Зима, любовь, экстрим и хаски - Женя Онегина

Молодые псы нетерпеливо заерзали на месте. Но Альбус коротко рыкнул, и все разом затихли. Даже Сильвер и Артемий.

– Какой он огромный, настоящий волк! – проговорил Тема с нескрываемым восхищением и опаской одновременно.

Альбус и правда был похож на волка. Крупный, но поджарый зверь с умными глазами и сильными лапами. Его густая шерсть уже давно была с проседью, а местами и вовсе стала белоснежной. Альбусу было тринадцать лет. И чувствовал он себя отлично, если не считать глухой тоски, в которую пес погрузился после смерти моей бабушки. Мы поддерживали его как могли, развлекали, баловали и порой в своей любви доходили до крайностей. Альбус снисходительно относился к нашим слабостям, но только к Косте действительно испытывал теплые чувства. Идея отдать ему на воспитание молодняк принадлежала моей маме. И это сработало. Старый пес взялся за дело рьяно и даже с огоньком. Нахальные щенки Ниро и Вульф выросли, но все равно ходили за ним хвостом. А мы уже подумывали о том, чтобы познакомить Альбуса с Молли и ее выводком.

Сильвер проявил почтение. Склонил голову набок, прижал уши, припал на передние лапы, заискивающе виляя хвостом. Альбус фыркнул, лениво обнюхал нового знакомого, одобрил и принял в свою стаю. Сильвер немедленно воспрял духом, рыкнул на Ниро и Вульфа, призывая не фамильярничать.

– Думаю, сейчас уже можно его отпустить, – заметила я. – Они познакомились и вряд ли подерутся.

– А вдруг он сбежит? – заволновался Артемий. – Мне Данька голову оторвет!

– Куда сбежит? В Сочи? – уточнила я, а Ванька заржал.

– Ну почему сразу в Сочи? – обиделся Тема.

– Его хозяин здесь, я уверена, что Сильва умный пес и совершенно не рвется на свободу.

Артемий все еще сомневался, но я спустила Ниро и Вульфа, те немедленно скрылись в лесу. И Сильвер начал рваться за ними. Теме ничего не оставалось делать, кроме как смириться.

Спустя час с небольшим, продрогшие насквозь, усталые, но довольные мы вернулись к вольерам, а Артемий с Сильвером отправились в домик охотника. И я совершенно не хотела знать, как и где Тема будет отмывать его от темной ноябрьской грязи.

Лаки послушно ждала меня во дворе питомника. Мы быстрым шагом обошли территорию базы и отправились спать в наши комнаты, расположенные на мансарде большого дома. Уже почти засыпая, я старалась представить, что ждет “Медвежий угол”. Но так и не смогла.

Глава пятая

Даниил

Определенно я жив. И пусть перед глазами до сих пор стоит темнота, я знаю, что все еще существую. Тело ноет нещадно. Каждая мышца, каждая клеточка, каждый миллиметр кожи. Любое движение, даже простой поворот головы, доставляют адский дискомфорт. Все болит так, что я боюсь дышать. Черт возьми! Что вообще произошло?

Я точно помнил, что до “Медвежьего угла” мы добрались. И даже обустроились на новом месте. Вредная девчонка с емким именем Зоя, ужин в просторной гостиной с камином и толпа незнакомых людей, и Сильвера рядом нет…

А потом…

– Тема… – мой собственный голос кажется мне чужим, незнакомым. Горло саднит, и становится трудно дышать. Мокрая от пота футболка противно липнет к телу. – Тем…

Слышатся торопливые шаги.

Где-то рядом хлопает дверь. Яркий свет разрывает царящий в комнате мрак. Я пытаюсь приподняться на подушке, но у меня ничего не выходит. И я без сил падаю на кровать.

– Данька?! – радостно восклицает друг. – Очнулся?

От его звонкого голоса моя голова готова расколоться на части. На много частей. Я недовольно морщусь и снова пытаюсь подняться. От холодного света лампы начинают слезиться глаза. Я делаю вдох, чтобы ответить, но захожусь кашлем. В горле пересохло.

Артемий протягивает мне кружку. Я жадно пью, и теплый горько-кислый морс с каждым глотком возвращает меня к жизни. Рядом с кроватью скулит Сильвер. Я протягиваю руку, чтобы потрепать его за ушами, но верная псина тут же принимает это за приглашение забраться ко мне в постель. Огромная горячая туша ложится мне на грудь и начинает вылизывать лицо.

– Сильва! Фу! – хриплю я. – Сильвер, уйди!

– Сильвер, брысь! – рявкает Артемий.

Хаски недовольно ворчит, но отступает и ложится у меня в ногах.

– Ты как? – спрашивает друг.

– Хреново, – отвечаю я честно. – Как будто бульдозер по мне прошелся. И как я здесь оказался, я не помню.

– Тебя Костя притащил, – говорит Артемий и явно ждет, пока я что-нибудь вспомню.

– Нас на ужин позвали, потом я рассказал про рекламный тур… И все. Меня пытались отравить?

Темка смеется, но как-то невесело.

– Это первое, что я подумал, брат, когда ты свалился под стол, – признается он. – Но все оказалось проще, Дань. У тебя грипп. Температура была за сорок. Алена с тобой ночь сидела, компрессы меняла. Пока ты бредить не прекратил.

– Алена?

– Жена Костика, милая такая девчонка. Блондинка, – напоминает мне друг и смотрит с интересом. – Уютная такая.

Алена вспоминается легко. Но щеки тут опаляет жаром, а следом и всю мою изрядно помятую тушку снова бросает в пот. Сильвер недовольно скулит в ногах.

– Черт, – бормочу я. – Едва знакомая девица возилась со мной всю ночь… Ночь же?

– Ага, тебя после трех где-то отпустило. Зойкина мама сказала, что если температура не начнет спадать, то скорую вызывать. Но мы справились!

– Зойкина мама – врач?

– Ветеринар, – усмехается Артемий.

Я смеюсь вместе с ним. Сильвер смотрит на нас своими разноцветными глазами явно осуждая.

– Голодный? – спрашивает Тема.

Я прислушиваюсь к себе.

– Есть немного. Но сначала ванная.

– Тогда вставай. Я за тобой посмотрю, а то еще рухнешь. А потом схожу в большой дом за едой. Алена обещала на нас приготовить.

В большой дом за едой… Звучит так, будто мы оказались в огромной усадьбе. Хотя в этом есть доля правды. “Медвежий угол” – чье-то любимое детище, которое явно по недоразумению купил мой отец. Наверное, базу продали за бесценок. За долги. Нужно не забыть спросить!

Признаться, сначала у меня были опасения, что горячей воды в кране не будет. Но ванная комната, пусть и немного тесная, выглядела вполне современно и чисто.

После душа сил хватает только на то, чтобы доползти до кровати и надеть домашние штаны и лонгслив. Есть не хочется совершенно.

Но стоит мне прикрыть глаза, как за дверью раздаются возбужденные голоса. Кто-то явно с пристрастием пытает друга. Тот отбивается, но как-то вяло. На шум из-под моей кровати вылезает Сильвер, он нетерпеливо ноет, а уши стоят торчком.

Но вот дверь с грохотом распахивается и на пороге появляется Алена. Румяная, запыхавшаяся и довольная.

– Проснулся? – радостно спрашивает она. – Температуру