Царство Небесное - Константин Калбазов

– «Сбылась мечта идиота: ну вот я и миллионер», – почему-то вспомнились слова Остапа Бендера из «Золотого теленка».

Сдвинувшись немного вдоль берега и найдя нормальный песок, он быстро оттер, насколько это было возможным, свою посуду и, набрав в нее воды, пошел к уже прогоревшему костру. Угли прогорели не все, поэтому огонь он развел довольно споро и водрузил над ним на уложенные рядом два камня цинк, чтобы прокипятить его.

Пока вода закипала, он решил заняться своим арсеналом. Все оружие ему было без надобности, поэтому, оставив АКМС, СКС, «макаров» с резьбой под глушитель и «стечкин», остальное он опять упаковал в мешки, как было, и уложил в ящик. Из ножей оставил только один, а вопрос о том, что делать с шашкой, и вовсе не обсуждался: она также отправилась на прежнее место. Из боеприпасов он оставил цинк патронов к АК и половину цинка патронов к ПМ. Кстати, патроны к пистолетам его удивили, так как были не привычной конструкции со стальным сердечником, а старой модификации, уже снятой с производства, со свинцовым сердечником, пуля была несколько тяжелее, и пробивная способность у нее была повыше. Вероятно, патроны Волков добыл на том же складе НЗ, иначе объяснить наличие этих патронов Андрей просто не мог. Также он отложил четыре Ф-1 и столько же РГД-5 с запалами к ним.

Проведя таким образом ревизию, он приступил к доведению оставшегося вооружения до нормальной кондиции. Оттер от лишней смазки и почистил его. Так как масленки нашлись там, где им и положено быть, в подсумках к магазинам, но были пусты, то он воспользовался вместо ружейного масла моторным. В этом преимущество старых авто: когда двигатель начинает есть масло, то любой уважающий себя автомобилист возит с собой не меньше литра масла на долив. Андрей возил два. Себя-то он уважал, но уважить двигатель ремонтом было для него дороговато, а так как движок еще терпел, то ремонт откладывался на неопределенное будущее.

Так, в заботах по приготовлению пищи, по приведению в порядок своего арсенала, прошло время. Солнце уже клонилось к закату, когда он начал хлебать получившуюся мясную похлебку, приправленную несколькими картошинами. Варево – оно конечно, получилось вполне на уровне, но только сильно сказывалось отсутствие соли. Ну да на безрыбье и рак рыба.

Облизав ложку, благо таковая нашлась в инструментальном ящике (что она там делала, Андрей так и не понял – возможно, младшенькая, как всегда руководствуясь только ей понятной логикой, определила ее в это место), он откинулся спиной на переднее колесо, после чего со смаком закурил, отметив про себя, что сигарет осталось только полпачки.

– Ну что, дружище. Сколько раз тебе говорила жена, чтобы бросал курить? Тяжко было, соблазнов много, ну да здесь не соблазнишься. Нету здеся сигарет, и, судя по климату, табачку тоже нема.

Про семью он вспомнил совсем напрасно. Под ложечкой засосало, но не так, как бывало при выбросе адреналина от пережитого страха, а как-то тоскливо, отчего его даже стало подташнивать. Он всегда считал себя мужчиной – да, он был трусоват, но каждый раз находил в себе силы переступить этот страх, – но сейчас Андрей заплакал. Нет, он не ронял молча скупую слезу, он именно плакал. Плакал навзрыд, выворачивая наизнанку душу. Куда он попал и за что ему все это?

Да, он заметил за сегодняшний день, что ни одна из его болячек, которые для него были уже давно привычны – он просто забыл время, когда бы у него что-нибудь не болело, – не потревожила его. Питался он за сегодняшний день, скажем так, не самым лучшим образом, но привычная изжога не пришла, и мало того, не было уже привычного расстройства живота. Не иначе как молния каким-то причудливым образом исцелила его организм и усилила регенерационные способности. Но зачем ему это здесь?

Все его родные, все то, что он любил, смысл его жизни и то единственное, что останется после него – его любимые дочки, – были там, на далекой и недоступной Земле, а он был здесь. Где? И сам-то он не знал. Поэтому он плакал, не стесняясь даже самого себя, смывая потоком слез все то, что наболело за сегодняшний день. И как ни странно, ему полегчало – не сразу, а как минимум через полчаса, – но полегчало. Жалость к самому себе ушла куда-то, оставив после себя спасительную пустоту.

Утерев в последний раз глаза и в последний раз всхлипнув, он осмотрелся вокруг. Солнце (а солнце ли?) уже скрылось за вершинами гор, дневной спутник также приближался к очерченному горой горизонту, но теперь он стал ярче, отражая солнечные лучи на фоне уже потемневшего небосвода и сам одаривая землю своим бледным светом.

Андрей внимательно посмотрел на появившиеся мигающие звезды и грустно улыбнулся. Нет, он не любил астрономии и, мало того, регулярно пропускал занятия и никогда не учил задаваемого материала, а оценку в аттестат заработал тем, что сумел оказать услугу физику, который и вел у них этот предмет и также считал его абсолютно бесполезным для дальнейшей жизни, – так, для общего развития, не больше.

Но Андрей сотни, тысячи раз в своей жизни смотрел на звездное небо (а кто не смотрел?) и сейчас четко осознавал, что эти звезды не могут быть звездами, которые он знал. Вернее, звезды-то, возможно, были теми же, но нигде он не видел, чтобы они сложились, хотя бы отдаленно, в знакомые созвездия. Откуда он это знал? Ведь он с большим трудом мог найти только созвездие Малой Медведицы. А вот знал, и все тут. Он не просто знал – он помнил расположение всех звезд, которые видел. Откуда? Это вопрос. Возможно, молния всколыхнула не только иммунную систему, но и мозг.

Ученые утверждают, что человек не в состоянии забыть что-либо, что он увидел или услышал, просто эта информация уходит на задворки памяти, но она записана в мозгу почище чем на жестком диске компьютера. Человек же обходится лишь самой малой долей своей памяти, даже те, кто систематически занимается зарядкой для мозгов, и даже гении используют лишь малую часть от возможностей мозга.

Начало холодать, и Андрей зябко повел плечами. По случаю предстоящего мероприятия по погребению арсенала он не одевался тепло, да и октябрь выдался довольно теплым. На нем был надет армейский камуфляж, армейские же ботинки и бушлат без подстежки и воротника. А в горах с уходом солнца холодало довольно сильно и летом, что уж говорить о весне.

Он попытался запустить двигатель, чтобы прогреть салон, но это был дохлый номер. Приборная панель даже не откликнулась хотя бы слабым свечением – вероятно, молния напрочь вывела из строя аккумулятор.

Разложив сиденья, Андрей закутался в старое одеяло, которым Артур накрывал ящики, и, положив поблизости оружие, лег спать. Как ни странно, сон пришел сразу же. Вот только снов Андрей не видел.