Ответ Чемберлену - Андрей Готлибович Шопперт

Младший советник юстиции (можно обозвать майором) Григорий Николаевич Онопко и два «капитана» Симонов и Ковтунов — юристы первого класса. Эти пришли в отличие от остальных в форме.

Ещё есть двое серых. От Милиции. Оба — оперы из МУРа. Старший — майор Афонин и помощник у него — капитан Селивёрстов.

Народ притих, и на генерала в четырнадцать глаз уставился.

— Я с вашими документами уже ознакомился, — Владимир Тимофеевич повернулся к прокурорским. — И с начальством вашим по телефону переговорил. Что-нибудь ОБХСС успел нарыть?

— Так точно, товарищ генерал. Погибшая, по словам коллег, обвешивала покупателей и грубила. Имела выговор. Но — мать-одиночка. Держали. Двое детей. Отец, муж, в смысле, алкоголик — лечился в ЛТП. После лечения снова запил и повесился. Детям пять и восемь лет, мальчики. Пока у двоюродной сестры погибшей Таран Людмилы Васильевны.

— Таран?

— Это по мужу. Убитая Возявская Ириада Тимофеевна. Они дочери двух братьев Возявских. Оба мертвы. Шахтёрами были. Погибли вместе. Давно.

— Убитая? Да. Ладно. Убитая, так убитая. Получается, что эта девица в жёлтой куртке правильно с ней сцепилась?

— Опрошенные, стоящие следом за ней в очереди две женщины, говорят, что девушка говорила, что продавщица пальцем чашку весов прижимала, когда масло взвешивала.

— Понятно. Что ещё по магазину?

— Задержан директор Виктор Васильевич Коробов. Уровень доходов явно не позволял иметь Волгу, кооперативную квартиру, дача в Подмосковье, и золота в квартире нашли на несколько тысяч рублей. Не по средствам жил. Ведётся проверка, изъяты все документы.

— Хорошо. Уже плюсик есть. Что по фотороботу или рисунку? В деле не увидел, — генерал ткнул пальцем в папку. Уже не синюю — простую серую. С тесёмками.

— Вот, — Онопко открыл свою красную папку и вытащил рисунок цветными карандашами.

— Хрень какая. Даже не смешно. Какой толк от него? — мельком глянув, вернул портрет Медведев.

— Тут дело в сочетании цветов. Вдруг кто видел невысокую блондинку в жёлтой куртке и сиреневой вязаной шапке…

— Ага. Хорошо. Вполне. Куртка жёлтая какого оттенка? Где-то купила? Пройдитесь по магазинам. Оттенок узнать.

— Есть, узнать оттенок…

— Стой. Может и не тебе достанется. Вон теперь вас сколько. Муровцев подключим — они опера.

— Товарищ генерал-майор, а что по тем двум трупам на пустыре? — приподнялся как раз один из муровцев — майор Афонин.

— Что? — переадресовал вопрос прокурорским Медведев.

— Ничего. Идентифицировать пока не удалось. Среди пропавших в ближайшее время ищем.

— А что они делали на этом пустыре? Там есть здания рядом?

— Там много зданий. Есть корпуса медучилища, есть общежитие этого медучилища, рядом общежитие рабочее, там швеи — лимитчицы. Есть два пятиэтажных дома и мастерские ПАТО. Это пустырём-то назвать нельзя. Большой такой проход между этими мастерскими и остальными зданиями. Зарос всякими деревьями и кустами. Но фонарей нет и ночью темно. Тропинка есть в снегу рядом с ней в кустах и нашли. Там схема есть в деле, — пояснил Онопко.

— Общежития-то женские! — поднял палец вверх Афонин.

— Вот ими в первую очередь и займитесь. Размножьте как-нибудь этот рисунок. Чтобы в цвете. Девица может быть швеёй или учащейся медучилища.

— Вы, товарищ генерал, думаете, что это делала одна и та же девица? — майор явно был любознательным. Для дела — хорошо.

— Я одно знаю, специально обращался за консультацией. Человек не горит, ни при каких обстоятельствах. Чтобы сжечь эту толстую продавщицу нужны были тысячи килоджоулей энергии. Чтобы литр до ста градусов воды нагреть нужно четыре тысячи килоджоулей. Тётка восемьдесят кило весила и надо не вскипятить, а чтобы факелом горела. А два тела? Как эта девчонка это делает? Где энергию берёт? И да, я думаю, что это работа той самой пигалицы в жёлтой куртке. Ни одного зафиксированного в СССР случае этого пирокинеза нет. А тут сразу два случая. Совпадений такого уровня не бывает. Ищите в этих общежитиях. Ищите в домах у того магазина. И думайте, как эти два места связаны. Почему она была в том магазине, если живёт в общаге? А если не живёт? Стоп. А если она живёт у магазина, а в общежитии подруга, скажем. Ладно. Догадки пошли. Ваш хлеб есть не буду. Старшим группы назначается подполковник госбезопасности Пётр Тихонович Сухой. Всё свободны. Совещание каждый день в восемь сорок пять в этом кабинете.

Глава 4

Событие десятое

Победа достается тому, кто сделал ошибку предпоследним.

С авелий Тартаковер

Марьяна Ильинична не в сказку, конечно, попала, но и обычным этот колхоз не назовёшь. Если его с тем сравнивать, в котором она родилась и детство провела, то именно сказка и получается. Или это для неё специально такие условия создали? Так сначала и подумала, но три дня прожив в Гольево мнение изменила. Тут большая часть людей в сказке живет и даже не чувствует этого.

Ей в швейном цехе в первый же день выдали талоны на питание. Для спортсменки, а потом и тренера, ничего необычного. Всегда, сборы ли идут или соревнования, спортсменам талоны выдают. Но тут никакого спорта. Просто решило руководство, что некоторые категории колхозников должны питаться в столовой три раза в день. Среди перечня этого были и работницы швейного цеха.

В противоположном конце приличного здания столовой обедали трактористы или комбайнёры, а может автослесаря. Бензином несло прилично оттуда, и когда проходили мимо эти мужики, перебрасываясь шуточками с её новыми подругами Марьяна замечала, что руки у них чёрные, въелся этот цвет, никакими шампунями не отмыть и соляркой. Пробовали должно быть перед посещением столовой, оттого и несло от них бензином, но помогло это не очень.

Не это было необычным. Хотя и удивляло. Необычным был сам уклад жизни в селе, что ли. Так сразу и не опишешь, но точно ничего похожего в их селе не было.

День начинался у Марьяны теперь с зарядки вместе со всем Советским Союзом — передавали по радио. Потом она шла в столовую на завтрак, и с приятной тяжестью в животе, переходила улицу и оказывалась в швейном цехе. Володя ей говорил, что он надоумил председателя шить обычные хозяйственные сумки из джинсы синей с вышитым… точнее с вырезанной и пришитой эмблемой Адидаса. До этого в цехе халаты шили для доярок, рукавицы, нарукавники, и прочую ерунду, и был он убыточным. Теперь же, как поняла Марьяна, приносил колхозу «Завет Ильича»