1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь - Харуки Мураками

- Куда-вы-уезжаете - спросила она серьезно.

- В «Кошачий город», - ответил Тэнго. - Отец лежит без сознания. Уже достаточно давно спит глубоким сном. Мне сказали, что, возможно, он недолго протянет.

То, что однажды вечером на кровати палаты появился воздушный кокон, Тэнго обошел молчанием. И то, что в нем спала юная Аомамэ. И то, что воздушный кокон в мельчайших деталей была такой, какой ее описала Фукаэри в повести. И то, что втайне надеется еще раз его увидеть.

Прищурившись и плотно сжав губы, Фукаэри долго не спускала с него глаз. Будто хотела прочитать послание на его лице, написанное мелкими иероглифами. Почти невольно Тэнго коснулся рукой лица, но ни одной надписи не почувствовал наощупь.

- Хорошо, - сказала вскоре Фукаэри и несколько раз кивнула. – Обо-мне-можете-не-беспокоиться. Я-постерегу-квартиру. - Потом, немного подумав, добавила: - Пока-опасности-нет.

- Пока опасности нет, - повторил Тэнго.

- Обо-мне-можете-не-беспокоиться, - повторила Фукаэри.

- Ежедневно звони по телефону.

- Только-не-останьтесь-в-«Кошачьем-городе».

- Постараюсь, - сказал Тэнго.

Он зашел в супермаркет и накупил много продуктов, пригодных для легкого приготовления блюд, чтобы в течение определенного времени Фукаэри не пришлось никуда выходить. Тэнго хорошо знал, что она не имеет ни умения, ни охоты до стряпни. А поэтому хотел избежать ситуации, когда, вернувшись через две недели домой, увидит в холодильнике размякшие когда-то свежие продукты.

В полиэтиленовые пакеты Тэнго положил смену белья и туалетные принадлежности, несколько книг, ручки и бумагу. Как всегда, отправился из Токийского вокзала на экспрессе, в Татеями пересел на обычную электричку и сошел на второй остановке в Тикури. На станции посетил туристическое бюро и поискал отель в японском стиле, в котором смог остановиться за сравнительно дешевую плату. Поскольку курортный сезон уже закончился, свободный номер нашелся легко. Этот простой отель любили в основном приезжие рыбаки. В тесном, но чистом номере пахло новыми матами. Из окна на втором этаже был виден рыболовный порт. Плата за пребывание в нем с учетом завтрака и ужина оказалась дешевле, чем он надеялся.

Он еще не знал, как долго здесь задержится, но сказал, что пока заплатит вперед за трое суток. Владелица гостиницы не возражала. Она обтекаемо пояснила, что отель закрывается в одиннадцать и что приводить к себе женщин не желательно. Тэнго также против этого не возражал. Обосновавшись в номере, позвонил в здравницу. Медсестре, которая взяла трубку (как всегда, это была женщина средних лет), сказал, что хотел бы повидаться с отцом, и спросил, не возражает ли она. Медсестра ответила, что нет, не возражает.

- Господин Кавана все еще спит, - сообщила она.

Вот так началось пребывание Тэнго в «Кошачьем городе» на морском берегу. Встав рано утром, он прогуливался вдоль берега, наблюдал, как в рыболовный порт заходят и уходят с него рыболовные суда, после чего возвращался в отель и завтракал. Ежедневно на стол подавали одно и то же - сушеную ставриду, яичницу, помидор, разрезанный на четыре части, приправу из водоросли, суп из мисо и моллюсками «курбикура», вареный рис, - но почему-то все было вкусным. После завтрака Тэнго садился за стол и писал роман. После долгого перерыва он писал текст авторучкой, и это приносило ему наслаждение. Работа в незнакомой местности, подальше от обычной жизни, изменила его настроение к лучшему. Было слышно однообразный грохот моторов рыболовных судов, которые отправлялись из порта или возвращались домой. Этот звук ему нравился.

Тэнго писал роман, действие в котором разворачивалась в мире с двумя Лунами на небе. В мире, где существовали LittlePeople и воздушный кокон. Заимствованный из «воздушного кокона» Фукаэри, тот мир сейчас стал его собственным. Когда он сосредотачивался на бумаге, то его сознание жило в том мире. Бывало и так, что оно оставалась там, даже когда он откладывал авторучку и отходил от стола. Тогда было такое чувство, будто тело и сознание отделились друг от друга и не удается определить, где реальный мир, а где фантастический. Наверное, подобное настроение было у главного героя «Кошачьего города». Центр тяжести мира незаметно перемещался на другое место. И таким образом главный герой, возможно, никогда не мог сесть на поезд, отправлявшийся из города.

В одиннадцать утра Тэнго приходилось выходить из номера, чтобы его убрали. И тогда, перестав писать, он неторопливо шел к станции, заходил там в кафе и пил кофе. Иногда съедал сандвич, но чаще обходился даже без еды. Брал в руки утренний выпуск газеты и внимательно проверял, нет ли в ней статьи, которая должна до него какое-то отношение. Однако ничего подобного не находил. «Воздушный кокон» уже давно исчез из списка бестселлеров. На первое место в нем вышла книга под названием «Как похудеть, вволю наедаясь того, чего хочется». Хорошее название! Видимо, продается даже с чистыми страницами.

Выпив кофе и просмотрев газету, Тэнго на автобусе ехал в здравницу. Туда прибывал чаще в промежутке между половиной первого и второго. В приемной всегда недолго разговаривал с медсестрой. Теперь, когда он задержался в городе на длительное время, медсестры стали относиться к нему немного приветливее и добрее. Как семья, спокойно принявшая блудного сына.

Одна молодая, лет чуть более двадцати, медсестра, невысокая, с волосами, собранными в виде конского хвоста, с большими глазами и краснощекая, увидев Тэнго, всегда стыдливо улыбалась. А он с тех пор как увидел девочку внутри воздушного кокона, думал только об Аомамэ. Другие женщины казались ему только невнятными тенями, которые иногда проходили мимо. В уголке его головы постоянно сохранялся образ Аомамэ. Он считал, что она где-то в этом мире живет. И, возможно, ищет его. А потому в тот вечер с помощью особого канала пришла на встречу с ним. Следовательно, и она его не забывает.

Если, конечно, то, что сам видел, не галлюцинация ...

Иногда он вспоминал замужнюю подругу. Собственно, что она сейчас делает? Ее муж по телефону сказал, что она пропала. Поэтому больше с Тэнго не встретится. Пропала. Еще теперь и это слово тревожило его. В нем, несомненно, звучало нечто зловещее. Тем не менее, в конце концов ее образ медленно удалился. Послеобеденные часы, проведенные с ней, могли вспоминаться лишь как уже завершенное прошлое событие. Поэтому Тэнго чувствовал угрызения совести. Однако неожиданно сила тяжести изменилась, и железнодорожная стрелка окончательно переместилась. Теперь возврата назад уже нет.

Зайдя в отцовскую палату, Тэнго сел на стул рядом с кроватью и коротко поздоровался. А потом по порядку рассказал, что делал до сих пор со вчерашнего вечера. Конечно, ничего особенного не делал. Вернулся на автобусе в город, поужинал в столовой, выпил бутылку пива и в гостинице читал книгу. Лег спать в десять. Встав рано, прогулялся по городу, позавтракал и часа два писал роман. Ежедневно повторялось одно и то же. Но бессознательному отцу ежедневно достаточно подробно докладывал, что делал. Конечно, от него не услышал ни одной реакции. Словно рассказывал стене. Все это было только привычным ритуалом. Однако иногда простое повторение имеет немалое значение.

Затем Тэнго читал вслух книгу, которую привез с собой. Не какую-то особую, а отрывок книги, которую сам тогда читал. Если бы под рукой была инструкция о пользовании газонокосилкой, то, пожалуй, и ее бы он читал отцу. Тэнго пытался читать текст медленно, как можно выразительным голосом, чтобы слушателю было ясно. Только на этом сосредоточивал свое внимание.

«Вспышки молнии на улице каждый раз крепли, и иногда синий свет заливал всю улицу, но грома не было слышно. Может, гром грохотал, но я, расслабившись, как бы не воспринимал его на слух. Дождевая вода текла по улице. Кажется, по ней все еще друг за другом в столовую заходили посетители. Товарищ, к которому я пришел ранее, не спускал с людей взгляда, а потому я удивлялся, но все еще молчал. Вокруг щирился гул, сбоку и спереди на нас так надвигались люди, что стало трудно дышать.

Кто-то кашлянул или поперхнулся едой, казалось, странным голосом, похожим на собачье «Нюх-нюх».

Вдруг вспыхнула страшная молния и своим синим светом обдала помещения и людей в нем. В тот же миг так загрохотал гром, что, казалось, крыша провалится. С перепугу встрепенувшись, я увидел, что на нас уставились люди с лицами, похожими не то на собачьи, не то на лисьи морды, все в европейских костюмах, некоторые из которых своими длинными языками облизывали губы ». [3]

Дочитав до этого места, Тэнго взглянул на отца и сказал: «Конец». На этом произведение кончилось.

Реакции никакой.

- Какое впечатление?

Отец не ответил.

Иногда Тэнго читал ему часть своего романа, которую написал утром. Прочитав ее вслух, исправлял шариковой ручкой то, что не понравилось, и еще раз читал. Если и на этот раз оставался недоволен звучанием текста, то вносил новые правки. И опять читал вслух.