Маркус Фастмувер. Наследие исчезнувшей цивилизации - Владимир Ерофеев

Обломок упал в воду недалеко от нашего материка, своим страшным ударом сместив ось Земли. Такой вариант вообще не был просчитан учеными. Поднялась огромная волна, уничтожающая все на своем пути на всех континентах. Эта участь досталась и аппарату, забравшему отцовского начальника.

Вместе с волной начались и страшные землетрясения. Горный хребет раскололся надвое по всей своей протяженности, выбрасывая потоки лавы наружу. И затем материк со всеми строениями, техникой и военными базами очень быстро погрузился под воду. Сейчас на его месте Атлантический океан, и огромная армия кибернетических солдат до сих пор находится в герметичных подземных бункерах, разбросанных под толщей воды, в ожидании приказа к началу боевых действий. Главное, чтобы никто из вашего мира этим не воспользовался. Один такой бункер я знаю и…, – медленно и задумчиво добавил робот, отходя от рассказа, но внезапно остановился, недоговорив, тряхнул в стороны головой, как бы очнувшись, и продолжил далее: – Люди, которым все же удалось спастись, приземлились в местах, не затронутых бедствиями. Многие потом навсегда улетели в пояс Ориона, а некоторые, кто не пожелал покинуть эту планету, остались здесь и поселились в тех местах, где ранее были построены пирамиды-ретрансляторы. Ну а так как ось Земли после катастрофы изменилась и старые пирамиды уже не показывали точных координат частей света, по всей видимости, нашим людям пришлось строить новые, о которых я узнаю сейчас от модуля информации. Вот смотрю, новые пирамиды стоят на севере Африки. Вы эту страну еще Египтом называете. Хм…, сплошная пустыня, а в наши времена там была непролазная растительность. Ну да ладно! – сказал Маркус, понимая, что он удалился от рассказа и продолжил далее: – А что касается тебя, Денни, и твоей семьи, скорее всего, вы все, – Маркус посмотрел на мальчика, – и являетесь потомками тех, кто тогда, после катастрофы, спасся. У всех людей моей цивилизации были такие же «браслеты» из родимых пятен, как у вас. А знания, которыми владеет твой отец, вероятнее всего, передались ему из поколения в поколение от одного из выживших. Тот человек знал, как изготавливается энергетическая жидкость. Но каким образом отец внедрил энергию в этот твой напиток? – сказал задумчиво робот, разглядывая банку «Фастмувера», ранее висевшую на плече Денни. Повертев ее в руках, с усмешкой добавил: – Как бы мне не залить себе все внутри во время следующей перезарядки, ведь ту твою банку, что у меня в груди, проколол электрод энергоприемника.

Рассказ Маркуса прервал резкий возглас, донесшийся откуда-то сбоку:

– Лечь на пол! Руки за голову!

Денни и робот, внезапно ослепленные лучами яркого света, судя по всему исходящего от ручных фонарей, послушно выполнили приказ, плюхнувшись в многовековую пыль. Оглядевшись, мальчик увидел перед собой армейские ботинки и понял, что он с Маркусом оказался в руках морских пехотинцев.

– Эй, Мерфи (Murphy), – сказал очень удивленно один из морпехов, обратившись к рядом стоящему. – Смотри, ведь это же робот и он живой! Что здесь происходит, черт возьми? – возмущенно добавил пехотинец.

– Не твое дело! Ведите их в комнату! – сухо ответил человек по фамилии Мерфи, с огромным трудом сдерживая эмоции от увиденного.

Это был рослый человек лет сорока с обожженной щекой. Судя по знакам различия, он имел сержантское звание. Похоже, что раньше он участвовал в боевых действиях, много что видел и его уже ничем не удивить.

Пехотинцы повесили винтовки через плечо и подняли пленников с пола. Денни, пока их сопровождали по центральному проходу зала, отряхивался от пыли и проворачивал в голове, как он будет оправдываться перед отцом за эти уже начинающие возникать неприятности, о дальнейшем развитии которых он боялся даже подумать.

В дальнем углу зала мальчик увидел хорошо освещенный дверной проем и, казалось, пехотинцы вели его с Маркусом именно туда. Денни настолько волновался, что по ходу движения даже не обращал внимания на стоящие вокруг экспонаты внеземной техники, интересовавшие его довольно сильно каких-то тридцать минут назад. Пленников втолкнули в ярко освещенную комнату. Мальчик после полумрака, щурясь и потирая глаза, пытался рассмотреть окружающую его обстановку. Вокруг стояло много армейских ящиков. Некоторые были длиной со взрослого человека. Пол под ногами опутала паутина электрических кабелей, уходившая вглубь комнаты. Повернувшись назад, Денни обратил внимание на массивную железную дверь, которая, видимо, должна была герметично отделять эту комнату от зала с экспонатами, но висела, покосившись, зажатая в открытом виде дверным проемом, покореженным неведомой силой.

– Мы в аппаратной, – очень нервничая, прошептал Маркус. – Это не очень хорошо, – добавил он.

– Ведите их сюда! – разрезал тишину голос сержанта, удалившегося вглубь комнаты.

Мальчика с роботом повели на голос Мерфи. Вскоре нагромождения из ящиков внезапно закончились и им в лицо ударил свет от прожекторов, стоящих по сторонам на треногах.

– Отель! Это Альфа Лима пять, как слышно? (Hotel! This is Alpha Lima five, do you read me)? Пришлите сюда Майти-Майт с парой «гомер пайлов» (with two gomer pyles)! У нас незваные гости, надо их доставить наверх! – слышался голос сержанта, разговаривающего со штабом по телефону, по всей видимости, проложенному сюда военными.

Гомер Пайл – так звали главного героя популярного юмористического сериала, транслировавшегося по телевидению в 60-е годы. История про морского пехотинца, разгильдяя и неумеху, которого пытался перевоспитать сержант-инструктор. Гомер Пайл прочно закрепился в сленге морской пехоты, и старые, уже опытные морпехи этим именем называли увальней, недотеп, ну и, само собой, новобранцев.

Волнение Маркуса с каждой секундой нарастало. Мальчик никак не мог понять причину этого.

– Что с тобой? – шепотом спросил Денни робота.

– Это очень плохое место…, – ответил тихим голосом робот.

– Так! Оба замолчали! – оборвал Маркуса пехотинец.

Вернулся сержант.

– Сейчас приедет конвой, а пока давайте их сюда! – сказал он и исчез за стеной света.

Денни и Маркус последовали за ним. После того, как пленники миновали прожекторы, зрение к мальчику начало возвращаться, и он стал различать находящиеся вокруг предметы. Парнишка понял, что он уже находится в противоположном конце комнаты. Потолок у дальней стены обрушился, завалив лестницу, ведущую уже к какой-то другой закрытой двери. Эта дверь была сильно искорежена и тоже частично завалена. Правую стену расколола надвое огромная трещина, через которую просочился песок, как будто бы вытесненный из нее какой-то густой массой, полностью заполнившей разлом по всей его протяженности. Видно было, что эта масса мгновенно застыла, не успев вытечь наружу, хотя и оставив всевозможные подтеки. Наверное, защита этих помещений была очень высокая, раз до сих пор их не затопило океанической водой. Трещина проходила прямо за непонятным агрегатом, напоминавшим «Джук-бокс», “Jukebox”. Увидев этот агрегат, мальчик вспомнил стоявший в кафе, недалеко от их дома, проигрыватель музыкальных дисков, называвшийся в народе «Джук-боксом».

– Что это за аппарат? – тихо поинтересовался у робота Денни.

– Это модуль ввода данных, на нем работал мой отец, – так же, как и мальчик, еле слышно ответил тот.

Из правой части этой конструкции торчало устройство, похожее на энергоприемник Маркуса, но только уже пустое. Повсюду валялось огромное количество энергетических цилиндров с отверстиями в боку.

– Отец! – внезапно раздался крик Маркуса.

Робот вырвался из крепких рук пехотинца и бросился в сторону огромного ящика, стоявшего у левой стены комнаты. Вслед за Маркусом сорвались два морпеха, оставив Денни одного. За ящиком между ними завязалась возня, которую прервал строгий голос Мерфи.

– Оставьте его! – крикнул он где-то сзади.

В этот момент мальчик почувствовал тяжелую руку сержанта, опустившуюся на его плечо. Эта рука повела Денни туда, куда убежал Маркус. Перед мальчиком открылась безумная картина отчаяния. За ящиком на полу неподвижно лежал огромный робот, над которым, стоя на коленях, склонился Маркус, обняв того руками. У робота были глубокие вмятины на груди и не хватало энергоприемника. Энергоприемник валялся в паре футов от него и был сильно изуродован.

Из динамиков Маркуса доносились звуки, напоминающие мальчику плач убитого горем подростка. Денни вспомнил слова Маркуса: «Только мы не умеем плакать». Но это был именно плач.

Денни и пехотинцы стояли молча, глядя на эту картину, и никто не решался что-либо сказать первым. Первым, кто нарушил молчание, оказался человек, появившийся как будто из ниоткуда.

– Что это такое? Откуда здесь взялись плачущие дети? – возмущенно и довольно громко спросил он.

Денни вздрогнул. Он хорошо знал этот голос и этот акцент. Мальчик повернул голову. Позади стоял тот, кого он так не хотел здесь увидеть. Это был профессор Вайс в том же самом, но уже порядком испачканном халате и в неизменном свитере под горло. Все повернулись к профессору. Даже Маркус, как будто забыв свои бурные эмоции, затих и тоже повернулся.