Пожиратели человечины. Cборник - Сергей Зюзин

* * *

Жуткое разделывание Жекиного трупа сводило с ума. Бросающее в дрожь мельтешение топора Еге, летящие во все стороны брызги Жекиной крови, вид кроваво-красной разрезанной Жекиной плоти… Зажмурившись, Олег старался не смотреть на то, как старые ведьмы отделяли от умершего Жекиного тела куски побольше и поменьше. Но куда было деться от сводящих с ума звуков ударов топора и хруста, с которыми бабки отрубали, отрезали, отрывали от Жекиного тела руки, плечи, шею?!

Почему только руки, плечи, шею? Потому что на этом старухи-людоедки закончили первую часть своего жуткого действа. Едва отрубив последнее из перечисленного, они подвесили оставшуюся часть трупа на свисавший с потолка над окровавленным пнём большой железный крюк и занялись варкой «мяса».

Варить своё жуткое варево они принялись здесь же. «Наклеенный» на стену рисунок с изображением камина вдруг стал, – ни Олег, ни Таня не увидели, каким образом это произошло, – настоящим камином, в котором висел такой же настоящий котёл и уже горел самый натуральный огонь.

Увидев это, Олег и Таня с ужасом переглянулись. Увиденное лишний раз подтверждало, что злобные бабки обладали какими-то сверхъестественными способностями.

Налив в котёл воду и побросав туда приготовленные для этого куски Жекиного тела, старухи ушли из подвала, а жуткое подземелье вскоре стало наполняться ужасающим запахом варившейся в нём тошнотворной похлёбки людоедок.

* * *

Кошмарное пиршество злобных старух продолжалось два дня и две ночи.

Отрубив от трупа и сварив себе очередную порцию своего жуткого кушанья, они уносили её наверх, после чего оттуда долго слышались их весёлые разговоры и звон посуды, а также, время от времени, их ужасный хохот. Сожрав же сваренное «мясо», бабки вновь спускались в подвал варить себе новую порцию угощения, и всё повторялось снова.

Смотреть на это было невмоготу. На висевшие в углу на крюке останки трупа Жеки, которых с каждым приходом старух становилось всё меньше и меньше. На то, как они отрубали от них всё новые и новые куски. Как бросали затем их в котёл, варили, а потом, достав из последнего, со смехом уносили наверх, чтобы сожрать…

Бабка Еге, правда, не забывала с той же периодичностью, что и раньше, приносить пленникам корзины с едой. Хотя несчастным несчастным ребятам, что называется, кусок в горло не лез. Особенно мучительно это было для Олега. Ведь погибший и теперь пожираемый у него на глазах парень был его лучшим другом! Вернее, одним из лучших друзей… Да какая разница! От этого боль не становилось ни на каплю меньшей. Жека погиб. Его больше нет. Совсем нет! Даже могилы не осталось… А какой страшной была его смерть! Хотя страшной она была больше для тех, кто наблюдал за ней и за тем, что произошло после неё, со стороны.

Как Олег расскажет об этом Юрке? Родному брату Жеки! Что он сможет ему сказать?! Впрочем, для того, чтобы ему хоть что-нибудь рассказать, надо ещё самому живым остаться. Что случится навряд ли. После произошедшего с Жекой в это верилось с трудом. А вернее – не верилось совсем…

В тот день бабка Еге спустилась к ним с продуктами немного раньше обычного. Корзина в руках у неё в этот раз почему-то оказалось вдвое больших размеров, чем обычно. С грустью посмотрев на опустевший ещё вчера большой крюк над окровавленным пнём, она вздохнула и повернулась к своим пленникам.

– Вот и всё! – с омерзительной грустью проговорила она. – Съели мы с сестрицей вашего Жеку! Вкусный был, жаль, что так быстро закончился.

– Сволочь! – процедил сквозь зубы Олег, испепеляя старуху взглядом.

– Тебя я съем следующим, – полоснув его сразу же ставшими злыми глазами, пригрозила она. – Сестрёнка моя обещалась через месяц снова ко мне наведаться, тогда мы тебя и съедим. А пока отъедайся! Я посмотрю на тебя. Не станешь жира набирать, я тебя силком кормить буду. Ты у меня как миленький разжиреешь.

С последними словами старуха злобно погрозила Олегу кулаком. Потом, зевнув, продолжила:

– А сейчас я спать пойду. Замаялась я с вашим Жекой. Посплю пару деньков и ночей. Вот вам еды вдвое больше обычного.

Бабка шагнула к решётчатой двери в клетку, чтобы через мгновение её открыть. Олег и Таня мгновенно при этом почувствовали охватившую их тела немощь – старая не забывала напускать на них свои злые чары. Ещё пара мгновений, и большая корзина с продуктами стояла на каменном полу перед пленниками, а бабка поспешила из клетки вон. Вскоре за её спиной захлопнулась и входная дверь подвала. Захлопнулась и… Далее не последовало звуков, с какими обычно старуха всегда, уходя, замыкала дверь на замок. Наверное, и вправду очень устав, она просто забыла это сделать. Олег сразу же это отметил.

– Смотри, Тань! Эта сволочь дверь не замкнула. Я же говорил, какой-нибудь случай сбежать отсюда нам всё равно представится! Ещё бы клетку нашу она забыла запереть…

* * *

– Ну, ну! Не плачь! Мы обязательно с тобой сбежим! – поглаживая прильнувшую к нему на плечо Татьяну по голове, уже который час продолжал утешать разрыдавшуюся девушку Олег. – Только ты не плачь.

– Как же! Сбежим! – сквозь слёзы пробормотала она. – Что с того, что эта тварь дверь в подвал не замкнула! Есть ещё дверь на клетке… Сразу же и ту, и эту она вряд ли когда-нибудь оставит!

Таня всё рыдала и рыдала. Слезы лились из её глаз полноводными ручьями, а её тихому жалобному поскуливанию, казалось, не было конца.

Олег и сам, наверное, был бы рад разрыдаться. Кто знает, может это помогло бы ему избавиться от всё стоявшей перед глазами жуткой картины недавней страшной гибели его лучшего друга. Говорят же, что плачь снимает нервное напряжение. Был бы рад, да только плакать «на заказ» он не умел.

Неожиданно его и Татьяны внимание привлёк скрип медленного открывающейся входной двери. Кто-то снова входил к ним в подвал. Бабка?! Что-то забыла? Хотя, чего бы ей тут забывать? Оба они тут же смолкли, напряжённо прислушиваясь к тому, что же последует дальше. И через несколько мгновений они услышали чьи-то медленные и осторожные, совсем непохоже на бабкины, шаги.

То, что это была не бабка, было понятно. Старая никогда не заходила в подвал со своими пленниками так настороженно. С чего бы ей было так делать! А раз не она, то вполне возможно, что от вошедшего можно было ждать спасения. Едва только об этом подумав, Олег и Таня молча переглянулись и продолжили «поедать» глазами угол, из-за которого вот-вот должен был появиться этот загадочный «кто-то».

О том, что творилось у каждого из них на душе, нетрудно было догадаться при взгляде на их лица. На них так много было написано! Выражение стольких эмоций, чувств, мыслей, что оставалось только удивляться, как это всё там «уместилось». Но самое главное, на лицах Олега и Тани, наконец, появилось то, чего там не было с того самого момента, как они увидели гибель Жеки. На них появилась надежда. Надежда на то, что они всё-таки спасутся из этого ада.

Прошло всего несколько мгновений томительного ожидания, когда из-за угла показался… Это оказалось так неожиданно, что Олег даже вскрикнул! Кто знает, почему, только этого он ожидал в те мгновения меньше всего. А ещё вернее было бы сказать, не ожидал совсем. Потому что из-за угла вдруг вышел… Юрка! Единственный теперь закадычный друг Олега и… Родной брат погибшего накануне Жеки.

– Олежек! – воскликнул он, едва увидев Олега, и сразу же бросился к нему.

– Тише! Тише! Не кричи! – пожимая ему через решётку руку, поспешил тот предостеречь друга. – Старую сволочь, хозяйку всего этого…

Не найдя слов, чтобы назвать владения бабки Еге, Олег не договорил. А Юрка, не обратив внимания на слова друга о какой-то старой сволочи, обеспокоенный теперь только недавней пропажей брата, продолжал:

– Олег, ты тут Жеку не видел? Мы с ним все эти дни тебя искали, и вчера, когда мы очередной «прочёс» по улицам делали, он тоже потерялся! В последний раз я его с той стороны улицы видел где-то в этих домах.

Проговорив последнее, Юрка «окинул» воображаемым взглядом пространство вокруг подвала и стоящего над ним дома. А Олег… Олег, кусая себе губы, молчал. Как он мог сказать своему другу то, что должен был в те мгновения сказать?! Как?! Как он станет смотреть Юрке в глаза, когда тот узнает, что случилось здесь два дня назад с его братом?! А какими словами объяснит, почему ничего не сделал, чтобы его спасти?! Почему, в конце концов, не погиб сам, когда на его глазах погиб его лучший друг?! Не в силах найти ответ ни на один из этих вопросов, Олег опустил переполненный горем взгляд.

– Что ты молчишь, Олег? – голос Юрки сделался тревожным. – Ты видел Жеку?

В ответ Олег опустил голову ещё ниже.

– Я скажу! – помощь Тани оказалась кстати. – Поверь, ему больно не меньше, чем это станет сейчас тебе.

– Что?! – ужаснувшись мелькнувшей у него в голове догадки, Юрка закричал.

И теперь никто не стал ему говорить, чтобы он вёл себя потише.