Бесцветный - Александр Андреевич Войкин

— С тобой. Но до конца не поверю, пока сам не увижу, как ты снимешь защиту.

— Договорились.

— Когда начнём? — ему явно не терпелось выбраться отсюда поскорее.

— Не сегодня, — я взглянул на суетившихся у склада заключённых. — Через неделю. И сначала мне надо будет кое-кого найти…

Наш уговор с Вороном дал свои плоды на следующий день. Он отправил подручного в девчачий стан, и тот вернулся с новостями. Нужная мне девчонка нашлась довольно быстро, и мне пообещали, что во время прогулки она будет ждать в условленном месте.

Ещё одно очевидное достоинство — вокруг меня образовалось свободное пространство. Слухи об убийстве Одри разнеслись по «интернату» мгновенно, чему явно поспособствовали девчонки, наблюдавшие драку. Бывших сторонников отмороженного люди Ворона прижали к ногтю и заставили сидеть тихо и не высовываться. Ну а самых ярых нашли с распоротыми глотками. Так и вышло, что ко мне теперь боялись приближаться, явно считая ещё более отмороженным, чем Одри. Разве что Слоб ходил, распушив перья и горделиво поглядывал на недавних обидчиков. Надеялся, дуллья башка, что я стану его защищать.

Подсознательно я опасался, что двое убитых повлекут за собой последствия, но никто за мной не пришёл, и наказания не было. Видимо, местному начальству и впрямь нравится наблюдать за копошением заключённых. Будто божествам, что засели на небесах и с любопытством глядят вниз, на букашек-людей.

Несколько ночей я просыпался с застрявшим в глотке криком, снова и снова переживая момент убийства Одри и его прихвостня. Пальцы дрожали, я почти чувствовал теплую, текущую по ним кровь. Это были первые люди, которых я прикончил. И, несмотря на то что я защищался, на душе было мерзко. Во время драки вообще не думал о чём-то, тело действовало само по себе, а эмоции исчезли. Я будто стал другим человеком. И потом, просыпаясь, подолгу лежал, глядя в потолок и думая — что, кломс подери, со мной сотворил Вэлс? Да, на улицах мне приходилось драться, избивать противников и огребать самому. Но до убийств не доходило. Будучи выходцами из трущоб, мы чтили негласные правила, в которых значилось, что убивать такого же обитателя дна — нельзя. Разве что только защищаясь.

Неудивительно, что я ходил смурной, невыспавшийся и с больной головой. Хорошо, что в лазарете мне подлечили плечо — лекарь нанёс какую-то невыносимо вонючую мазь, забинтовал и отправил работать. В первый день руку сильно жгло, пот катился градом, и рана болела ещё сильнее. Я успел послать на голову лекаря всех кломсов мира, но к вечеру жжение прекратилось, а наутро я и вовсе не чувствовал боли. И смог спокойно выполнить дневную норму, ухитрившись даже получить добавку к еде.

Так, за работой, наступил оговорённый день. После завтрака нашу колонну повели не к складу, а на задний двор, мимо вскопанного поля, к небольшому саду. Там были скамейки, разнообразная растительность — от цветов и кустов до деревьев, и относительно свежий воздух. Глядя на уединявшихся парней и девчонок, я понял истинное предназначение «прогулочных» дней. Интересно, если вдруг кто-то понесёт — что будет с ребёнком? Заставят родить, или с помощью лекаря избавят от плода? Сомневаюсь, что кому-то здесь нужно пополнение.

В саду особо выделялась группа во главе с крепкой рыжеволосой девчонкой. Они устроились особняком, в стороне, презрительно поглядывая на парней. Я случайно встретился с рыжей взглядом — и не нашёл там злобы или неприязни. Только спокойное уважение. Значит, это и есть Гюрза? Похоже, убив Одри, я оказал всем добрую услугу и невольно заполучил репутацию. Удивительно, как Ворон или рыжая до сих пор терпели отморозка. Политика и договорённости — это хорошо, но ведь можно было подослать кого-нибудь из неприметных подручных? Или у них всё же был план, который я случайно разрушил?

По небольшой тропинке я прошёл вглубь сада, стараясь не прислушиваться к шорохам в кустах. Возле старого высокого дерева, на скамейке, я, наконец, увидел цель.

Вживую девчонка выглядела ещё красивее: густые и чёрные, как смоль, волосы собраны в хвост, одета неброско, как и все здесь, но грубое платье хорошо сидит на ладной фигурке. Льдистые глаза спокойно наблюдают за купающимися в земле птицами.

— Ты Арина? — тихо уточнил я, остановившись. Она вздрогнула и подняла на меня тревожный взгляд. В глубине глаз затаилось раздражение.

— Что тебе надо?

— Есть разговор. Я присяду?

Она с неохотой подвинулась. Я заметил, как пальцы сжались в кулак. Похоже, ждёт от меня худшего. Слухи, слухи… наверняка благодаря им из жертвы я превратился в зверя, алчущего крови.

— Что ты знаешь о клане Вэлс? — спросил я.

Арина вздрогнула, метнула в меня изумлённый взгляд.

— Кто ты такой?

В её голосе явственно послышался страх.

— Посланник, — как можно мягче сказал я. — Хочу помочь тебе выбраться отсюда.

— Мой отец когда-то работал на клан, — с резкостью в голосе произнесла Арина. — А потом они сделали так, что он остался калекой! Что им нужно от меня?

— Информация, — я попытался сложить в уме цельную картину. Не получалось. — Доверься мне, я выведу тебя отсюда. А клан поможет устроиться. Тебя не будут искать и преследовать, поверь. Они хотят загладить вину. Меня отправили помочь.

Она задумалась. На лице отразились смешанные эмоции, которые я не смог прочитать. Девчонка явно сомневалась. Неужели она думает, что оставаться в «интернате» — лучше, чем попасть в клан? Это же бред. Только кланы способы по-настоящему вытащить людей вроде нас из грязи. Дать цель, деньги, жильё. Иначе нам не выжить, ведь горбатиться всю жизнь за копейки и чёрствый кусок хлеба — сродни бездне, засасывающей всё глубже и глубже вниз!

Арина вновь взглянула на меня. В глазах девчонки засияла решимость.

— Откуда мне знать, что ты не обманешь?

Я развёл руками, тихо вздохнул.

— Я не могу доказать свои слова. Разве что…

Вытащил из кармана кругляш, показал ей. Девчонка кивнула.

— На нём знак Вэлс. Я верю тебе. Что мне делать?

— Ждать, — я убрал медальон с заклинанием обратно. А затем рассказал ей план…

На выходе из сада стоял Ворон с подручными, о чём-то мило воркуя с симпатичной девчонкой. Кажется, из окружения Гюрзы.