Семнадцатое обновление - Георгий Смородинский

Мощный удар в челюсть опрокинул меня на пол вместе со стулом. Падая, я ударился о кафель лицом.

— Да держите его идиоты, — крикнул он своим шестеркам. Меня споро подняли и снова усадили, придерживая по краям.

Сейчас они будут меня убивать, я это понимал и ничего с этим поделать не мог, лучше бы уж сразу, не мучаясь, но, по ходу, это не мой вариант. Страх внезапно прошел, уступая место ненависти.

— Ну, ты то, сам по себе кусок ослиного дерьма, без этих своих членососов — произнес я, с трудом ворочая челюстью, которая, скорее всего, сломана. Снова удар, голову мотнуло назад, рот наполнился кровью, потом два подряд в корпус и снова в голову — я, вместе со стулом, опять на полу, выблевываю желчь вместе с кровью на белый кафель.

— Я сказал держать! — сбившимся голосом проорал Чейни.

— Босс, Вы сломаете ему шею, Вы же не хотите этого пока? — Спокойно произнес один из его телохранителей.

— Да, Курт, ты прав, мне он нужен живой, — Адам с силой опустил каблук своей лакированной туфли на кисть моей правой руки. Снова хруст — я задохнулся от невыносимой боли, и захлебнулся криком.

— Этой рукой ты ударил меня, мразь! — прошипел Чейни и снова опустил каблук на мою руку…

Запах нашатыря привел меня в чувство:

— Он в сознании Босс, — слышу я голос плешивого и открываю глаза.

— Ты думаешь, у тебя получится сдохнуть? И не рассчитывай, — у нас еще много интересного впереди, — шипит Чейни. — Пидор, выдыхаю я и плюю в ненавистную морду моего мучителя, склонившегося надо мной. Получилось плохо, но всё-таки получилось. Чейни интуитивно отпрянул, стер алые капли со своей щеки, лицо его превратилось в маску звериной ярости, и первый же удар острым носком в грудь, снова погасил мое сознание.

В себя я пришел уже сидя на стуле вновь поддерживаемый с двух сторон, боль разрывала мое тело на части, было трудно дышать, все вокруг, казалось, плыло в тумане.

— Док, ты мне обещал, что он не сдохнет, — Адам посмотрел в сторону плешивого, тот кивнул. — Хорошо, облейте это дерьмо водой, — сморщил он нос, глядя в мою сторону, — не стоит пачкать оборудование.

— А насчет пидоров, — Чейни ткнул в меня пальцем — ты правильно мыслишь, есть два огра в небезызвестной тебе локации, думаю, ты понравишься этим ребятам. Но это потом, сейчас у нас по плану бег с препятствиями, — Адам снял забрызганный кровью халат, и вместе с перчатками, кинул его в мусорное ведро, стоящее у двери.

— Делайте, что я сказал, и приберите тут, — он посмотрел на меня, — удачной игры, Рома, процедил он и покинул кабинет.

Меня молча усадили на стул, укололи чем-то пару раз, сняли наручники и оттащили к одной из игровых капсул. Я не сопротивлялся, да и что я мог сделать голый и избитый двум мужикам, каждый из которых был как полтора меня. Щелкнули зажимы шлема, система меня опознала, перед глазами возникла заставка загружаемой операционной системы, а затем сразу пошла загрузка игры.

Добро пожаловать в Мир Аркона…

Глава 2

Я вырвался из проклятой деревни ночью, когда ее обитатели расползлись по домам. Не знаю, как я не сошел с ума. Видимо бурлившая во мне ненависть помогла мне удержаться в сознании. Раз за разом я оживал и бежал в сторону ворот, проклиная тварь, возомнившую себя хозяином мира. Я представлял, будто рву зубами его глотку и мне становилось легче. И вот, в какой-то момент, после очередного воскрешения, я, оказался на улице перед конюшней в одиночестве.

Свет еще горел в домах, из трактира раздавались громкие голоса поддатых селян. Я подобрал свои вещи, выдул литр воды из фляги и, постоянно оглядываясь, направился к воротам.

Остановившись на безопасном расстоянии, а уж это расстояние я знал чуть ли не до сантиметра, я наблюдал за двумя скучающими у ворот стражниками. Они то и дело прикладывались к какой-то емкости и о чем-то негромко разговаривали. Слов я не слышал, я ждал, пока мне представится возможность выбежать.

Через трехметровый частокол, ограждающий деревню, мне не перебраться, с моими-то параметрами, да и не для того его ставили, чтобы кто попало через него перелезал. Идти искать лестницу — шанс нарваться на какого-нибудь загулявшего селянина или засветиться перед стражником на одной из трех сторожевых башен, которые стояли по периметру деревни. Четвертая башня находилась справа от ворот и пустовала. Укрепленная такая деревенька с названием Ламорна. Когда один из стражей направился в сторону постоялого двора, видимо, за очередной дозой спиртного, а второй пошел закрывать ворота, я побежал. Когда пробегал через ворота, страж заметил меня и заорал что-то матерное, в этот момент я врубил спринт и выскочил на оперативный простор.

Кладбище я заметил сразу и побежал к нему, не оглядываясь, уверенный в том, что в тяжелых кольчугах никто не будет долго меня преследовать. Быстро привязавшись к точке оживления, я без сил рухнул на землю.

Сказалось чудовищное утомление последних суток, и я вырубился на теплой земле, возле могильного камня.

Все-таки великая вещь, эти игры с полным погружением. Часами можно слушать рассказы бывалого моряка, читать книги, написанные великими путешественниками, слушать интервью со знаменитыми альпинистами. Кто-то будет видеть только красивую картинку событий пережитых этими людьми, кто-то задумается о тяготах и невзгодах, которые эти люди преодолели и сопереживать им, кто-то представлять себя в их роли. Но по факту девяносто девять человек из ста, в своих личных приключениях, не пойдут дальше выезда за город с друзьями на пикник.

Может это и хорошо.

Но тот, который все-таки решится примерить эту романтическую стезю на себя, быстро поймет, что морская болезнь это не просто два слова в книжке, а ты сам скрюченный в рвотных конвульсиях. Стоптанные кровавые мозоли, ночевка под дождем в лесу, боли в натруженных ногах, противный запах лошадиного пота эти и еще многие прелести ждут его в пути. И пусть он знал или предполагал что-то подобное. Знать, это одно, а чувствовать все это на себе, поверьте, разные вещи.

Те, кто играет в игры с полным погружением, постоянно находятся в зоне комфорта. Никаких тебе кровавых мозолей и морских болезней, тут даже лошадей не нужно ни кормить, ни расседлывать, ни мыть — отослал ее куда-то за ненадобностью и потом призвал по необходимости уже чистенькую и накормленную — и тебе глубоко по фигу, чем там она в это время питалась и какой шампунь использовала, для мытья.

Я проснулся минут пятнадцать назад, сгрыз сухарь, запил водой и теперь сидел, привалившись спиной к теплому камню, и разглядывал окрестности: африканская саванна в сухой сезон, такое сравнение приходило мне на ум. Насколько хватало глаз — слегка всхолмленная равнина пустые участки, поросшие желто-коричневой невысокой травой, чередовались тут с группами деревьев и густыми зарослями кустарника. Километрах в трех к западу — небольшое горное образование и высокий холм по дороге к нему поросший все той же высохшей травой. Стада неразличимых отсюда животных паслись на пределе видимости.