Моя не понимать - Константин Костинов

Убил…

То ли организм яггаев более спокойно реагирует на такие вещи, то ли Димка уже устал, но к смерти, да еще устроенной собственными руками, отнесся спокойно. Ну убил, ну и что?

На боку имелась плоская сумка из потертой кожи. Внутри — порох, пули, шомпол… Подсумок. Ташка. А где деньги?

Димка наклонился к телу и охлопал одежду. Звякнуло. Он расстегнул пуговицы грязного, засаленного мундира (если судить по когда-то блестящим металлическим пуговицам).

На груди висел кожаный мешочек.

Димка высыпал содержимое на ладонь. Деньги.

На широкой лопате ладони кучка монет смотрелась особенно жалко. Одна медь, несколько совсем маленьких серебрушек.

«А ты что ожидал увидеть у зачуханных бродяг? Золотые россыпи?»

Вместе с монетами на ладонь упали тонкое серебряное колечко, что-то вроде медали — круглая серебряная блямба с ушком сверху, гладкая, покрытая еле различимыми надписями, и совсем скромная сережка, которую тут же выхватила любопытная свинка. Она опять затарахтела, показывая на сережку и на окровавленный край левого уха.

«Да, понял, понял, твоя она. Забирай».

Хрюнка запрыгала, размышляя, как вставить сережку в разорванное ухо, Димка рассматривал монеты.

В целом похожи на земные трехсотлетней давности. С одной стороны — мужская голова, вроде бы человеческая, с другой — странная закорючка и не менее понятные надписи вокруг. Димка ожидал увидеть знакомую латиницу, но буквы были ему незнакомы. Ну разве что напоминали птичьи следы на песке.

«Интересно, это много или мало? Что можно купить на эту горсточку?»

Димка выпрямился, потер лоб, ушибленный пистолетом, и тут вспомнил…

«А что у меня с боком? Ведь в него попали».

Димка осторожно ощупал почти и не болевший бок, наткнулся на какой-то желвак. Ковырнул его пальцами, желвак отклеился от кожи и упал в руку. Димка поднес его к глазам…

Пуля. Типичный свинцовый шарик крупного калибра. Вернее, уже не шарик…

Пуля смялась в полусферу, как будто отскочила от брони.

Извернувшись, Димка взглянул на место ранения. Никаких следов. Темно-красное пятно. Кожа даже не поцарапана…

Монеты из ладони высыпались на траву.

Как это возможно?

Ладно бы пуля осталась целой, можно было бы подумать, что бестолковый стрелок засыпал мало пороха или намочил его. Но пуля смялась!

Димка ущипнул себя за бок и внимательно осмотрел кожу. Ничего сверхъестественного, кожа как кожа, несколько толще человеческой…

Что за?..

За набедренную повязку подергали. Димка отвлекся от новой загадки здешней планеты и посмотрел вниз. Из-под локтя выглядывала хрюнка, застенчиво протягивающая ему мешочек с монетами. Собрала, не поленилась…

Димка оглядел поле боя. Главарь лежал мертвым. Все три разбойника уже очнулись, осторожно улеглись поудобнее и притворились мертвецами. Только глаза посверкивали…

Хрюнка потянула еще раз:

— Пойдем, пойдем!

Правда, чего здесь ждать.

Димка подобрал пистолет, повесил через плечо снятый с главаря подсумок, опустил в него мешочек с деньгами… Готов к походу.

Оставив на поляне ограбленных бандитов, Димка и хрюнка двинулись в путь.

Солнце светит сквозь ветви деревьев, на дороге лежит ажурная тень, птицы поют негромко, хрюнка тарахтит что-то…

Хорошо!

Деревня хрюнки (новое слово в лексиконе — «деревня»), как понял Димка, совсем недалеко, но путешествие пока задерживается. От нечего делать Димка разбирает пистолет.

Очень странная конструкция.

На первый взгляд — обычный, кремневый. Изогнутая рукоять темного дерева, изгиб курка, толстый ствол со стершимся воронением, крупный калибр. Навскидку — двадцать — двадцать два миллиметра. Никаких узоров, украшений — скромное рядовое оружие.

А где кремень?

А вот его-то и нет.

Вместо кремня и пороховой полки к курку присоединена треугольная пластина: одним концом на шарнире крепится к раме пистолета, другим, тоже на шарнире, — к курку, к третьему прикреплена толстая игла, которая при выстреле должна войти внутрь казенной части ствола через соответствующее отверстие.

Димка оттянул курок и щелкнул спусковым крючком. Ну да, все правильно: игла нырнула внутрь ствола. По идее она должна либо поджечь порох, либо разбить капсюль. Но игла холодная, а капсюлей в снаряжении нет!

Для верности порылся в подсумке, шугнув любопытную хрюнку, которая не преминула сунуть туда пятачок. Он прав: капсюлей нет, нет даже отсека для них. Вот пороховница, вот отделение для пуль, вот торчит шомпол. Капсюлей нет.

Как же тогда этот карамультук стреляет?

Димка зарядил бы пистолет и провел испытание, но тут лес закончился, открыв взору колышущиеся пшеничные поля. Хрюнка радостно завопила, показывая на виднеющиеся крыши домов. Красные, черепичные. Наверное, ее родное село.

«Как бы там опять не решили, что я пришел перекусить».

Желудок булькнул, напоминая, что перекусить очень даже неплохо. И что хозяин совершенно напрасно побрезговал разбойничьими припасами.

«Может, хотя бы за спасение девчонки покормят? Как бы успеть крикнуть, что я — хороший? А то соберут толпу с вилами и косами, окажешься на костре — глазом моргнуть не успеешь. Кстати, а не примут ли меня за демона? Как тут вообще относятся к незнакомым волосатым великанам?»

Вот и деревушка. Димка шел по центральной улице, чувствуя себя цирковым медведем. Народ — все сплошь хрюны и хрюнки — глядел из-за заборов, попадался навстречу, высовывался из окон. Всем было интересно. Ни страха, ни ненависти не чувствовалось. Ощущение, что все они, как и встречный старик, относятся к нему как к редкому, но вовсе не невозможному зрелищу.

— Папа, папа! — запрыгала девушка-хрюнка и потащила Димку к вышедшему на крыльцо одного из домов пожилому хрюну. Из-за его плеча выглядывала обеспокоенная хрюнка, вытирающая руки фартуком.

Димкина хрюнка кинулась к родителям, радостно тараторя. Он же улавливал только: «папа, мама, яггай, убить, съесть, я, нож», но суть и так была ясна: делится переживаниями и рассказывает о приключении.

Папа-хрюн услышал достаточно, отстранил дочь к охающей маме и подошел к Димке.

Приложил руку к груди (пальцы толстые, короткие) и слегка поклонился:

— Тррррр тррр, господин яггай, тррр трррр нашей Женевьев трррр тррррррррр трррр. Могу я трррр (узнать?) ваше трррр имя, трррр знать тррр трррр трррррр трррррр тррррр?

Может, имя хрюнки было вовсе и не Женевьев, но Димка для себя запомнил его именно так. Произнести он его все равно не сможет.

«Так, отец просит представиться, это-то я понял. А вот как? Ладно, попробуем…»

Димка скрутил язык замысловатым узлом, чтобы произнести свое имя хоть сколько-нибудь близко к истинному…

«Д-м-и-т-р-и-й».

— Гхыкрыр.

Папа-хрюн и глазом не моргнул:

— Мое имя — Жак Трррррр. Тррррррр тррр тррр трррррр моей тррррр и тррррр трр мой дом, трррр господин Гхыкрыр.

Черт…

Глава 5

Приглашение в гости оказалось чистой формальностью: в низеньком домике даже сами хрюны наверняка цепляли ушами за потолок, а уж новонареченный Гхыкрыр и вовсе смог бы поместиться, только сложившись втрое. Впрочем, папа-хрюн по имени Жак не пасовал перед трудностями. Измерив Димку взглядом и что-то прикинув, он целеустремленно двинулся прочь от дома, попутно взмахом руки пригласив с собой жену, невезучую дочурку и спасителя. Спаситель повернулся вокруг… Ой, мама…

За спиной Димки уже собралась если и не вся деревня, то добрая ее половина. Старые и молодые хрюны, пухленькие хрюнки в белоснежных фартуках, молоденькие свинки, совсем мелкие поросятки. Все они с интересом Моськи разглядывали чудо-юдо, приблудившееся к ним в деревушку.

Папа-хрюн, неразборчиво ворча, раздвинул, как ледокол, толпу и направился вдоль по улице. За ним семенили жена и дочка, позади вышагивал недоумевающий Димка, следом увязалась шлейфом любопытная толпа.

Димка машинально отметил, что одежда на всех такая же, как и на предыдущих встречных: мужчины в штанах, рубахах со шнуровкой и жилетах, женщины — в длинных юбках, блузах с пышными рукавами, корсажах и фартучках. Похоже немного на одежду французских крестьян, разве что на ногах вместо деревянных сабо кожаные калиги. И Димка не помнил, что носили крестьяне на голове, на здешних хрюнах (и мужчинах, и женщинах) были надеты этакие беретики, смахивающие на шапочки советских медсестер, с завязочками на затылке. У мужчин — синие, у женщин — красные. Наверное, сказки про Красную Шапочку здесь нет…

Процессия приблизилась к дому, немного отличавшемуся от всех. Та же черепичная крыша, такая же беленая стена, как у украинских мазанок, сверкавшая на солнце, маленькие окошки с аккуратными красными ставнями, длинная труба… Вот разве что дом был гораздо выше остальных. Либо здесь живет очень крупный хрюн…