Эликсир бодрости - Александр Семёнович Иванов

Он ловко извлек из портфеля небольшой продолговатый предмет и водрузил его на стол.

— Что это?

— Это, старик, подарок моих предков. Японский магнитофон. Он будет за нас писать.

— А мы!

— А мы займемся каким-нибудь более интеллектуальным занятием. Ну, скажем, будем на лекциях играть в «балду» или в «морской бой». Очень развивает сообразительность. А перед экзаменами мы прослушиваем магнитофонную запись лекций и идем сдавать. Пятерка обеспечена.

Идея мне понравилась и мы, включив магнитофон, начали играть в «балду», изредка с любовью посматривая на чудо-аппарат. К концу лекций мы окончательно обалдели, а потому на другой день взялись за «морской бой». Вскоре у нас появились карманные шахматы, и дело пошло еще веселее. Сокурсники посматривали на нас с завистью.

Когда до сессии осталось пять дней, Серик предложил прослушать записанные лекции. Он вставил кассету в соответствующее гнездо и включил аппарат. Магнитофон бархатным голосом нашего преподавателя стал толково и убедительно объяснять нам, что такое прибавочная стоимость.

Но вдруг голос прервался, а магнитофон издал на прощание звук, чем-то напоминающий вой сирены.

Мы переглянулись. Серик дрожащими от волнения руками взял магнитофон и слегка его потряс. Тишина. Серик потряс сильнее, эффект оказался таким же. Потом мы по очереди трясли, стучали по нему, но подарок родителей молчал, как рыба.

— Все. Надо нести в мастерскую, — устало заявил Серик.

Приемщик, посмотрев на марку магнитофона, весело объявил:

— Импортная аппаратура — не по нашей части.

Мы побежали в другую мастерскую. Там нам сказали, что в принципе отремонтировать можно, но нет необходимых запасных частей.

Побежали в третью. Пожилой приемщик со скучающим лицом повертел в руках наш магнитофон и сел выписывать квитанцию. Мы с облегчением вздохнули.

— А когда будет готов? — робко спросил я. — У нас сессия, а там лекции…

— Зайдите через месяц-полтора.

— Давайте магнитофон обратно, — решительно потребовал мой друг. — Мы пойдем в другую мастерскую, где ремонтируют быстрее.

Приемщик улыбнулся:

— Импортные магнитофоны, молодые люди, ремонтируем только мы. Фирма!

Он не спеша расписался в квитанции и сунул ее мне в руки.

— А как же сессия? — упавшим голосом произнес Серик. — У нас ведь сессия…

— Перебьетесь. Как говорится, на технику надейся, а сам не плошай, — весело подмигнул нам приемщик и понес магнитофон в цех.

Сессию мы, конечно, провалили: подвела техника.

НОВАЯ МЕТЛА

Когда объявили об уходе на пенсию Фомы Кузьмича, в отделе все приуныли. Дело в том, что Фома Кузьмич, возглавлявший последние годы наш отдел, был тихим, застенчивым руководителем и совершенно безвредным человеком. Больше всего мы его обожали за то, что он никому в отделе не мешал работать и не вмешивался в наши дела.

Ровно в девять часов он заходил в свой маленький кабинет, откуда до конца рабочего дня никуда не выходил. Чем он там занимался, мы толком не знали, да и он особенно не интересовался, чем занимаемся мы.

Секретарша Наташа ежедневно в десять часов заносила ему почту, а в двенадцать, согласно его резолюций, раздавала ее нам. Поскольку бумаг в отдел поступало мало, мы все вначале чувствовали себя как-то неловко, особенно в дни зарплаты. А потом постепенно стали привыкать.

Года два тому назад наш плановик Раиса Павловна первой решила внести разнообразие в работу отдела.

— Чем без дела здесь сидеть, прошвырнусь-ка я лучше по магазинам, — скромно заявила она и решительно встала из-за стола.

Прошвырнулась. Принесла импортную женскую кофту. Кофта всем понравилась: женщины ахали, мужчины цокали языками.

На другой день мы уже сами попросили Раису Павловну прошвырнуться по магазинам и дали ей в помощь молодого специалиста Колю. К концу рабочего дня у нас в отделе появились платье и мужские босоножки. Чтобы никому не было обидно, решили бросить жребий. Босоножки достались мне, а платье — секретарше Наташе.

На третий день, когда Раиса Павловна и Коля собрались было уже уходить, внесла деловое предложение Анна Ивановна.

— Товарищи! — сказала она. — Промтоварную проблему мы решили успешно. А как быть с продовольственной? Разрешите мне тоже прошвырнуться.

Мы разрешили. Жизнь в отделе забила ключом. Каждое утро наша ударная группа уходила на промысел. Остальные, в ожидании поступления товаров, готовили лотерейные билеты, коллективно разгадывали кроссворды, делились впечатлениями о просмотренных фильмах. Ровно в пять начиналась дележка товаров.

И вот этот годами устоявшийся порядок рушился на глазах. В отдел пришел новый начальник — Кузьма Фомич. Одним словом, новая метла…

Ровно в девять он заходил в нашу комнату, здоровался и, строго посмотрев на каждого из нас, уходил к себе в кабинет.

Несколько дней мы не знали, что делать. Разгадывать кроссворды почему-то расхотелось, заниматься другими делами тоже. Все приуныли.

— А что если рискнуть? — как-то не выдержав, обратилась ко всем Раиса Павловна.

Мы молча переглянулись. Молчание, как говорят, знак согласия. Раиса Павловна наигранно бодро поднялась со стула, за ней, как по команде, вскочили Коля и Анна Ивановна.

В конце рабочего дня мы снова занимались привычным для нас делом. Жизнь в отделе входила в свою колею.

Однажды, когда мы разыгрывали две пары женских туфель, детские колготки и две палочки сервелата, неожиданно вошел Кузьма Фомич. Мы все в страхе замерли. Он хмуро посмотрел на нас, на туфли с колготками и строго изрек:

— Нехорошо, нехорошо, товарищи! Проводите такое важное мероприятие, а своего заведующего не приглашаете. Где же сплоченность коллектива?

Кузьма Фомич укоризненно покачал головой и степенно вышел из нашей комнаты.

НОВОСЕЛЬЕ

Жена, никому не доверяя, дрожащими от волнения руками открыла ключом входную дверь и первой перешагнула порог нашей новой квартиры, еще пахнувшей свежей краской.

— Какая прелесть! — воскликнула она, окинув радостным взглядом две большие светлые комнаты.

Комнаты действительно были хороши.

— Костя, — обратилась жена к нашему пятилетнему сыну, — закрой, пожалуйста, дверь, и давайте прикинем, что куда будем ставить. Значит,