Звездный стипль-чез - Александр Задорожный

За их спинами раздался визгливый и пронзительный крик:

— Вот они! Держите их! — это кричал пришедший в себя после падения фельдфебель.

Скайт с Улиткинсом спрыгнули вниз. При этом Дерк зацепился рукавом за гвоздь и разорвал свой шикарный синий мундир. Оказавшись во дворе, друзья опрометью бросились к опущенному наподобие трапа люку звездолета. Им предстояло преодолеть по открытому пространству около пятидесяти метров. И когда часть этого расстояния была уже позади, в открытом окне показалась лысая голова фельдфебеля с красным лицом и рыжими усами.

— Держи! Лови ренегатов! — понесся вслед его противный голос. При этом фельдфебель широко открывал рот и грозил кулаком.

Улиткинс бежал изо всех сил. Кобура с парализатором при каждом толчке ощутимо хлопала его по правой ягодице. Аксельбанты хлестали из стороны в сторону. Но как ни старался Дерк, обогнать Скайта ему не удавалось. Обнаженный торс Уорнера с рельефом накачанных мышц, блестящий от пота, всю дистанцию до корабля маячил впереди.

Глядя на загорелую спину Уорнера, Дерку в голову лезла неприятная мысль о том, что Скайт может закрыть крышку люка корабля прямо перед его носом. Дерк допускал мысль, что Скайт мог так поступить из мести за то, что он сдал его властям Фабиана. По крайней мере сам Улиткинс был способен на такой поступок, и то, что впереди сейчас бежит Скайт, его очень сильно раздражало.

Сзади к крикам фельдфебеля присоединился еще чей-то баритон. В окнах замка, выходивших во двор, появились встревоженные лица. С левой стороны располагался выезд из двора замка, закрытый поднимающейся решеткой и мощными воротами. Оттуда из караульного помещения выбегал наряд охраны с каренфаерами в руках. В открытое окно выпрыгивали офицеры. Из боковой двери высыпал взвод солдат под руководством белобрысого сержанта, который, показывая пальцем в сторону бегущего к звездолету Улиткинса, подгонял матюгами своих подчиненных. Все пути к отступлению были отрезаны, остался единственный — космический корабль Скайта Уорнера. Но до него нужно было еще добежать, а солдаты в любой момент могли открыть стрельбу на поражение.

— Держи его! — задыхаясь от быстрого бега, завопил он и выстрелил из своего парализатора поверх головы Скайта, когда тот достиг трапа и скрылся под защиту брони своего звездолета.

Этот поступок позволил Дерку ввести в заблуждение преследователей и благополучно достигнуть спасительного корабельного люка. Со стороны все выглядело так, как будто офицер военно-космических сил преследует преступника, пытающегося убежать.

Дерк из последних сил взбежал по металлической плите в переходной тамбур звездолета и опустился на колени, переводя дыхание после бешеной гонки. Тут мимо него наружу, возмущенно вопя и махая в воздухе руками, пролетело тело маленького человека в ярко-голубом мундире денщика высшего офицерского состава. Маленькие розовые звездочки на шароварах денщика свидетельствовали, что он прислуживает генералу.

Скайт, который вышвырнул этого человека из своего корабля, по-хозяйски отряхнул руки и нажал на рычаг возле выхода. Загудели генераторы, перекрывая крики, доносившиеся снаружи, и широкая плита-трап стала подыматься, закрывая собой проход. Когда люк плотно встал на место, автоматически зажегся свет в тамбуре.

Не теряя драгоценного времени, беглецы направились в рубку управления. Из тамбура переходного отсека они прошли через широкий десятиметровый коридор, по обеим сторонам которого за зарешеченными дверями тянулись грузовые ячейки со штабелями зеленых ящиков, маркированных армейскими штриховыми кодами. Миновав последнюю ячейку, они оказались у подъемника на вторую палубу.

— Они даже не успели разгрузить мой товар, — мимоходом заметил Скайт.

Вторая палуба состояла из трех помещений: восьмиметровой рубки управления с большим полукруглым пультом, куда выходили двери подъемника, короткого коридора, начинавшегося отсюда же и ведущего к камбузу, и единственной каюты экипажа. Общая площадь второй палубы составляла двадцать метров, что было в пять раз меньше площади первой — грузовой палубы. Это объяснялось тем, что двигатель звездолета располагался посредине корпуса на второй палубе, а оставшееся место занимали различные приборы и оборудование.

Скайт занял одно из трех кресел перед пультом. Привычным движением накинул на плечи лямки ремней и застегнул замки креплений. Улиткинс проделал тоже самое на кресле справа от друга. Пальцы Скайта Уорнера с непостижимой скоростью забегали по кнопкам на пульте управления. По ожившим мониторам поползли столбцы цифр параметров. Зажглись многочисленные индикаторы. Где-то в глубине корпуса звездолета задрожало, загудело. Пошла мелкая вибрация, по которой Дерк Улиткинс понял, что Скайт предпринял экстренный взлет, и, как бы в подтверждение этой мысли, перегрузка тут же вдавила его в мягкое кресло второго пилота.

Хороший пилот и отличается тем, что когда он вырывается в открытый космос, то догнать его все равно что ловить ветер в поле. Правда, среди пилотов существует еще одна поговорка: «На каждого орла найдется свой камень». И этим камнем может стать любой астероид, случайно возникший на пути звездолета, или просто более удачливый летчик. Но, к счастью для Скайта Уорнера и Дерка Улиткинса, удача сопутствовала им. Их старт прошел в то время, когда спутник Эминиста находился с обратной стороны планеты Фабиан. И весь военно-космический флот Фабиана стоял на рейде с той стороны, охраняя околопланетарное пространство от врагов Его Королевского Величества и предателей с Эминисты. А зенитная артиллерия не открыла огонь по взлетающему кораблю из-за белой короны на его борту. Когда же пришел приказ из главного штаба, звездолет был уже не в зоне досягаемости наземных средств ПВО.

Глава 1.5.

Шли третьи сутки полета. Фабиан со своей локальной войной, повстанцами и службой безопасности остался далеко позади, затерявшись в бездонных глубинах космоса. Звездолет проглатывал парсек за парсеком, мчась в гиперпространстве, оставляя далеко за кормой созвездия, туманности и холодные безжизненные миры с потухшими звездами, про которые ходили страшные легенды и предания. Запас дейтерия в топливных баках корабля был, что называется, «под завязку». Системы звездолета функционировали безупречно. Регенерация воздуха работала без перебоев.

Когда Скайт Уорнер сидел в заточении, прикованный в подвале замка Радонес, его звездолет приказом коменданта города Сундзурана конфисковали и передали в ведение военно-космических сил Фабиана. Корабль заправили, отрегулировали барахлившую до этого систему охлаждения реактора, пополнили запасы пищи и воды.

После того как Уорнер с Дерком совершили дерзкий побег, в капитанской каюте Скайт обнаружил чемодан с личными вещами генерала ВВС Фабиана Пола Риверса и его генеральскую шашку в красивых ножнах с серебряными клепками. Именно этот человек официально стал хозяином конфискованного корабля и всего груза, находящегося на его борту.

Дерк Улиткинс долго смеялся, читая письма генерала, которые тому писала жена. Дерк лично знал Пола Риверса, так как служил под его командованием, и чтение личной переписки начальника с интимными подробностями приводило Улиткинса в неописуемый восторг. Этому занятию Улиткинс посвятил все три дня, читая Уорнеру вслух самые откровенные места. Он также сразу же завладел парадным мундиром генерала с золотыми пуговицами в два ряда и огромными круглыми погонами, украшенными бахромой из позолоченных нитей. Мундир был Дерку великоват и висел на нем мешком. Но Дерк все равно носил его и не столько из-за того, что свою собственную форму он порвал при побеге, сколько из-за того, что ему было приятно покрасоваться в парадном мундире бывшего командира, который совсем недавно отдавал Дерку приказы и помыкал им.

— Хотел бы я посмотреть на рожу этого индюка, — говорил Дерк, рассматривая фотографию Пола Риверса, где он был изображен со своей семьей на фоне замка Радонес, — когда ему скажут, что его багаж из-под самого носа службы безопасности умыкнул Дерк Улиткинс. Готов биться об заклад, что этот жук хотел присвоить себе весь твой груз, Скайт, и заработать на этом деле неплохие деньжата. Я хорошо знал его. Он тащил из нашего полка все, что плохо лежало. А теперь украли у него самого, да еще личные вещи! Он этого не переживет! — И Дерк заливался злорадным смехом.

— Почему тебя так радует, что подумает Пол Риверс? — недоуменно спрашивал Скайт.

— Ты не понимаешь, Скайт: потеря документов, регалий, именного оружия, на котором он поклялся служить Гертрехту, когда его производили в чин генерала, исчезновение корабля с бунтовщиком, приговоренным к смертной казни. Да за такие дела его не только разжалуют — его лишат дворянства и всех связанных с этим привилегий! А это самое страшное, что может быть для потомственного дворянина на Фабиане. Теперь он сам станет «плебеем» и «чернью». Я помню, как Риверс плюнул в лицо одному из пилотов, когда тот пожаловался ему на то, что служба обеспечения полетов недоливает горючее в баки истребителей… Скотина… А как он при этом смотрел на меня!