Допросы сионских мудрецов. Мифы и личности мировой революции - Александр Север

А теперь факт, о котором стараются не вспоминать. Знаете, как звали «инициатора» погрома? Паволаки Александрович Крушеван. Вас не удивляет, что имя молдавское, а не русское? Его владелец и сам гордился принадлежностью к знатному молдавскому роду. А знаете ли вы, что погромщики были молдаванами по национальности, а многие вообще не понимали по-русски? Это и неудивительно, ведь Бессарабия вошла в состав Российской империи только в 1812 году[25].

В 2003 году, спустя сто лет, в Кишиневе поставили памятник жертвам тех событий. А сразу после погрома вся местная администрация была вынуждена сменить места работы. Губернатор фон Раабен был причислен к министерству внутренних дел простым клерком с окладом 2800 рублей вместо привычных 12000 в год, которые он получал на прежней должности. А также лишился множества привилегий, например, казенной квартиры. Полицмейстер Ханжонков, как казак, вернулся в войска с окладом в 22 рубля в месяц, а начальник охранного отделения ротмистр барон фон Левендаль был отчислен из Корпуса жандармов и уволен в запас. Возникли серьезные проблемы и у начальника расквартированной в городе кавалерийской дивизии — его не перевели на новую должность[26].

Власти при всем своем желании не могли предотвратить погромы. Одна из причин — бытовой антисемитизм, которым были пропитаны не только низы общества, но и часть интеллигенции. Мало кто знает, но традиционные первомайские забастовки и маевки, близкие по времени к еврейской и православной Пасхе, угрожали перерасти в еврейские погромы, и революционерам стоило огромных усилий удержать пролетариат от столкновений на этнической и религиозной почве. При этом, кроме антисемитских, были еще и религиозные, а также экономические причины для столкновений. Например, жесткая конкуренция за рабочие места между русским и еврейским пролетариатом. Негативное отношение со стороны работяг к евреям — спекулянтам и торговцам.

А вот о том, как произошел погром в Гомеле.

«Рапорт Могилевского губернатора Государю Николаю Александровичу. Могилев, 4 сентября 1903 г.

Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству о выдающемся происшествии в Могилевской губернии.

29 августа в городе Гомеле на базарной площади крестьянин, поспорив с еврейкой из-за доброкачественности товара, ударил ее по лицу селедкою. Тотчас, по данному сигналу, толпа евреев бросилась на крестьянина, за которого заступились бывшие на базаре русские, и произошла драка, во время которой ранен колющим оружием христианин, вскоре умерший. Когда толпа была рассеяна, из выделившейся группы евреев посыпались в чинов полиции камни и был сделан выстрел, на который полицейский чиновник отвечал выстрелом на воздух, случайно легко ранив при этом одного еврея. В этот день евреи считали себя победителями и открыто этим хвастались. 1 сентября группа рабочих из прилегающих к городу железнодорожных мастерских в 12 часов дня, расходясь на обед, вступила в город с явным намерением произвести насилие над евреями, но, встреченная полицмейстером с военным патрулем, хотя и успела разбить двери и окна в ближайших еврейских домах, но вскоре успокоилась, и порядок был бы водворен, если бы в то же время не появилась из города толпа евреев до 800 человек, вступившая тут же в борьбу с полицией, намереваясь напасть на рабочих, причем был тяжело ушиблен полицейский чиновник. Тогда рабочие, к которым успели присоединиться городские мастеровые, начали разгром еврейских домов. С самого начала беспорядка, были вызваны войска, и задачей полиции при помощи трех рот 160-го Абхазского полка было недопущение столкновения двух скопищ — христианского и еврейского — и предупреждение проникновения бушевавшей толпы в центр города. Вскоре прибыли еще несколько рот того же полка. Из толпы евреев, состоявшей преимущественно из молодых людей, ожесточенных не менее христиан, сделано было несколько револьверных выстрелов в оцепивший ее воинский отряд, который вынужден был дать залп, другой залп направлен был в христианскую толпу, после чего в 3 1/2 часа дня порядок был восстановлен. К 5 часам беспорядок возобновился на одной из окраин города, но вскоре был прекращен, причем войсками был дан один залп в христиан. Центр города, где помещаются лучшие здания и торговые заведения, совершенно уцелел, на окраинах же разгромлено, но не разграблено до 200 еврейских домов. При действии войск и во время драки огнестрельным оружием убито: 2 еврея, 2 христианина, ранено 5 евреев, 4 христианина, режущими и колющими орудиями убито 2 еврея, 2 христианина, ранено 3 еврея, 3 христианина. Из воинских чинов легко ранен фельдфебель и легко ушиблено 4 нижних чина.

Хотя происшествию этому придается характер еврейского погрома, но считаю долгом свидетельствовать перед Вашим Императорским Величеством, что главными виновниками события стали сами евреи. Подпольною антиправительственною пропагандою они возмущают рабочий класс, подстрекая к беспорядкам, которые при первом подходящем случае отражаются на них же самих вследствие их вызывающе дерзкого пренебрежительного отношения к христианам.

По прибытии в Гомель я из беседы с представителями еврейского населения, и, между прочим, с лицами интеллигентными, убедился, что они за евреями не признают вины даже в событиях августа и 1 сентября, обвиняя правительство в непринятии мер к защите их от христианского населения.

В настоящее время в Гомеле все спокойно.

Н. М. Клининберг»[27]

Странный стиль поведения. Вместо того чтобы отвести хулигана в полицейский участок, его зачем-то начинают избивать. В ходе завязавшейся драки, обратите внимание, холодное оружие применил еврей, один из участников погиб. А дальше возникает такое чувство, что евреи специально провоцировали конфликт. Зачем-то бросали в полицейских камни. А вас не удивляет, как выстрелом в воздух можно ранить человека? Это может произойти только в двух случаях — пуля рикошетом заденет жертву или человек сам полезет на полицейского, а то будет вынужден защищаться, стреляя по ногам напавшему. Да и затем евреи постоянно провоцировали столкновения.

Хотя они раздражали население не только своей агрессивностью, а по-другому это не назовешь, но и своим стилем в коммерции.

Русский писатель Всеволод Владимирович Крестовский, которого трудно упрекнуть в антисемитизме, в своем очерке «Базарный день в Свислочи» описал типичный еврейский бизнес.

«Каждый воскресный день в Свислочи с раннего утра подымается особенное движение. Жидки торопятся выслать своих "агэнтов" на все выезды и ближайшие перекрестки дорог, ведущих к местечку. Это в некотором роде сторожевые посты "гандлового люду". Но зачем такие посты нужны свислочскому люду гандловому? Нужны они затем, чтобы перенимать на дороге крестьян, доставляющих на базар свои сельские продукты. Везет себе белоголовый хлоп на своем возу "каранкову", а то и целую "корцову" бочку "оброку" или "збожа" и уже рассчитывает в уме своем предстоящие ему барыши, как вдруг на последнем перекрестке налетает на него с разных сторон ватага еврейских "агэнтов". Хлоп моментально оглушен, озадачен и закидан десятками вопросов, летящих вперебой один другому: "А что везешь? А что продаешь? А сколько каранков? А чи запродал еже кому? А чи не запродал?" Хлоп не знает, кому и что отвечать, а жидки между тем виснут к нему на задок, карабкаются на воз, лезут с боков и с переду, останавливают под уздцы лошаденку, тормошат ошалелого хлопа, запускают руки в овес или в жито, пробуют, смакуют, рассматривают, пересыпают с ладони на ладонь и при этом хают — непременно, во что бы то ни стало, хают рассматриваемый товар, а другие — кто половчее да поувертливее — насильно суют хлопу в руку, в карман или за пазуху сермяжки кое-какие деньжонки, и не столько денег, сколько запросил хлоп, а сколько самим вздумалось по собственной своей оценке, которая, конечно, всегда клонится к явному ущербу хлопа, и если этот последний не окажет энергичного сопротивления с помощью своего громкого горла, горячего кнута и здоровых кулаков, то та партия жидков, которой удалось, помимо остальных агентов, всунуть в руку продавца сколько-нибудь деньжонок, решительно овладевает и хлопом, и его збожем, и его возом.

…Составляется обычная стратагема следующего рода: прежде всего жидки торопятся сбросить на землю мешки с овсом или житом, лишь бы только скорей с возу долой, дабы потом иметь ясное доказательство, что товар уже продан, на тот случай, если бы несговорчивый хлоп вздумал упираться и если бы какими-нибудь (впрочем, весьма трудными) судьбами удалось ему прибегнуть к помощи властей или постороннего люда. Последние случаи весьма редки, но прозорливый еврейчик всегда уж ради собственного спокойствия постарается оградить и обезопасить себя и свое дело со всех возможных сторон…Пока одни меряют, пересыпают да отсыпают, другие стараются разными приятными разговорами и расспросами отвлечь внимание хлопа от совершаемого дела, и этот маневр всегда почти удается им как нельзя лучше. Зерно умышленно просыпается из меры на землю и спешно подметается метлами в какой-нибудь укромный уголок, ибо просыпка этого рода в общий счет не идет, хотя, в конце концов, и составит собою несколько лишних гарнцев, дающих возможность к лишнему гешефту…Но вот перемерка да пересыпка окончена, оброк спешно убран в еврейские амбары, и хлоп, ощущая ничтожность насильно всунутого ему задатка, начинает требовать окончательного расчета; но евреи с крайним удивлением ответствуют, что деньги-де уже получены им сполна, что никаких более расчетов нет и что надо, дескать, Бога не бояться, требуя с них вторично уже полученную плату. При этом для окончательного ублагодушенья хлопа ему иногда подносится еще один келих водки; а буде хлоп упирается — то расправа с ним коротка: ворота настежь, оглобли поворочены и — в шею! Озадаченный, раздосадованный, разочарованный и огорченный хлоп посмотрит жалостно на доставшиеся ему скудные гроши, перекинет их раздумчиво с ладони на ладонь, почешет за спиною и, сообразив, что на такую ничтожную сумму не приобретешь ничего путного для своего хозяйства, махнет рукой и повернет до корчмы, где и спустит до конца всю свою злосчастную выручку»[28].