Снова будешь моей - Лина Коваль

дальше будешь. Гонки — это неоправданный риск, Настя. Тебе стоило бы подумать о своих родителях, — произносит Андрей Душнилович.

Всё-таки мы слишком разные с ним. Нас всегда объединял только секс. Горячий, жаркий, без условностей и запретов.

Интересно, с Лизой он такой же? Когда она видит его член, она сразу падает в обморок? Чтобы сдержаться отпиваю из бокала вино, чувствуя, как оно растекается теплом под рёбрами.

— Я же забыла, у нас есть пирог, который приготовила Настя, — вскакивает с места Даша. — Андрей, угостишься?

— Я пас.

— Ты что, Даш? — весело смеюсь. — Вдруг у него сахар поднимется или холестерин?

Ваня начинает ржать. Это давний прикол. Андрей Громов не ест сладкое, потому что оно вредно для здоровья. Он вообще маниакально за ним следит. Каждые три месяца сдаёт анализы и носится по врачам, стоит чуть почувствовать недомогание. Наверное, это из-за отца, Константин Борисович умер от сердечной недостаточности. Смерть была неожиданной для всех.

— Насть, а ты будешь? — Даша обращается ко мне. — Тебе же побольше кусочек?

— Положи ей полторта. Она всё равно съест один крем, — продолжая разбирать меня по частичкам, говорит Андрей.

Неужели он помнит? Я всегда съедаю только крем, потому что он самый сладкий.

Это как в жизни, хочу только самое лучшее…

Глава 10. Настя

Даша наливает чай, раскладывает пирог. Передаёт тарелку мне. Слава богу, только с одним небольшим кусочком. Потом ухаживает за мужем. Поставив десерт перед ним, целует нежно мужа в щеку. Смотрю внимательно на пару, перевожу взгляд на Андрея. У нас было бы также, если бы ты не оставил меня. Он показательно отводит взгляд в сторону.

Лиза периодически стреляет в меня глазами заинтересованно. Не знаю, в курсе ли она, что мы бывшие супруги и у нас было непростое прошлое.

Следующие два часа пролетают незаметно, обсуждаем общих знакомых, бизнес Ивана, путешествия. Сквозь разговор постоянно ощущаю нарастающую острую боль в животе. В голове начинает подниматься волна паники, с подросткового возраста меня мучает гастрит. Больше всего на свете я боюсь этой боли. Ещё у меня жуткая непереносимость врачей и всего, что связано с больницами.

— У тебя всё в порядке. Ты что-то побледнела?! — внимательно смотрит на меня Андрей.

— Да, всё в порядке, — упрямо отвечаю. Сама же пытаюсь не увязнуть в липком страхе, боль всё не проходит, может, мне кажется, но, по-моему, она даже усиливается.

Говорю, что сейчас вернусь, прикрываю дверь в ванную. Сбрызгиваю лицо холодной водой, опираюсь локтями на тумбу умывальника. Господи, как же больно. Словно мне вставляют иголки под грудью.

Боль становится нарастающей, приступообразной. Давно такого не было, тело начинает покрываться испариной.

Сажусь на голый кафель, обнимаю себя руками, жалею.

Спустя пять минут, дверь в ванную резко открывается и залетает Андрей:

— Настя, блядь. Что случилось? Что-то болит? — взволнованно говорит. Киваю. — Когда ты ела в последний раз?

— Утром завтракала, — слабо отвечаю. — Потом как-то не до этого было.

— Потом ты вылила в себя три бокала вина, — цедит бывший муж сквозь зубы. Злой как черт. Возмутительно, он что, считал сколько я пью?!

Андрей садится напротив, опирается локтями на свои колени, а потом нежно проводит руками по моим плечам, гладит предплечья. Из-за боли ничего не соображаю, я так долго ждала его прикосновений, а сейчас даже не могу прочувствовать этот момент.

— Тебе надо в больницу. Подгоню машину, — встаёт на ноги, нависает надо мной.

— Не надо, Андрей! Я не поеду, — смотрю на него снизу вверх, в глазах неконтролируемый страх.

— Не спорь, я тебя не спрашиваю, — жёстко говорит он и выходит из ванной.

Я не хочу в больницу, я боюсь врачей до обморока. В детстве любой поход в больницу заканчивался вселенской истерикой, позже мама начала приглашать домой Роберта Ивановича, нашего семейного доктора.

Андрей возвращается, следом заходит взволнованная Даша:

— Настя, господи, что с тобой? Опять гастрит?

— Да, забыла поесть, — виновато пожимаю плечами. — Андрей, не надо в больницу, я поеду домой и позвоню Роберту Ивановичу, он приедет с уколом и сразу станет легче.

— Хорошо, — скрипя зубами, соглашается.

— Не волнуйся, я доеду на такси.

— Я сказал тебе, что отвезу тебя сам.

— У тебя девушка, Андрей. Ты привёз её сюда и должен доставить обратно, — стараюсь говорить, как можно равнодушнее. Боль отступила, но по опыту знаю, что может вернуться в любой момент.

— Хорошо, я отвезу тебя домой. По пути завезём Лизу, — отвечает, наклоняясь ко мне.

Затем берёт меня на руки и несёт к выходу. Аромат его туалетной воды проникает в лёгкие, запах такой забытый и родной. Сильные руки сжимают моё тело, которое сразу отзывается предательской дрожью.

Андрей открывает заднюю дверь «БМВ» и аккуратно укладывает меня на сидение. Его щетина касается моего лица. От этого искрами в голове всплывают воспоминания из прошлого. Я невероятно по нему скучала.

Лиза садится на переднее сидение, сквозь открытое окно прощается с Рагозиными. Даша заглядывает в салон, целует меня в щеку.

— Позвоню тебе завтра, — взволнованно выговаривает, закрывая дверь.

Андрей пожимает руку Ване. Они чем-то похожи. Крепкие, высокие, сильные мужчины.

В машине как всегда кристальная чистота, рай для педанта Громова. Пахнет им и мятой. Прикрываю глаза, боль опять накатывает резкими толчками. Пытаюсь не думать о ней. Когда открываю вновь, вижу незнакомый двор.

Андрей останавливает машину возле подъезда.

— Спасибо за вечер, — прощается Лиза.

— Тебе спасибо за компанию, — поворачивается к ней Андрей. — Я позвоню.

— Хорошо. Поправляйся, Настя, — говорит девушка уже мне. Она очень милая, не могу на неё обижаться.

— Спасибо, приятно было познакомиться.

Лиза выходит из машины, направляется к подъезду.

Андрей дожидается, пока она откроет дверь и исчезнет за ней.

— Прости, что испортила тебе вечер, — закусывая губу, дразню. — Ты, наверное, хотел остаться сегодня у неё?

Сверля меня тяжёлым взглядом через зеркало, грубо отрезает:

— Закрой свой рот и помолчи хотя бы раз в жизни, Настя.

Отводит глаза на дорогу, пальцы сжимаются на руле. Какие мы грозные. Вот вроде разозлила человека, а приятно, тоже эмоция ведь.

Не спеша едем по городу, девять вечера, пробок нет. Боль под рёбрами утихает, но я ещё чувствую её отголоски. Закрываю глаза, вино даёт о себе знать — третий бокал был лишним. Веки словно тяжелеют, и я проваливаюсь в сон.

Глава 11. Настя

Открывая воскресным утром глаза, щурюсь от летнего солнца, которое проникает в комнату сквозь незакрытые шторы. Боли в животе совсем не чувствую, только в горле сухо и очень хочется воды.

За спиной слышится