Не твои наследники (СИ) - Николаева Елена

— Об этом рано судить. У меня сейчас другие планы в приоритете. Получу тендер, займусь её здоровьем, а там посмотрим. Кстати, Истомин звонил. Пожар признали несчастным случаем, но я в это не верю. Муж у неё мутный. Найди эту гниду. Выцарапай у него генеральную доверенность на покупку и продажу недвижимости, якобы от Маши. Ещё хоть один сюрприз в её сторону выкинет — решу с ним проблему кардинально!

Маша

— Абонент выключен или находится вне зоны действия сети, — в который раз отвечает оператор.

— Черт! Это уже несмешно.

Пятая попытка дозвониться мужу заканчивается неудачей.

Как-никак у нас кофейня сгорела! Я уверена, что ему доложили о пожаре. Если не полиция, то кто-то из знакомых любителей выпить кофе, с которыми он близко общался.

Грею в ладони телефон, гипнотизируя его взглядом. Меня всю потряхивает. Ещё не отошла после спора с Русланом, как начинаю по новой закипать.

Почему Петя не реагирует? Ни одного входящего звонка. Ни одной отправленной смс. Полный игнор.

А свекровь? За кофейню Нина Станиславовна больше переживала, чем её сын. Прям тряслась, как за свою собственную. Она бы уже оборвала мой телефон, но нет же. Оба молчат. Неужели не в курсе?

Подхожу к окну. Мыслей в голове хоть отбавляй. Мозг закипает. От этого становится жарко. Даже обстановка чуточку плывёт.

Прислонив лоб к прохладному стеклу, мысленно ругаю себя за трусость.

Набирать номер свекрови не решаюсь. Наша последняя встреча поставила крест на взаимопонимании.

Что я ей скажу? Не знаете, где ваш сын и почему не в сети?

Да она меня пошлёт куда подальше! Отчитает, как последнюю дрянь, и бросит трубку.

Грохот ударов сердца в ушах набирает резонанс. Дыхание учащается. Горло сдавливает волнение. Сглатываю болезненный ком.

Я почти не слышу себя. Прикрываю на секунду глаза, перебирая в мыслях вопросы.

— Ты должна это сделать, Маша, — шепчу сама не своя, — должна выяснить, где Пётр и поставить точку в донимающих тебя сомнениях.

Палец скользит по экрану. Нажимает на вызов. Делаю глубокий вдох, как будто собираюсь нырнуть в воду с пираньями. Надеюсь на то, что у меня хватит сил дать ей отпор. Если понадобится — поставить на место. В худшем случае послать…

Господи, я же никогда ей не грубила. А сейчас так и подмывает высказать всё, что я о ней с Петром думаю.

***

— Алло, — в трубке раздаётся ледяной голос.

Никакого прежнего лукавства и наигранной заботы.

— Здравствуйте, Нина Станиславовна, — стараюсь говорить, как можно спокойнее, хоть и сердце от прозвучавшего тона начинает медленно обмерзать. Не успеваю закончить приветствие, как меня прерывает негодующее шипение. Ненависть по десятибалльной отметке зашкаливает на максимум. Колет иглой прямо в сердце, впрыскивая дозу жгучего яда.

— Жива значит, стерьвь паршивая? Да как ты смеешь мне звонить, после того, что натворила с кофейней? Может, ты забыла, сколько мы с Романом Васильевичем вложили в неё денег? Нашла себе богатого хахаля и решила сжечь её дотла? Конечно! Зачем же теперь работать, если можно ноги за деньги раздвигать? Шалашовка! А ещё культурной и тихой овцой прикидывалась, дрянь!

— Вы в своём уме? Что вы такое говорите? — захлебнувшись обидой, не сдерживаю слёз. Они покрывают глаза, размывая видимость. Заснеженные деревья в саду начинают превращаться в чёрно-белые пятна. — Как вы можете поливать меня грязью после того, как поступил со мной ваш сын?

— Я всё могу! Имею полное право высказать своё мнение! Петя хороший мальчик! Он был примерным мужем! Я знаю своего сына! Да как у тебя язык поворачивается оправдываться, лгунья? Довела моего ребёнка до сердечного приступа, дьяволица проклятая! Это ты сожгла кофейню! Допилась с подругой до белой горячки! Пожар устроила ты! Пьянь бесстыжая! Надо было там и оставаться! Вот поделом бы тебе было!

— Ваша ненависть имеет предел? Чем я заслужила такое отношение ко мне?

— Она безгранична! — шипит свекровь. Кажется, что яд, который она выцеживает, разъедает её саму. — Я всегда говорила сыну, что ты его недостойна.

— Зачем вы следили за мной?

— А ты думала, я тебе буду безоговорочно доверять? Как Петя? Ха-ха-ха! Наивная… Ну уж нет. Не на ту напала, Мария! Денис мне всё докладывал. И про странного посетителя, якобы из налоговой, и про отвергнутый букет, и про то, как ты закрывала кофейню в разгар рабочего дня. Иначе бы парень там не работал. Петя нашёл бы причину его уволить.

— Петя не участвовал в приёме и увольнении рабочего персонала. Мне нужно поговорить с ним. Он купил землю от моего имени. Зачем? Кто ему подделал генеральную доверенность? Я не подписывала этот документ. Вы понимаете, что это криминал?

— Прекрасно! Теперь ты решила обвинить Петра в мошенничестве? А ты попробуй докажи, что не подписывала никаких бумаг! Ну и угораздило же его связаться с такой неблагодарной дрянью! Если мой сын посчитает нужным, сам тебе перезвонит. Он подаёт на развод! И правильно делает! Давно пора кончать с этим позорным браком. Теперь общаться будете только через адвоката!

Её голос стихает в трубке, но не в моей голове. Там он эхом повторяет все лестные слова в мой адрес. Мастерски выворачивает душу. Я же старалась. Делала всё для того, чтобы наш с Петей брак не развалился при первых семейных трудностях. И что я получила взамен?

***

Меня обвинили во всех смертных грехах!

Сколько бы я не изворачивалась, сколько бы не выкладывалась, для Авдеевых я буду неблагодарной дрянью, которой впору сгореть в огне.

Господи, как я могла быть настолько слепа?

Как могла поверить в искренность этих людей?

Падаю на кровать, зарываясь лицом в подушки. Улавливаю запах Руслана, и меня ещё больше начинает штормить. Каждая клеточка тела напрягается. Протестует во мне.

Отшвыриваю всё на пол. Не хочу им дышать. Он тоже нечестный игрок. Иногда мне кажется, что Исаев вдвое коварнее Петра и его мамочки разом взятых. Он акула бизнеса. Таких, как я, сломает и перетрёт в порошок. Он даже не вспомнит обо мне, когда добьётся своего.

Взрываюсь плачем, испытывая полный душевный раздрай. Никого не хочу видеть. И уж тем более слышать. Но мой отец решает иначе. Как будто чувствует, что мне плохо. Что я испытываю невыносимое одиночество и душевную боль…

— Да, пап, — отвечаю, не дожидаясь его приветствия. — Здравствуй, мой хороший. Как ты?

— Здравствуй, доченька. Ты не звонила мне несколько дней. Я за тебя волнуюсь.

— Прости, родной. У меня всё хорошо, — поспешно вытираю слёзы и сажусь на постели. Правду ему говорить нельзя. Ещё один сердечный приступ отца я не вынесу. Пусть думает, что у меня всё по-прежнему, и дольше проживёт. — Скоро Новый год, пап. Ты же знаешь, работы много накопилось.

— Что с твоим голосом? Ты плачешь?

От него ничего невозможно утаить. Он чувствует сердцем. Даже если не видит моего грустного лица, на каком-то уровне определяет, что мне нужна поддержка.

— Простыла немного. Насморк. Всё хорошо, пап.

— Как Петро? Не обижает тебя? Как там его родители?

— У них всё отлично. У нас с мужем всё по-старому. Кафе отнимает много свободного времени. Ты же знаешь. Расскажи лучше о себе? Ты лекарства принимаешь? Как твоё здоровье?

— Не волнуйся, дочка. Тётя Вера присматривает за мной. Даже ругает, когда я её не слушаю.

— Пап, ты, главное, не кури. Пожалуйста. Я тебя очень прошу.

— Не буду, малышка. Обещаю тебе. Ты изредка звони. Не забывай отца.

— Ну что ты. Прости, пап. В эти дни я действительно замоталась. Завтра тебя наберу. Обещаю.

— Хорошо. Люблю тебя, Машенька. Ты, главное, береги себя. Деньги не стоят того, чтобы загонять себя до потери пульса. Слышишь? Из-за этого в организме начинается хаос, который чреват непредсказуемыми последствиями…

Его голос звучит не совсем уверенно, как обычно. Сегодня тембр тихий, с примесью грустных ноток и усталости. И это меня разочаровывает и одновременно пугает. Папа никогда не был слабаком. Всегда держался молодцом, даже когда не мог подняться с постели. Обещаю себе, что навещу его в ближайшие дни, чего бы это не стоило.