Личный пилот Гитлера. Воспоминания обергруппенфюрера СС. 1939-1945 - Ганс Баур

В один прекрасный день в Цюрихе я принял на борт своего самолета первого венценосного пассажира, царя Бориса из Болгарии. Он летел вместе со мной из Мюнхена в Вену, чтобы оттуда продолжить свой путь на поезде. Позднее, когда мне неоднократно приходилось доставлять его к Гитлеру, выяснилось, что царь все еще помнит тот полет со мной, он часто рассказывал мне, какое сильное впечатление на него произвел тот первый в его жизни полет.

В те времена у нас возникали бесконечные проблемы с двигателями. Поскольку Германии все еще не разрешалось строить собственные самолеты, приходилось эксплуатировать сверх всякой меры имевшиеся в нашем распоряжении моторы. Пришлось приобрести английский двигатель «Пума» конструкции инженера Сиддли, который был прост в обращении и надежен в эксплуатации.

Однажды мне довелось лететь из Цюриха в Мюнхен с двумя англичанками. Леди были облачены в белоснежные одежды и носили шляпки модного тогда типа. Вскоре после взлета они начали грызть шоколад и конфеты с коньячной начинкой. Они и мне передали несколько леденцов через маленькое окошко. Я посоветовал им не есть сладости до тех пор, пока мы не приземлимся, поскольку от качки их может стошнить. Вскоре после этого одна из дам стала бледной как смерть, а затем стало плохо и ее спутнице. Поскольку у нас на борту не было специальных пакетов на такой случай, дамам пришлось высовывать голову из кабины. Через некоторое время они ослабели настолько, что были не в состоянии делать даже этого. Шоколад испачкал белые одежды – ну и зрелище! После посадки я подрулил к проходной завода «BMW». Как раз закончилась смена, и рабочие подошли посмотреть, кто будет выходить из самолета. Учитывая свой вид, дамы не захотели покидать самолет и остались сидеть на местах. Наш управляющий на земле заметил, что, пока самолет выруливал, что-то выпало из него, и бросился подобрать потерянную вещь. Это оказалась изящная белая шляпка, которая к тому времени уже стала коричневой. Управляющий оставил ее на том месте, где она лежала. Несчастным пришлось просидеть внутри самолета более получаса, пока зевак не оттеснили и они не разошлись. Только после этого удалось уговорить их покинуть самолет. Мы доставили их в номера, где они отмылись и сменили одежду. Они заверили меня, что запомнят полет на всю оставшуюся жизнь.

Маршрут становится длиннее

20 июля 1923 года протяженность наших маршрутов существенно возросла и простиралась уже до Балканских стран. Сообщение между Веной и Будапештом было поручено венгерской авиакомпании, оснащенной самолетами «Юнкерс» F-13 с понтонами. Представители «Трансъевропейского союза» в лице руководителей региональных отделений пришли на церемонию открытия линии в Вене вместе с министром доктором Шюрффом и Шнайдером. Присутствовали также венгерский посол и много других официальных лиц. Все с нетерпением ожидали самолет-амфибию. Место, предназначавшееся для его посадки, находилось всего в нескольких метрах от взлетной полосы моего самолета. Когда в конце концов он сел на воду возле меня, были произнесены обычные для такого случая речи, на нем разместились пассажиры, которые полетели в Будапешт, а я отправился обратно в Мюнхен. Самолет, принадлежавший венгерской компании «Аэро-экспресс», пилотировал лично ее директор. Жители Вены называли его «гидроплан». В течение двух лет самолет-амфибия обслуживал этот рейс. В то время для полетов над территорией Австрии иностранные летчики обязаны были иметь австрийскую лицензию; и я получил разрешение министерства торговли и транспорта под номером 3 от 7 августа 1923 года на пилотирование самолета и перевозку грузов и пассажиров. В 1924 году маршрут Мюнхен – Цюрих продлили до Женевы. Таким образом, мы летали теперь напрямую по весьма протяженной трассе Женева – Цюрих – Мюнхен – Вена – Будапешт.

В 1925 году появился новый самолет «Юнкерс» G-24, оснащенный тремя двигателями. Этот самолет вмещал в себя девять пассажиров, летчика, бортинженера и радиста. Каждый из трех двигателей развивал мощность до 220 лошадиных сил, что в общем составляло 660 лошадиных сил. Скорость достигала 160 километров в час. Для своего времени это был наиболее совершенный и комфортабельный самолет, но у него все еще не было тормозов на колесах. Как раз тогда Германии разрешили производить небольшие самолеты – на другие все еще действовал запрет. По этой причине большие самолеты поставлялись в Мюнхен из Швейцарии, а в Берлин – из Швеции, в то время как Данциг был обеспечен самолетами «Юнкерс» F-13. Эти машины изготовлялись в городе Мальмё, Швеция. У нас было три самолета этого типа с идентификационными номерами СН-132, -133 и -134. СН-134 назывался «Австрия». Это был тот самый самолет, на котором я летал в Вену на открытие регулярного авиасообщения. Там эта гигантская птица была предметом обсуждения всего города. Министр доктор Шюрфф, который всегда поддерживал авиацию, присвоил имя самолету в присутствии всего австрийского кабинета министров. Представители как австрийской, так и немецкой стороны произнесли речи. Так мы совершили первый перелет 1925 года из Вены через Мюнхен и Цюрих в Женеву. Через некоторое время доктор Шюрфф объявил об официальном государственном визите в Мюнхен – первом за всю историю отношений между Австрией и Баварией.

Наши три машины пилотировались двумя баварцами, Дольди и мной, а также швейцарским пилотом из швейцарской авиакомпании «Эд Астра», нашим партнером по бизнесу. Поскольку мы летали постоянно, и притом без аварий, люди постепенно перестали бояться самолетов и к нам стало обращаться все больше пассажиров.

Министр Шюрфф попросил директора австрийских авиалиний советника Дойтельмозера дать ему знать, когда состоится следующий испытательный полет. Дело в том, что самолет проходил технический осмотр после налета определенного количества километров, а затем его проверяли в ходе испытательного полета. На такой полет доктор Шюрфф пригласил гостей, которым он хотел продемонстрировать большие самолеты. Министр прибыл в аэропорт еще до того, как самолет был полностью готов к вылету. Во время технического осмотра сочли, что все в порядке. Поскольку я собирался взять на борт самого министра, то решил из предосторожности сделать короткий пробный разбег из ангара. Я включил зажигание на полную мощность, но машина неожиданно сделала крен вправо. Я смог ее остановить. Я не мог понять, почему ее потянуло вправо, поскольку подобное не должно было произойти. Вопреки ожиданиям, крен вправо возрастал. Мне это было весьма неприятно, поскольку за мной наблюдал сам министр. Я отрулил самолет обратно к началу взлетной полосы и сделал новую попытку. Но все повторилось опять, хотя я и уделил особое внимание нужному маневру.

После этого я обратился к техническим инструкциям, имевшимся на борту самолета, чтобы выяснить причину подобного поведения руля. Как оказалось, провода, ведущие к рулю, неправильно подсоединили во время технического осмотра. Поэтому руль двигался в противоположную от необходимой сторону. Если бы я отправился в полет, несмотря на эту ошибку, самолет наверняка разбился бы или развалился на части прямо в воздухе. Естественно, мы отрулили его обратно в ангар, где из-за этой небрежности поднялся страшный шум. На этот раз провода подсоединили как следует, и я поднял самолет в воздух. Полет прошел удачно, после посадки и полной остановки самолета министр Шюрфф и его спутники покинули борт. Я объяснил им в нескольких словах, что случилось. После этого испытательный полет продолжился над Венским Лесом в направлении Земмеринга.

Основание компании «Люфтханза»

15 января 1926 года случилось знаменательное событие. В этот день была основана немецкая авиакомпания «Люфтханза», в которой я проработал вплоть до 1934 года. Две существовавшие к тому времени авиакомпании «Трансъевропейский союз» и «Аэро-Ллёйд» слились в одну. Правительство предоставляло субсидии, поэтому не только «Юнкерс», но и некоторые другие фирмы, такие как «Рорбах», «Заблатниг» и «Фокке-Вульф», могли строить самолеты. Для начала у «Люфтханзы» были только машины, предназначенные для коммерческих перевозок, но люди стали задумываться над вопросом о строительстве авиационных заводов, началось возрождение и военной авиации. Все летчики из двух вышеупомянутых компаний были приняты на работу в «Люфтханзу», только часть наземного и управленческого персонала была уволена. В то время в авиакомпании насчитывалось всего сто тридцать летчиков и столько же самолетов. Несмотря на свои размеры, «Люфтханза» завоевала себе надежную репутацию, которая хорошо известна и непререкаема во всем мире.

Первый полет с австрийским президентом

По настоянию министра Шюрффа президент Австрии доктор Хайниш прибыл на испытательный полет. Это было знаменательное событие для Австрии, поэтому вместе с ним приехало и множество репортеров. Президент посетил механические мастерские, офисные здания и все остальное, что так или иначе в то время было связано с авиацией. Затем президент, министр Шюрфф, советник министра Кластерски, президент австрийских авиалиний Яурек, директор Хайнцхаймер и советник Дойтельмозер поднялись на борт моего самолета «Австрия». Мы полетели по направлению к Вене вдоль Венского Леса к Земмерингу, где гости, собравшиеся на террасах отеля, приветственно махали нам салфетками и полотенцами. Я сделал несколько кругов над отелем, а затем взял курс на Штайнхауз и образцовое поместье президента Хайниша. Он был очень рад представившейся возможности осмотреть свое поместье с воздуха. Оно находилось в горах к югу от Бергенланда. Там мы внезапно столкнулись со снежной бурей, но она ни в коей мере не омрачила настроение гостей.