Одиночество жреца богини Лу (СИ) - Якубович Александр

— Убит!

Мой крик слился со звоном упавшего на камень тренировочного меча, прокатившись по всему заднему двору.

От моей и так сырой после мытья головы сейчас валил пар — на улице было около нуля, не лучше выглядел и раскрасневшийся виконт. На этом мы завершили наш спарринг, придя к решению, что закончился он товарищеской ничьей.

После была небольшая прогулка по саду, и мне наконец-то удалось поговорить с Орвистом без лишних ушей: слуга, который принес нам полотенца, сейчас убежал куда-то в сторону поместья, занести тренировочные мечи в оружейную комнату де Гранжей. Деревья уже стояли полумертвые, готовые к зимнему сну, так что мы прогуливались по пустой дорожке, разбрасывая носками сапог опавшую листву. Тут такой дури, как уборка листьев, не существовало, все шло своим чередом. Но, конечно, по весне сад старались привести в порядок.

— Какой человек твой отец?

— В каком смысле?

— Ну, ты же знаешь приказ короля, я как раз сейчас от Кая Фотена. Вот, решил наконец-то познакомиться с твоим родителем и главой предстоящего нам посольства.

Орвист согласно кивнул. Значит и он, и старший де Гранж были в курсе, что Кай снарядит им меня в поддержку. Не знаю, рассказал ли сын отцу о том, что южный барон-самогонщик еще и ментальный маг, но уж точно кое-какие слухи обо мне до графа доходили.

— Мой отец очень расчетливый и аккуратный человек, сам посмотри, — виконт окинул рукой окружающий нас сад и территорию поместья, — у нашего рода нет выхода к морю, нет ценных производств, того же корабельного леса, который ты сплавляешь Мироей. Но графство процветает, и все благодаря моему отцу, деду и прадедам. Все они были умными людьми.

Тут сложно было не согласиться. Для содержания такого дома с территорией требовались немалые вложения, и чем больше я знакомился с семейным гнездом де Гранжей, тем больше понимал, насколько успешны они были, с учетом доставшихся им владений.

— Мой отец отлично смыслит в торговле и способах достичь договоренности, — продолжил виконт, — мы многое получаем от тракта, купцов различных гильдий, помогаем мастерам и так далее. Так что я думаю, ты найдешь с ним общий язык, потому что он такой же человек Софа, как и ты, Антон.

— Софа? Приятно слышать. Большинство благородных землевладельцев Клерии предпочитают поклоняться Керму, — съязвил я.

В глазах виконта мелькнули задорные огоньки. Он оценил мою маленькую шутку на тему жадности высшего света государства.

— Что он обо мне знает? — спросил я прямо.

Виконт чуть призадумался, будто прокручивая в голове, что именно он рассказывал о моей персоне отцу.

— На самом деле не больше, чем остальные. Что ты быстро сделал карьеру при дворе, что ты из черни, но образован, был писарем и счетоводом. Что Кай Фотен пожаловал тебе титул и земли, приблизил к себе в качестве фаворита, но потом отправил прочь от двора, когда стало жарко. Да, в твою опалу никто особо не поверил. Что ты герой обеих главных битв войны — за Пите и Миллер. Что предпочитаешь мечу боевой посох, что получил таковой от Сидира, что у тебя в волосах — красная прядь Воина и право носить золото в косе, дарованное богом Войны. Которым ты почему-то пренебрегаешь. Вот тут, кстати, ты зря, слишком много разговоров ходит на тему того, что ты — лжец. Именно из-за этого. Появился бы хоть раз с нормальной прической при дворе, все бы вопросы отпали мигом. Немногие же из дворцовых прихлебателей были на стенах Миллера, а тем более в тамошних доках, — простое перечисление Орвиста как-то быстро переросло в отповедь, я даже толком среагировать не успел.

В последнем виконт был в чем-то прав. Вообще все они были правы, и виконт, и король, и любой человек, что удивлялся моему нежеланию трясти регалиями и орденами, будь то земного или божественного происхождения. Но я упорно считал, что излишнее внимание к моей персоне — только во вред. У меня вообще была тут созидательная миссия, и как у человека, и как у жреца Лу. Главный пацифист Таллерии, так сказать.

Если подумать над словами Орвиста, то его отец имел обо мне усредненное представление, и многое сейчас зависело от нашей беседы после ужина, когда женщины встанут из-за стола — я был уверен, что графиня и младшая сестра Орвиста хотя бы из вежливости составят мужчинам компанию. Вот как я поведу себя после, что смогу донести до графа и какое впечатление произведу, и определит, как пройдет моя поездка в Ламхитан.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Через полчаса вернулись в поместье — солнце уже село и начало подмораживать. Я еще раз быстро ополоснулся, в этот раз в большом тазике, похожем на корыто, привел в порядок прическу и надел вечерний костюм. Под камзол я выудил из сумок легкую белую рубашку со средней ширины рукавами и узкими манжетами: они уже вышли из моды, но я все не мог привыкнуть к пришедшим на смену широченным трубам, который кто-то по недоразумению принимал за рукава. Да и опозориться я мог, макнув рукав в тарелку. Не стоит. Волосы я привычно уложил, спрятав прядь красных волос, а сам хвост перехватил синей лентой, которую повязывал, когда собирался к королю. Думаю, будет уместно. Потом пошли штаны, чулки и, наконец, сшитые на заказ, по моей ноге, туфли.

Я уже давно перестал удивляться своему внешнему виду средневекового вельможи. Воспоминания о прошлой жизни как-то потухли и стали стираться из памяти, превратились в архив. Если мне надо было что-то вспомнить из физики, механики или другую полезную вещь, я просто открывал туда дверь и выуживал нужные данные. Хотелось ли мне домой так, как в первый год пребывания в Клерии? Отнюдь. Я смирился со своей судьбой, неплохо тут устроился, а статус Истинного Жреца богини Лу даровал мне здоровье, долголетие и ряд недоступных даже ментальным магам способностей.

В назначенное время я спустился из своей комнаты в столовую, где обычно ужинали члены семьи де Гранж. Ничего особенного в плане сервировки для меня не готовили, так что все выглядело вполне скромно и по-домашнему.

В зале уже был Орвист, так что в ожидании хозяина дома мы тихо переговаривались, прогуливаясь по просторной комнате с высокими узкими окнами, хорошо освещенной сейчас масляными светильниками.

— Барон Тинт! Рад приветствовать вас!

Прямо сейчас ко мне и Орвисту приближался граф Бренард де Гранж в сопровождении своей супруги, графини Эдит де Гранж.

Наконец-то я мог нормально рассмотреть графа, не получив при этом болезненный тычок от Вилы де Шонц под ребра. То, что Орвист был сыном Бренарда не было никаких сомнений: виконт пошел весь в отца. Граф был крупным, мощным мужчиной с широкой спиной, крепкими руками и цепким взглядом. Его гладко выбритое лицо немного портила массивная, выдающаяся вперед наковальней челюсть, но это было мелочью. Я обратил внимание, что, несмотря на возраст, старший де Гранж был одет относительно модно, пусть и немного по-домашнему.

Графиня Эдит де Гранж была обворожительной невысокой женщиной с крупными чертами лица, каштановыми волосами и пронзительными карими глазами. Возраст уже давал о себе знать, но женщина все еще выглядела отлично: чистое, светлое лицо, чуть поддернутое сеточкой морщин, свободное платье, высокая, но простая прическа, пара изящных колец и браслетов на руках.

— Ваши Сиятельства, — я склонился в учтивом поклоне, как того требовал местный этикет при встрече бароном более высокого по статусу аристократа.

— Ваше Благородие, — ответила графиня.

Ее супруг и хозяин дома лишь кивнул в ответ головой. Суровый мужик, чего-то мне Орвист недосказал. Или для него отец — фигура привычная и виконт не может быть объективен?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы рады, что вы решили посетить нас по дороге в свое имение, барон Тинт, — голос графа был глубоким, с небольшой хрипотцой.

— Что вы, Ваше Сиятельство, это я должен благодарить вас за оказанное гостеприимство, — продолжил я официальные расшаркивания, — я давно не видел вашего сына, Орвиста, и был несказанно рад тому, что вы пустили меня и моих людей в свой дом.

По лицу графа я не мог прочитать, был ли он доволен моими словами, или же нет. Таким же непроницаемым было и лицо его супруги. Орвист тоже изменился в присутствии отца, так что сейчас меня окружала целая стая де Гранжей, к которой в тот же момент присоединилась последняя представительница семейства — Айрин де Гранж.