Обратный отсчёт - Лев Пучков

— ликвидация организации, которая занималась массовой подготовкой шахидов. Возглавлял эту кампанию матёрый международный террорист с колоссальным стажем, взяли его, как ни странно, живым и при этом умудрились предотвратить крупные теракты в ряде кавказских городов;

— ликвидация террористического отряда сапёров «Дашо Гов» (букв. перевод — «Золотой гул»), этакой сборной, созданной для срыва чеченского референдума и возглавляемой легендарным асом минного дела — неким Шахом;

— ликвидация террориста номер два (по списку СНГ) в Баку и предотвращение теракта в отношении первой леди Российской империи;

— ликвидация группы террористов, готовивших захват Госдумы, и, как следствие, предотвращение захвата этой самой Думы;

— ликвидация диверсионной группы «Трибунал Джихада», состоявшей из наёмников-славян и успевшей за краткий период своего функционирования нанести колоссальный ущерб в нашем «тылу».[1]

Да, есть такое дело: сплошь и рядом получаются одни «ликвиды». Но это уже ненамеренно, так вышло. Рассматривается ведь не весь комплекс мероприятий (читай — каторжная оперативная работа без сна и отдыха, провалы и озарения, смертельный риск и повседневная рутина), а итоги жизнедеятельности. Да и не всех подряд там ликвидировали, кое-кто остался в живых и по сей день потребляет казённые харчи в хорошо изолированных учреждениях пенитенциарного типа.

Если кто не совсем в курсе специфики профиля, спросите у знакомых, работающих в Системе: каковы результаты для коллектива в семь человек за два года? Хотя можете не спрашивать, поверьте на слово: результаты просто колоссальные, а местами даже и фантастические. Трудно поверить, что всё вышеперечисленное — дело рук одной немногочисленной команды.

Теперь остаётся увязать с данными результатами пессимистические вопли Иванова в ходе «ввода» команды в процесс, и уже не надо объяснять иронию вредного Вити. Итак…

— Вам напомнить о результатах деятельности команды?

— Спасибо, необязательно. Знаете, я некоторым образом в курсе…

— Язва вы, Сергей Петрович, — Витя укоризненно сморщил нос. — «Некоторым образом»… Ну что, вы от меня так отстанете или мне прокомментировать связь?

— Связь между ситуациями присутствует, согласен, — неуступчиво пробурчал Иванов. — А вот условия совершенно разные. Там мы работали в группировке, скажем прямо — в режиме военного положения, в районе боевых действий и «прифронтовой» зоне. Методика работы была целиком и полностью увязана с условиями и давала определённый результат. А что мы имеем сейчас?

Последняя фраза прозвучала с явственной трагично-ностальгической ноткой. Витя — большой любитель побрызгать скепсисом, тотчас же ухватился за интонацию:

— Да, я понимаю. Трудно вам тут. Ни подъехать на танке — шарахнуть прямой наводкой, ни фугас тебе поставить, ни зачистку провести, парочку «духов» из погреба выкурить…

— Весёлый вы человек, Виктор Николаевич, — уныло заметил Иванов, глядя в сторону. — Всё-то у вас легко и запросто. А я, хоть убейте, не вижу ни единого повода для такого здорового оптимизма…

Витя покачал головой, встал и застегнул на пиджаке пуговку. Простой начальственный жест, доступный для понимания даже самого тупого подчинённого: «Достал, нытик! Щас я те…»

Иванов дисциплинированно подскочил, взял со стола свою папку.

— Ну что ж, извините, что отнял у вас время…

— Сергей Петрович…

— Да?

— В некоторых кругах бытует мнение, что я к подчинённым мне людям отношусь сугубо утилитарно… Да вы, наверное, в курсе…

Иванов вслух данное высказывание подтверждать не стал — не совсем корректно получится, а просто неопределённо пожал плечами и прочистил горло. А взглядом подтвердил: да ещё бы не в курсе! Сатрап ты, вот что! Есть результат — молодец, ты мне нужен. Нет толку — убирайся к чёртовой матери, проследите, чтобы это чучело получило расчёт и больше никогда не появлялось даже в обозримой видимости. Никаких личных симпатий или антипатий, все отношения основаны исключительно на полезности субъектов, вращающихся в орбите звезды по имени Витя…

— Так вот, я на эту тему дебатировать более не желаю. Вы меня знаете не первый год. Подумайте — стал бы я терпеть бездельников и дармоедов только лишь за их высокие заслуги в прошлом?

— Ну, я не знаю…

— Да всё вы прекрасно знаете! Уж поверьте, давно бы отдал всех обратно — просто за красивые глаза держать не стал бы.

— Насчёт отдать обратно — хорошая мысль. Может, пока не поздно…

— Поздно, батенька, поздно! Теперь уже всё, назад дороги нет.

— Не понял… — Взгляд Иванова наполнился нешуточной озабоченностью. — В своих ведомствах мы пока что в штате… Или я чего-то не знаю? Это с какого момента стало поздно?

— Да с того самого, как родились! Вы, Сергей Петрович, — талант. Яркий, самобытный, один на сто тысяч. Ваши люди — такие же, я сам вас всех выбирал именно по этому признаку.

— Это, конечно, приятно слышать, однако…

— Да хватит, надоели вы со своим брюзжаньем! Поверьте мне, Петрович: условия — фигня! Просто вы ещё не обтёрлись. Для ознакомительного этапа это нормально. Главное — люди! Понимаете?

Взгляд Витин светел, устремлён в будущее и отчасти даже преисполнен некоего должностного фанатизма. Флаг в руки, вентилятор со спины включить, грамотная подсветочка сбоку — образец служебного оптимизма.

Иванов не выдержал: потупился и прерывисто вздохнул. Может, сказать тебе, энтузизист ты наш, чем твои люди со скуки маются? Маленькие такие шалости, типа насильственного захвата власти в отдельно взятом административном районе, со всеми вытекающими последствиями…

— Ну вот… Что опять такое? Я не прав насчёт людей?

Нет, пожалуй, не стоит. Не тот уровень. Больно высоко для сельских масштабов. Даже в подробности вдаваться не станет, самого и обвинит в безрукости. Совсем, скажет, скурвились, по таким мелочам сами разобраться не в состоянии…

— Да нет, это я так — о своём.

— Ох, Сергей Петрович!.. Вы мне это дело прекращайте. Всё будет нормально, дайте срок. И не надо давить на меня своим пессимизмом, всё равно без толку! Я вас уже вдоль и поперёк изучил.

— Да я, в общем-то…

— Ну вот и славно. Идите и работайте. Брюзжать и ныть мы все умеем — работать некому…

Исполком располагался здесь же, на Большой Дмитровке, — в трёх минутах ходьбы. Отдельная парковка с декоративной оградкой, охрана снаружи, охрана в вестибюле.

— Доброе утро, Сергей Петрович!

Охрана Иванову не подчиняется, но эти посты стерегут именно его контору, хлопцы заступают одни и те же, знают: Сергей Петрович — большой человек. Потому что пускать внутрь можно только тех субъектов, у которых на пропуске личная подпись Сергея Петровича. Или по личному звонку Сергея Петровича. А кто он вообще такой и чем конкретно занимается комитет — чёрт его знает, это какой-то жуткий государственный секрет.

— Да просто будем груши околачивать, — задумчиво пробормотал Иванов, набирая код на входной двери Исполкома. — Совершенно секретный тунеядец всех времён и народов…

Апартаменты Исполкому выделили — оторви да брось. В этом доме до Октябрьского переворота проживали вредные жирные империалистические буржуи, и аккурат в том месте, где сейчас располагается команда Иванова, у них был бальный зал. Они тут на ассамблеях оттягивались да маскарады закатывали. И не помышляли ведь, недальновидные аристократы, что очень скоро всем будет рулить весёлая еврейская интеллигенция, которая всех буржуев отчасти расстреляет, отчасти выкинет к чёртовой маме в Европу, а прямо в зале оборудует государственное учреждение.

Подобные апартаменты все неоднократно видели в кино, поэтому нетрудно будет представить себе интерьер Исполкома. Никаких тебе прихожих-ресепшн, сразу от входа шагаем в большущее помещение идеально круглой формы, с высоченным сводчатым потолком, разноцветным паркетом и стрельчатыми многоячеистыми окнами. Это холл, комната совещаний и оперативный зал. Если снять крышу и посмотреть сверху, апартаменты Исполкома будут похожи на гигантскую шестерню с несимметричными зубцами: двери всех служебных помещений выходят прямо в зал, тамбуров и коридоров нет. Справа налево у нас располагаются: дверь номер один — как водится, санузел; дверь номер два и три — двухсекционные покои НТО (научно-технического отдела) и его лаборатории; посерёдке, аккурат напротив входа, — кабинет Иванова; дверь номер пять — оперативный отдел; и последняя (или первая слева от входа) — отдел физзащиты.

Отдел физзащиты хронически пуст. Там, по идее, должны находиться Петрушин и Вася Крюков. Но эти занятые люди постоянно торчат в учебном центре, что располагается в двадцати километрах от Москвы, готовят три отделения физзащиты для непонятно каких острых акций. В оперативном отделе обосновались Костя Воронцов и Сергей Кочергин. В покоях научно-технического отдела и лаборатории — Глебыч и Лиза.