Родриго указал на Антарктиду, — или вот здесь, — теперь на Австралию.

— Знак льдов, которые покрывают этот материк, — возражаю против первого. — Так что кому как, а мне сильно сомнительно. Насчёт второго… Надо посмотреть. Если этот не то материк, не то большой остров будет отсутствовать, в то время как на картах мы его наблюдаем — тогда да, может и впрямь Атлантида, — сдерживаю улыбку, понимая, что Австралия и Атлантида разве что начинаются на одну букву, более ничего общего не имея. — Однако отчего только этот случайный документ, который однозначно был составлен ещё при Византии? Во-от, те самые загадки, которые мне очень хочется разгадать.

Доводы для «отца» прозвучали весомо, поскольку он и сам не любил любого рода неясности, стремясь раскрыть их, дабы не поиметь в дальнейшем проблем того либо иного рода. Только не в его правилах было отступаться от выяснения, не осмотрев ситуацию со всех сторон. Оттого и дальнейшие уточнения последовали.

— Можем ли мы себе позволить тратить силы и ресурсы ещё и на это? Давай поразмышляем над этим. Чезаре.

— Давай, — с ходу согласился я. — Благо и карта на стене висит, подробная такая, вся из себя разноцветная. Итак, дела италийские. Начнём с них, по понятным причинам более остальных нам близких. Границы спокойны, причём уже не первый год. Даже там, где можно было бы ожидать пакостей со стороны французов.

Карта действительно настраивала на мажорный лад. С момента образования империи в неё, наконец, вошли как Феррара с Моденой, так и Мантуя, правители которых сохранили почти всю экономическую самостоятельность, но вот с военной и политической точки зрения их возможности оказались заметно урезаны. Республика Сиена? Разделена между нами и Флоренцией, благо последняя недостатком аппетита по приращению территорий также не страдала.

Генуя? Лодовико Сфорца по прозвищу Мавр таки да продолжал там находиться, причём, хитрец этакий, окопался по полной программе, поступившись в пользу французской короны солидной частью независимости. Пришлось с печалью в душе признать, что без очередной полноценной войнушки его не сковырнуть. А раз так, следовало договариваться.

Вот и договорились, причём сделав это так, что удалось окончательно и бесповоротно развести по разным углам две правящие ветви семейства Сфорца, то есть самого Мавра и Катарину, герцогиню Миланскую. Герцогство Львицы Романии было всем хорошо, хоть и несколько урезано. Только вот выхода к морю не имело. А это являлось существенным недостатком с учётом желания Катарины активно участвовать сперва в разделе «пирога» Крестовых походов, а затем и примеривания к совсем далёким землям. Мы же, как союзники и в немалой степени покровители Милана, вполне могли помочь. Правильно помочь, блюдя и собственную выгоду. Ведь отдавать союзнику лучше всего то, что тебе самому не принадлежит. Если же это отдаваемое принадлежит откровенно недружественно настроенному субъекту — это ж просто праздник какой-то!

Вот и заключили договор с Мавром, согласно которому мы, Борджиа, оставляем его в покое, равно как и Катарина Сфорца с Пьеро Медичи, правящие, соответственно, Флоренцией и Миланом. Цена? Уступка части территории, что давала Милану выход к морю. Вроде и невеликий кусок, но как бесился Мавр, с трудом сдерживая естественные душевные порывы, глядя на свою теперь уже коронованную миланской короной родственницу. Он и раньше то её ненавидел, но тогда она получила Милан не напрямую, а уже после того, как сам Мавр оттуда сбежал. Теперь же… О, теперь она на живую вырвала у него «кусок плоти», причём полностью осознавая ситуацию и даже не пытаясь как-либо смягчить оную. Прелесть какая гадость, после которой ни о каком восстановлении союзных отношений между этими ветвями рода Сфорца и речи идти не может.

А ещё была Савойя, к которой и хотелось хоть как-то подступиться, но возможностей пока не имелось. Франция слишком крепко в неё вцепилась, привязывая эту италийскую область всеми возможными средствами. Тут оставалось лишь выжидать. Чего именно? Какой-то ошибки со стороны Людовика XII либо вспышки стремления к независимости у савойской аристократии. Ничего, при необходимости мы можем ждать долго.

То же самое и относительно Венеции, хотя сия олигархическая республика по своей силе и влиянию стояла с десяток таких мест как Савойя. Венеция, мда. Республика безбожно отожралась по результатам Крестовых походов, хотя приложенные её армией и флотом усилия являлись частью бестолковыми, частью сомнительными, частью просто недостаточными в сравнении с другими основными участниками. Однако политическая ситуация не позволяла прессовать венецианцев, ибо требовалось показательное единение «воинов креста» перед лицом общего противника. Особенно после объявленного аккурат из Мекки джихада. С момент объявления оного и по сей день вреда от него было минимальное количество, но недооценивать самую идею всеобщей войны против «неверных» не следовало. Она могла