Сыны Дехевая. Предания о демонах и рассказы охотников за головами - Георгий Георгиевич Пермяков

демон-аист Ндик по неосторожности опалил себе ноги и крылья. Оттого у аистов ноги красные, а на крыльях — черные подпалины. Еще больше досталось казуару: от жары у него почернели все перья, а на шее появился красный след от ожога. Ракам тоже не удалось уберечься, и с тех пор, стоит им только попасть в огонь, они сразу же становятся красными.

Во многих местах пожар проложил в лесу длинные просеки в глубь страны. Позднее они наполнились водой и превратились в реки.

Как и зверей-демонов, людей из деревни Кумбе разобрало любопытство, и они наклонились, чтобы рассмотреть пламя. От этого у них на голове сгорели волосы. Вот почему в Кумбе так много плешивых.

«Пожаром в Сендаре» открывается большой цикл легенд, имеющих целью объяснить, почему мир сегодня выглядит так, а не иначе, и откуда взялись те или иные животные, растения или небесные светила. Мало того, в них делается попытка подогнать под одну схему вообще все, что встречается в жизни. И хотя некоторые объяснения порой кажутся нам наивными, все же следует признать, что налицо серьезное стремление понять причины явлений.

К числу характерных черт маринд-аним принадлежит любознательность. Каждый молодой человек по достижении совершеннолетия обязан на какое-то время «пойти в сапла» (у восточных маринд: «сапр»), т. е. «поглядеть на мир» в тех пределах, в каких это можно сделать без риска для жизни; некоторые отваживаются даже посетить соседние племена, которые трудно назвать дружественными. Многие юноши связывают эти походы с поисками невесты, так как у маринд-аним женщин меньше, чем мужчин, и здоровую, прилежную девушку — на красоту там обращают значительно меньше внимания — не так-то легко найти. Однако главной целью странствий все же остается «мееи и нангго», т. е. «накопление знаний».

Правда, связи, устанавливаемые маринд-аним между отдельными явлениями, основаны отнюдь не на научных знаниях, и это показывает, насколько еще у этих людей сильны и живучи мифологические представления. Так, по мнению маринд-аним, бананы, постройки термитов, морская оспа, кокосовые пальмы и месяц тесно связаны между собой, ибо все они играют важную роль в мифе о Гебе. Геб — это дема самой большой и наиболее распространенной тотемной группы, которая имеется и у соседей маринд-аним. Канум-иребе, ябга и жители острова Комолом также считают его своим предком и радостно приветствуют как обитателя луны.

ГЕБ

Когда-то Геб жил в местности Домандэ, в термитнике{39}. Каждый день он ходил к берегу моря ловить рыбу. Из-за частого пребывания в воде все его тело покрылось ракушками морской оспы{40}, и он стал чудовищно безобразным. Зато те же ракушки надежно защищали его от термитов.

Геб был так уродлив, что не смог найти себе жены. Поэтому он срезал нижнюю часть бамбука и смастерил из нее вещицу, заменявшую ему женщину{41}. Приятелю Геба Маху{42}, у которого было две жены, стало жаль беднягу, и он подарил ему одну из своих жен — Пиакор. Но Пиакор не принесла Гебу большой радости: поначалу она производила на свет одних только рыб или птиц и лишь позднее родила ему двух сыновей и дочь.

Однажды Геб ловил рыбу неподалеку от Бути. Вдруг к берегу подошли девушки; они хотели набрать ракушек. Геб устыдился своего уродства и зарылся глубоко в песок, оставив сверху только нос. Одна из девушек приняла нос за раковину и взялась за него. Гебу стало нечем дышать, и он был вынужден вылезти из песка. Девушки ужасно перепугались и с громким криком бросились бежать.

Мужчины из Бути подумали, что безобразный малый нарочно подстерегал девушек. Они схватили свои палицы{43} и луки, поспешили к берегу и поймали Геба. Пленника привели в деревню и посадили в отдельную хижину, а чтобы он не сбежал, поставили у дверей охрану. Потом мужчины палками и каменными топорами попытались очистить Геба от морской оспы. От боли он громко кричал. Но содрать с Геба ракушки так и не удалось, только на затылке у него образовалась большая рана.

Ночью из этой раны вырос куст банана. Он рос так быстро, что уже к утру на нем созрели плоды. Мужчины вытащили его из затылка Геба и посадили в землю. С тех пор этот сорт банана и называется бути{44} — по месту своего рождения.

Мужчины из Бути все же хотели очистить Геба от ракушек и сделать его своим мальчиком для удовольствия{45}. Геб очень испугался и решил бежать во что бы то ни стало. Ночью он разобрал часть листьев, покрывавших хижину, — выйти через двери было невозможно из-за охраны, — выбрался на крышу, прыгнул на кокосовую пальму и полез по ней вверх. Чем дальше он лез, тем выше вырастала пальма, и наконец ее вершина достигла луны. Геб быстро перескочил с пальмы на луну. В то же мгновение пальма съежилась и вновь приобрела свои обычные размеры.

Геб был спасен, но ему пришлось навсегда остаться жить на луне. Временами он там хорошо виден, и тогда потомки Геба приветствуют его радостным возгласом «Геб ахэ!»

Пока Геб взбирался вверх по шершавому стволу пальмы, с него сошли все ракушки морской оспы, и он опять превратился в красивого мужчину. Но по старой памяти его иногда все еще называют «Саманити-патур», что значит «Чесоточный юноша».

Жители Сангасе и Алаку{46} рассказывают эту историю несколько по-иному. Они говорят, что Геб выбрался из хижины, когда все мужчины из Бути ушли на охоту. На берегу играли мальчики, и демон всем им отрезал головы{47}. Отцы мальчиков снова поймали Геба и решили его убить. Но ни стрелами, ни копьями не могли они пробить покрывающий его слой ракушек. Тогда мужчины попытались утопить демона. Для этого они вырыли глубокую яму, бросили в нее связанного Геба и начали лить туда воду, которую приносили в бамбуковых трубках{48}. Но вода быстро впитывалась в землю, и у них опять ничего не получалось.

К утру мужчины отказались от этой напрасной затеи, взяли бамбуковый нож и отрезали Гебу голову. Они хотели сохранить ее как трофей, но голова вырвалась от них, покатилась вдоль берега, докатилась до самого края света, потом поднялась вверх и превратилась в солнце. Теперь она ежедневно странствует по небу от Кондо-мирава до Мули{49}, а по ночам под землей возвращается обратно. Люди из Окабы{50} говорят,