Серые муравьи - Кирилл Домбровский

Следователь придвинул бутылку. Там еще оставалось виски, и в нем плавало несколько мертвых муравьев. «Очень странно, что содержание яда недостаточно для отравления. Если бы было иначе, все оказалось бы очень простым. Это самое слабое место в моей версии, и его нужно распутать… — Следователь встряхнул бутылку. — Какие крупные муравьи… Никогда я таких не видел… Может быть, все дело в них?..» В сознании следователя начали ворочаться обрывки мыслей, еще не связанных в логическую последовательность. Он подумал о том, что открытое виски постепенно теряет крепость — спирт испаряется; он вспомнил о том, что ломтик лимона, брошенный в чай, обесцвечивает его; он знал о том, что в противогазе активированный уголь поглощает ядовитые вещества… Так следователь постепенно пришел к догадке, что муравьи, находящиеся в бутылке, могли как-то повлиять на концентрацию яда в растворе. «Вроде как бы настойка на перце, только наоборот… — Эта мысль так понравилась следователю, что он решил возможно скорее проверить ее. — Итак, — заключил он свои размышления, — первое: разыскать женщину; второе: установить личность неизвестного, звонившего по телефону; третье: выяснить все относительно муравьев. Для этого проконсультироваться со специалистом. Розыск женщины, конечно, следует начать с ювелира, где она могла покупать серьги»…

Если все даже самые нелепые и противоречивые факты аккуратно разложить по полочкам сознания, определить каждому его место и назначение, то все покажется простым и ясным, хотя может вовсе не соответствовать истине.

8

25 июня.

11 часов 25 минут.

Говорят, в каждом американском городе, даже в самом скромном, обязательно есть главная улица — Мэйн-стрит. Была такая улица и в Нью-Карфагене.

Так вот, доктор Нерст медленно шел по главной улице, поглядывая на рекламы, витрины и вывески, отыскивая нужный магазин. Пустое небо затягивала легкая, прозрачная туманная дымка, едва разбеливающая ослепительную синеву неба. Солнце светило прямо в глаза. Нерст машинально достал из кармана темные очки, но, едва надев их, снял и сунул обратно в карман. «Во всех детективных историях преступники обязательно ходят в темных очках, — подумал Нерст. — Какая мерзость, я уже начинаю чувствовать себя преступником… Интересно, те, кто сочиняет детективы, действительно являются специалистами в этой области или они всего лишь спекулируют на нездоровых инстинктах? В какой мере применим на практике опыт, почерпнутый в приключенческих романах? Сумели бы, например, Конан-Дойль или Агата Кристи так запутать следы настоящего, невыдуманного преступления, чтобы оно не могло быть раскрыто? Или, наоборот, сумели бы они, опираясь на свой литературный опыт, раскрыть убийство, совершенное ловким, умелым преступником? Кажется, Конан-Дойлю удавалось что-то в этом роде…»

Нерст шел по главной улице. Яркие витрины, яркие рекламы, яркие вывески изо всех сил соревновались между собой, стараясь привлечь внимание прохожих: «Покупайте у Вулворта!»… «Спагетти! Только у нас лучшие итальянские спагетти!»… «Победа в джунглях — два часа сплошных ужасов на большом экране!»… «Фильмы ужасов, романы ужасов… Не слишком ли много насилия в нашей Америке?» — подумал Нерст. «Пейте пиво — оно освежает!»… На витрине светлое пиво лилось бесконечной струёй в стакан, так никогда и не наполняя его.

Прошла навстречу молодая женщина. Нерст встретился с ней взглядом. Женщина посмотрела на него и отвернулась. Чем-то она напомнила его ассистентку мисс Брукс. Нерст посмотрел ей вслед.

«Подумайте, не купить ли вам новый „бьюик“?»… «Силиконовый клей склеивает все, даже железо!»… «Киндл — ювелир».

Доктор Нерст открыл дверь.

— Я хотел бы купить небольшой подарок своей родственнице…

— Кольцо? Серьги? Браслет? — Продавец смотрел на доктора Нерста с неотразимой приветливостью.

— Да, что-нибудь в этом роде… Не очень дорогое. Около двухсот долларов.

Продавец понимающе кивнул головой.

— Посмотрите эти кольца. Какой размер вам нужен?

— Размер? Разве их нужно покупать по размеру?

— Это не обязательно, конечно, всегда можно кольцо немного растянуть, но все-таки лучше знать размер…

— К сожалению, я не знаю…

— Тогда, может быть, браслет?

— Пожалуй, я предпочел бы кольцо или серьги с каким-нибудь камнем.

Нерст искал глазами на витрине нужные ему серьги с рубином, но их не было.

— Посмотрите из этих? Настоящий изумруд кабошон. Не правда ли, великолепны? — Продавец надел кольцо на свой холеный палец и продемонстрировал, как будет сверкать камень на руке неизвестной дамы. — Ваша родственница… блондинка?

— Брюнетка.

— Тогда ей лучше с рубином. Вот такое.

Доктор Нерст чувствовал себя очень неловко, доставляя этому любезному продавцу столько хлопот, но он считал нужным создать впечатление случайности своего выбора. Оставаясь и здесь прежде всего ученым, он невольно использовал обычную методику биологического эксперимента, требующую чистоты постановки опыта, свободы от посторонних влияний и предвзятых решений. В то же время Нерст не мог не волноваться, так как он обладал достаточным житейским опытом, для того чтобы понимать, что если человек приходит в магазин и просит продать ему точную копию вещественного доказательства, потерянного на месте преступления, копию главной улики обвинения в предстоящем судебном процессе, то это не может не вызвать подозрения. Особенно у ювелира, который почти наверняка связан с полицией.

— Может быть, вы покажете мне еще что-нибудь в этом роде?

— Конечно, конечно, у нас огромный выбор!

Продавец одну за другой доставал с полок маленькие витринки, в которых, как бабочки в коллекциях Нерста, были разложены почти такие же пестрые, но куда менее совершенные по форме драгоценности. Рассматривая их, доктор Нерст не мог освободиться от смутного чувства неловкости, вызванного фальшивостью ситуации, слишком напоминавшей детективный роман. «Камушки, камушки… Сколько таких ярких камушков прошло через руки моего деда… Мы, голландцы, всегда славились умением гранить алмазы. Теперь совсем утрачено это старинное мастерство, бывшее почти искусством. Огранка алмазов так же стандартизирована, как и всякая другая область промышленности. Странно, что понадобилось такое нелепое стечение обстоятельств для того, чтобы я вспомнил о своем деде — гранильщике алмазов…»

Наконец, на одной из витринок среди сережек, похожих на стрекоз, и брошек, напоминающих жуков, Нерст увидел то, что искал. «Надо постараться, чтобы он сам предложил мне эти серьги, — подумал Нерст. — До чего же неприятно чувствовать себя преступником!»