ТАЛТОС УБИЙЦА - Стивен Браст

Я закрыл глаза и на мгновение сосредоточился.

– Да?

– Ты где?

Она сделала паузу, и я внезапно ощутил тревогу.

– А что? – наконец спросила она.

– Что? Просто хочу знать.

– Я в Южной Адриланке.

– Тебе грозит опасность?

– Не большая, чем любому выходцу с Востока, живущему в этом обществе.

Я едва удержался от ответа:» Только этого мне не хватало «, и сказал:

– Ладно. Когда будешь дома?

– А что? – спросила она, и я ощутил, как внутри меня начинает подниматься волна раздражения. Я чуть не сказал:» Меня сегодня чуть было не убили «, но это было бы нечестно. Так что я просто сказал:» Не важно»– и оборвал связь.

Я встал и отправился в кухню. Налил в котелок воды и поставил его на плиту, подбросив в печь пару поленьев, потом убрал посуду, которую Лойош и Ротса уже вылизали дочиста, и вытер стол, бросив крошки в печку. Потом снял воду с плиты и вымыл посуду. Чтобы высушить ее, я воспользовался заклинанием, поскольку ненавижу протирать тарелки. Открыв буфет, чтобы убрать посуду, я заметил, что там довольно пыльно, поэтому я вытащил оттуда все и прошелся по полкам тряпкой. В этот момент я ощутил легкий псионический контакт, но это была не Коти, так л я его просто проигнорировал, и ощущение вскоре исчезло.

Я протер пол под раковиной, затем подмел весь пол.

Потом прошел в гостиную, решил, что мне неохота дальше заниматься уборкой, и сел на диван. Через несколько минут встал, нашел щетку и протер все полки рядом с дверью, пол под отполированной деревянной собакой, полочку с миниатюрным портретом Коти и резного каменного лиорна, который выглядел словно нефритовый, но на самом деле таковым не был, а также полочку побольше с портретом моего деда. Я не стал останавливаться и разговаривать с портретом Коти.

Потом я принес тряпку из кухни и вытер чайный столик, который она подарила мне в прошлом году. После чего снова сел на диван.

Я заметил, что рог лиорна показывает на Коти. Когда она расстроена, ей могут казаться преднамеренными самые странные вещи, так что я встал и повернул его, затем снова сел. Потом я встал и протер лант, который подарил ей в прошлом году и который она даже не настраивала уже двенадцать недель. Я подошел к книжной полке и взял книгу стихов Уинта. Какое-то время листал ее, потом поставил на место, поскольку у меня не было настроения сражаться с силами мрака. Достал книгу Бингии, потом решил, что для меня это чересчур угнетающе. Тортури или Лартол меня не интересовали; столь же поверхностным и умным я могу быть и сам, мне они для этого не нужны. Я проконсультировался с Имперской Державой, затем со своими внутренними часами – получалось, что спать мне еще рано.

– Эй, Лойош.

– Да, босс?

– Хочешь посмотреть представление?

– Какого рода?

– Все равно

– Конечно.

Я пошел до площади Кайран пешком, вместо того чтобы телепортироваться, поскольку у меня не было желания оказаться там с расстроенным желудком. Путь был неблизкий, но мне хотелось прогуляться. Я выбрал театр, не глядя на название, как только нашел представление, которое начиналось прямо сейчас. Кажется, это было что-то историческое, времен упадка правления фениксов, так что они могли использовать любые костюмы, скопившиеся за последние пятьдесят лет постановок. Минут через пятнадцать я начал надеяться, что кто-нибудь попытается срезать мой кошелек. Бросив короткий взгляд назад, я увидел пожилую пару текл, вероятно тративших свои сбережения за год. Я оставил эту идею.

Я ушел в конце первого акта. Лойош не возражал. Он считал, что актера, который играл Полководца, не следовало выпускать куда-либо за пределы Северного Холма. По отношению к театру Лойош ведет себя как истинный сноб. Он сказал:

– Полководец, надо полагать, дракон. Драконы гордо выступают, а не крадутся. А он три раза чуть не споткнулся о собственный меч. К тому же когда он требовал прислать дополнительные войска, в его голосе звучала мольба…

– Кто из них был Полководцем?

– Не важно, – ответил он.

Я медленно шел домой, надеясь, что кто-нибудь захочет на меня напасть, на что я смогу соответствующим образом ответить, но в Адриланке все было спокойно. Один раз кто-то приблизился ко мне, как будто собираясь потянуть за одежду, и я уже приготовился действовать, но это оказался очень старый орк, явно находившийся под воздействием какого-то снадобья. Прежде чем он успел открыть рот, я спросил его, нет ли у него лишней монеты. Он крайне смутился, а я похлопал его по плечу и пошел дальше.

Когда мы вернулись, я повесил плащ, снял сапоги и заглянул в спальню. Коти спала. Ротса отдыхала в своей нише.

Я постоял над Коти, надеясь, что она проснется, увидит меня и спросит, в чем дело, так что я смогу с яростью накинуться на нее, она попросит прощения, и все будет в порядке. Я стоял над ней минут десять. Мог бы так стоять и дальше, но рядом был Лойош. Он ничего не говорил, но само его присутствие содержало в себе немой укор, так что я разделся и забрался в постель рядом с Коти. Она не проснулась. Прошло еще немало времени, прежде чем я наконец заснул.

Обычно я просыпаюсь медленно.

Нет, далеко не всегда, конечно. Помню, несколько раз я просыпался от мысленного вопля Лойоша и оказывался в самой гуще схватки. Один или два раза я просыпался очень тяжело, что едва не привело к несчастью, но так бывает редко. Обычно между сном и пробуждением проходит некоторое время, которое порой кажется часами. Я крепко вцепляюсь в подушку и думаю, действительно ли мне хочется вставать. Потом я поворачиваюсь на спину, гляжу в потолок, и в голову мне постепенно начинают приходить мысли о том, что мне нужно сделать сегодня. Именно тогда я по-настоящему просыпаюсь. Я стараюсь организовать свою жизнь так, что каждый день у меня есть какие-то дела. Сегодня мы идем в Восточный район на рынок за пряностями. Сегодня я намерен окончательно закрыть вопрос с новым борделем. Сегодня я собираюсь посетить Черный замок, посмотреть, как организована служба безопасности Маролана, и поговорить с Алирой. Сегодня я собираюсь проследить за тем парнем и убедиться, что он через день бывает у своей любовницы. И так далее. Когда я проснулся на следующее утро, я обнаружил, что прежде был о себе худшего мнения, поскольку встал без какой-либо видимой причины. Коти уже поднялась, но я не знал, дома она или нет. Однако это не вызывало у меня никакого желания покидать комнату. Дела мои шли сами по себе, на сегодня у меня не было никаких обязанностей. Единственное, что меня интересовало, – причина убийства человека с Востока, да и то из-за Коти.

Я отправился в кухню согреть воды. Коти сидела в гостиной, читая газету. Я почувствовал, как что-то сжалось у меня в горле. Я поставил воду, затем пошел в ванную, воспользовался ночным горшком и очистил его с помощью заклинания. Гигиенично. Эффективно. Совсем как драгейрианин. Потом побрился холодной водой. Мой дед брился холодной водой (до того как отрастил бороду), потому что, как он говорит, это позволяет легче переносить зиму. Для меня это звучит как бессмыслица, но я поступаю так из уважения к нему. Я пожевал зубную палочку, помассировал десны и прополоскал рот. К тому времени вода была уже достаточно горячей для ванны. Я принял ванну, вытерся, протер пол в ванной, оделся и выплеснул воду на задний двор. Потом стоял и смотрел на лужицы и ручейки, образовавшиеся на земле. Я часто думал о том, почему никто не пытался предсказывать будущее по воде, выплеснутой из ванны. Посмотрев налево, я увидел, что земля под задним крыльцом моей соседки была сухой. Ага! Я опять поднялся раньше нее. Еще одна маленькая победа.

Я вернулся в гостиную и сел в кресло, лицом к дивану. Бросив взгляд на заголовок газеты в руках Коти, я прочитал: «Ведется расследование…»– над четырьмя строками крупного черного шрифта, и это было еще не все. Коти положила газету и посмотрела на меня.

– Я страшно зол на тебя, – сказал я.

– Я знаю, – ответила она. – Пойдем куда-нибудь позавтракаем?

Я кивнул. По каким-то причинам мы обычно не в состоянии обсуждать свои дела дома. Мы пошли в нашу любимую клявную, вместе с Лойошем и Ротсой на моих плечах; я достаточно долго не обращал внимания на урчание в животе и потому заказал несколько яиц и кляву с небольшим количеством меда. Коти заказала себе чай.

– Ладно. Отчего ты злишься? – спросила она, словно нанося первый удар, заставляющий противника уйти в защиту.

– Почему ты не сказала мне, где была?

– А зачем тебе знать? – ответила она с легкой улыбкой.

– А почему бы и нет? – ответил я, и улыбнулись уже мы оба; на какое-то мгновение я почувствовал себя чуть лучше.

Потом она покачала головой и сказала:

– Когда ты спросил, где я и когда я вернусь, это звучало так, словно ты хотел либо одобрить мое поведение, либо нет.

Я почувствовал, будто мою голову подбросило вверх.