Выйти замуж за бандита. Выжить любой ценой (СИ) - Климова Маргарита Аркадьевна

Боковым взглядом цепляюсь за чёрного монстра Мира, пролетевшего мимо нас и подставившего зад для столкновения. Удар, скрежет металла, толчок, мат, испуганный писк Киры, визг тормозов по скользкому асфальту. Не отрываю глаз от автомобиля мужа, блокирующего набор скорости собой. Митя сквозь зубы одобряюще скандирует, дёргает рычаг коробки, жёстко высказывается, и кузов сотрясается от новых ударов. С боков выстраивается сопровождение, сжимает нас собой и помогает удержать двухтонную махину.

Мы останавливаемся, съехав с дороги, пропахав с десяток метров по полю и оставив после себя несколько подбитых машин, оказавшихся не в том месте и не в то время. Мир вываливается из салона, бежит к нам, увязая в грязи и ревя раненным зверем. Бесполезно дёргает за искорёженную ручку, бьёт в стекло, орёт благим матом и старается разглядеть нас сквозь глухую тонировку.

Кира заводится плачем, и я онемевшими руками отстёгиваю ремешки, вытаскиваю, прижимаю к себе и смотрю на беснующегося мужа, отвешивающего удар за ударом пытающемуся угомонить его Гарычу. Мои щёки жжёт от дорожек слёз, сердце рвётся наружу к любимому, и страшная слабость расползается по крови. Мой Мир здесь. Он спас нас. Он, как всегда, сдержал слово оберегать меня.

Общими усилиями удаётся открыть переднюю дверь, пострадавшую меньше всего, и я из последних сил отталкиваюсь вперёд, попадая в объятия мужа. Он ощупывает Киру, мои руки, сжимает лицо, сцеловывает слёзы, и всё это под громкий Киркин крик. На руках переносит в подъехавшую машину, не выпуская из захвата садиться назад и рвано выдыхает, зарываясь лицом в волосы.

— Я чуть не рехнулся, малыш. Ты скрылась за воротами, а у меня грудь сдавило от страха. В голове крутилась навязчивая мысль, что я срочно должен ехать за вами. Хорошо, что я успел. Не простил бы себя, если бы с вами что-нибудь случилось. Никогда, слышишь. Больше никогда не выйдешь из дома без меня.

— А по территории гулять можно, мой дракон? — шепчу, сглатывая горький ком страха.

— Я не шучу, Вероника, — рычит, отстраняясь и впиваясь взглядом. В нём бушует смесь страха, боли, злости и мелкие вкрапления облегчения. — Никаких самостоятельных выходов за периметр забора.

Согласно киваю, утыкаюсь лбом в плечо и перемещаюсь к шее, оставляя невесомые поцелуи. Он даже не оделся, как был в футболке, так и примчался спасать. Успокаиваюсь в нём, растекаюсь, позволяю слабости полностью завладеть мной. За Киру на руках не волнуюсь. Мир подстрахует, позаботится, поддержит и её.

— Потерпи, малыш, ещё немного. Уложу тебя в кровать, накапаю пустырника, и отдохнёшь. О детях позабочусь, отправлю за Полиной, если что.

Он так и держит нас на руках, вылезая из салона и неся к крыльцу. Сейчас бесполезно говорить, что я могу справиться сама. Сама подняться по лестнице, сама добраться до кровати. Мир включил режим альфа-самца, и никакие силы не смогут вырвать меня из его хватки.

— Гар! Отгони машину в сервис. Пусть разберут на гайки, но установят причину отказа тормозов. Да, и позвони Элеоноре. Встречу перенести на неопределённое время. Позже сообщу день.

По пути в спальню Дамир раздаёт указание обслуживающему персоналу. Наполнить ванну и добавить расслабляющий набор солей, приготовить отвар и накапать в него пустырник, подогреть молоко и покормить Киру, отвлечь Глеба и не подпускать его к спальне. Все приказы исполняются мгновенно и беспрекословно. Отмуштрованная прислуга отлично знает, что медлить нельзя, когда хозяин в таком состоянии. Его зверь сходит с ума и пытается вырваться наружу. Встречаться с ним ни у кого желания нет.

Дверь в комнату открывает ногой, следом протискивается Зося, спеша подготовить купальню и свежее бельё. Мир опускает меня на кровать, выдирает из рук Киру, стягивает куртку, ботинки, и только после этого освобождает из комбинезона дочь. Она успокоилась по дороге домой, пригрелась между нами и теперь тихо лежит, чмокает губами, сводит бровки и ждёт еду.

— Ванная готова, — подходит Зося. — Могу я забрать Киру на кормление?

— Да, — отрывается от ребёнка Дамир. — Покорми и уложи спать. Веронике нужно отдохнуть.

Зося выходит, а Мир жадно набрасывается на меня, сдавливая до боли, жаля беспорядочными поцелуями и безостановочно твердя, как он любит, как он боится, как он умрёт, если со мной что-нибудь случится.

— Ничего со мной не случится. Ты всегда придёшь, успеешь, спасёшь. Ты же мой Мир, моя жизнь, моё сердце.

Глава 10

Дамир

— Мы не смогли доставить автомобиль в сервис, — отчитывается Гарыч, кривя разбитые мной губы. — Он взлетел на воздух через пять минут после того, как вы уехали.

— Не понял. Что значит взлетел на воздух? — кричу шёпотом, боясь потревожить девочек, которые совсем недавно уснули. Они перенервничали, испугались, перевозбудились и с трудом отпустили напряжение. Ника ворочалась и не могла найти место, а Кира капризничала и куксилась.

— Произошёл взрыв. Двоих парней задело. Митяй оказался ближе всех. Доставили в больницу в тяжёлом состоянии. Это не случайность, Мир. Покушение.

Гар виновато пялится в пол понимая, что его оплошность и недосмотр чуть не стоили жизни моей жене и ребёнку, а может расчёт был на то, что я поеду вместе с ними. Всем известна моя мания держать семью при себе и никуда не отпускать одних.

— Собери свежую информацию на недоброжелателей, конкурентов, обиженных, и проверь всех, имеющих допуск на территорию. Обработать машину могли только здесь.

— Сделаю, — кивает головой, разворачивается и устремляется к двери.

— Гар, — торможу его. — Ещё один прокол, и я забуду о годах твоей преданности.

Он уходит, тихо прикрыв за собой дверь, а я беру ручку и выписываю на бумагу все имена, вызывающие подозрение. Их не так много. С конкурирующими группировками разобрался, пока Ника выживала у Егора, новых, желающих бросить вызов не появилось. Остаётся рассматривать недовольных принятыми решениями и обделённых вниманием.

Список оказался не очень большим, но в него вошли и Шахим, и Элеонора, и Кротов, и пара бизнесменов, ужатых в территории и прибыли, и неизвестный, который вложил когда-то револьвер Виктории. В оплошность охраны борделя я не верил, сомневался, что сразу три человека забыли пристегнуть на цепь и закрыть дверь, а самое главное, напиться потом и заснуть. В конце концов они поплатились за раздолбайство, как и половина работающих там. Можно было бы спустить всё на тормозах, поверить в конец истории, но чуйка кричала, что это не конец. Кто-то слишком хорошо прятался, или приблизился совсем близко.

Доверие к ближнему кругу умерло вместе Маратом, доказав, что верить нельзя даже родным. Исключение составляет только дед Егор и Вероника, ну с натяжкой ещё баба Тоня, и то, пока она не пересекается с моими интересами.

Размышляя, не заметил, как пронеслось несколько часов, не услышал, как проснулась жена, не обратил внимание на шум, исходящий из коридора. Только щелчок открываемой ручки вырывает из воспоминаний, связанных с неприятными эпизодами. На пороге стоит Ника, держащая на руках дочь, а за её ногу цепляется сын, хитро улыбаясь мелкими зубками и предвкушая карусель, которую получает каждый раз, как удаётся пробраться в кабинет.

В такие моменты я строго свожу к переносице брови, грозно наступаю на парня, а затем подхватываю на руки, подбрасываю к потолку, переворачиваю вниз головой и кружу вокруг своей оси, громко смеясь и слушая счастливый визг. Правда, после карусели Глеб частенько икает, а жена смотрит на меня с укором, но радость сына превыше медицинских показаний и советов из интернета.

— Заработался? — улыбается малышка, заходя и прикрывая дверь. — Мы соскучились.

— И я соскучился. Где тут мой разбойник, зашедший в кабинет? — поднимаюсь, пересекаю комнату и хватаю хихикающую хитрюгу. По порядку следую привычному обряду, кошусь на Киру и понимаю, что скоро каруселить я буду с двумя.