Отпуск по заказу - Владимир Мищенко

блеск в ваших глазах после облачения в доспехи и нисколько не обиделась. Но ваши слова приняла к сведению. Жаль только, что вы оказались слишком проворны и убили их. Теперь нам будет тяжело найти их хозяев.

– Принцесса, я думаю, если объявить награду за информацию об этих людях, наверняка найдутся те, кто ел рядом с ними в харчевне или еще что-нибудь. Тем более, можно нарисовать красками их портреты и показать в пригородных харчевнях. Они же приехали откуда-то, если они не местные.

Принцесса улыбнулась.

– Господин посол уже приступил к своей работе. Поехали, господа.

Кивнув мне, принцесса слегка пришпорила свою лошадь и поехала по мосту назад в замок. Мне помогли взгромоздиться на лошадь. Я крикнул какому-то солдату, чтобы он взял мою лошадь под узды и повел. Хорошо, что есть солдаты, которых учат выполнять приказы, а не обсуждать их, и не спрашивать, зачем это нужно. Хорош бы я был, если, пришпорив лошадь, умчался на ней вперед всех. Где находится стоп у лошади, я видел по телевизору, но это надо еще сделать. А быть посмешищем… Тем более теперь. Мост был довольно узкий, и вся колонна невольно построилась в колонну по двое. Я очутился возле капитана.

– Сэр, простите,– обратился ко мне капитан, – простите мое хамство, но, мне кажется, у вас на родине кавалерия не в почете.

– Вы имеете в виду мои способности наездника?– С улыбкой спросил я.

– Простите, сэр, да. Неоднократно увидев ваше боевое мастерство.… Ну, небольшое несоответствие.

– Да, капитан, вы правы, но не совсем. Наши государства развиваются немного по-разному. Это естественно. Некоторые народы отдают предпочтение пехоте. Например, вы слышали о Македонской фаланге? Там основа – тяжелая пехота с копьями чуть ли не по шесть метров длины, а кавалерия лишь прикрывает ее с флангов.

– О, да. Я, конечно, слышал о великом Александере.

– На Руси его называют Александром. И у нас теперь победы достигают не благодаря коннице. Поэтому у меня не было необходимости совершенствовать себя в этом. У вас по-другому. И, если вы окажете мне честь, то я поучусь у вас.

– Только не честь, сэр. Услугу в лучшем случае. Вы – граф, а я простой офицер. Прикажите и я все сделаю. И еще, сэр, вы во Франкании недавно и будете, как я понял, послом при дворе. Хоть вы и русо, постарайтесь не выделяться на фоне других. Здесь очень завистливый двор, а могут даже исподтишка и отомстить. Причем без ограничения средств. Сегодняшнее нападение, скорее всего, лишнее подтверждение моих слов. Сначала придумайте себе какое-нибудь новое имя. Короткое, на франканский лад.

– Кстати, это хорошая мысль. Я – Иван. У вас Иванами, по-моему, называют Жаков. Отчество.… Хм. О! А, если Жак Жан Руссо. Вы же все меня называете русо, то есть русский, из России. А?

– Чудесно, сэр. Как раз то, что надо.

– Кстати, а почему мы стоим?

– Кобыла у принцессы почему-то захромала. Судя по всему, ей придется пересесть на другую. Спешивайтесь, граф. Скорее всего, за городскими воротами ей подадут другую лошадь, так что и нам тоже придется идти пешком.

– Понятное дело: принцесса пешком, пешком и все. Заодно воспользуюсь заминкой и догоню ее. Надо один политический вопрос обсудить пока она одна.

На подходе к стене я догнал принцессу и сэра Джона, которые и дальше шли вдвоем.

– Принцесса, не посчитайте за наглость, но, пока мы не пришли во дворец, разрешите еще одну просьбу.

– Пожалуйста, граф.

– Принцесса, если меня прилюдно представят послом России, то это будет связано с определенной помпой.– Услышав это слово, принцесса нахмурила брови. Она явно впервые услышала это слово.– Помпа,– повторил я, – это такое русское слово. Ну, не русское, но осело в русском языке. Оно произошло от слова помпезность, то есть пышность, церемонии, праздничная атмосфера. А это, в свою очередь, предполагает у посла наличие свиты, телохранителей и прочее, и прочее. Включая подарки королю. Но… Вы сами понимаете.

– Понимаю. Честно говоря, я над этим не задумывалась. Я знаю одно: мой отец – король Ричард Первый прежде что-то сделать всегда все тщательно обдумывает. Те, кто плохо его знает, иногда думают, что подловили его на промахе, на ошибке, но в дальнейшем они осознают, что совершили ошибку они сами. Я вас поняла. И, несмотря на полную уверенность в отце, я, тем не менее, все равно передам это пожелание ему. Я найду время и слова, как это сделать.

– Благодарю вас, принцесса. У меня все. Не смею больше отнимать у вас ваше драгоценное время. – Также на ходу я приложил ладонь к груди в знак благодарности и почтения и кивнул. Поднимая голову, я обратил внимание, что в проеме ворот, а до выхода из туннеля крепостной стены оставалось метра три, не более, показался человек в плаще. Взмах и в его руке появился арбалет. Тусклый “зайчик“ заиграл на металле наконечника стрелы. А мне в грудь ударила жаркая волна опасности. Еще ничего не сознавая, я вытянутой левой рукой буквально свалил принцессу, отпихивая ее назад и заступая на ее место. Говорят, что у человека, погибающего в таких ситуациях, время, как бы затормаживается, и он видит свою пулю, которая летит в него. И он не просто видит свою пулю, которая летит со скоростью восемьсот тридцать метров в секунду, как у снайперской винтовки СВДС, или девятьсот метров в секунду, как у привычного для меня АК-74М, но успевает вспомнить всю свою жизнь. Не знаю. Я ничего вспомнить не успел. Стрела, как муха, проскочила путь, но, действительно, буквально в полуметре от меня резко замедлила движение и медленно, но верно, шла мне в грудь. Когда нам страшно, мы непроизвольно пытаемся сжаться, так и я непроизвольно пытался втянуть, отодвинуть свою грудь от этого смертельного жала. Не ощутив на себе, вы не поймете чувств человека, в которого входит стрела или копье. Радуйтесь и старайтесь сделать так, чтобы вам никогда так и не пришлось бы этого узнать. Это очень страшно. Ведь дальше – боль, дикая, пусть может и короткая, если вам повезет, но боль и смерть. Темнота, мрак, неизвестность. Да, я читал о реинкарнации, то есть о переселении душ, но этого же тела, этой телесной оболочки у меня уже не будет. Что-то будет, но потом, а живу-то я сейчас. И страдать, и умирать мне сейчас. Сейчас, а не потом. Чувство самосохранения пыталось спасти меня: я попытался повернуться боком к стреле в надежде, что она пролетит мимо. Наивно. Выстрел в упор