Подсластить победы горечь (СИ) - Иванова Татьяна Всеволодовна

— Да уж. Если ты решила остаться в привычном виде, — усмехнулся Сид, усаживаясь неподалеку, — то все сообщество Странников не убедит тебя, что это — низшая форма существования. Но в Остарии ты можешь не бояться перехода в высшую форму. Здесь тебе на это попросту не хватит энергии.

— Потому что энергию путей к Остарии высасывает вилка Дворкина?

— Да, я так подумал. А ты с чего решила? — он сидел рядом, темноволосый, смуглый, обхватив колено рукой, и внимательно на нее смотрел темными, мерцающими глазами. Девушка смутилась.

— Закатные лучи светятся в твоих волосах как пламень горна. Ты очень-очень красивая, — нежно сказал Сид. — Так что ты хотела сказать?

А что она хотела сказать? Ах, да.

— Насчет энергии путей меня одна девушка с Земли просветила, выпускница Института Космических Исследований.

И Фенелла коротко пересказала разговор с Настей.

— И я так же подумал, проанализировав то, что твоя мать физически не могла перейти в высшую форму существования и вернуться домой. А ведь она хорошо это умела. Кому-то из Странников иногда такой переход удается, судя по твоим рассказам о первой с ними встрече; но не всегда, не всем и очень ненадолго. Иначе бы они сумели найти Меланару в Остарии. Ведь искали же, я точно знаю.

Девушка слушала его, а сама все переживала недавний поцелуй.

«Поцелует еще раз? Перед расставанием?»

Сид резко замолчал, с ласковым вопросом посмотрел ей прямо в глаза. Фенелла покраснела, неожиданно вспомнив, что он выучился улавливать мысли Странников. Правда она сейчас не в той форме самоорганизации, но мало ли… Есть же правила приличия…

— Так, висперы… эти висперные висперы, — невнятно пробормотал Сид, неотрывно глядя на спутницу, потряс головой и уставился на ближайшую сосенку. — Висперы — удивительные создания. Летая вблизи воды, они разлагают ее, поглощают водород, а это — легкий газ, легче воздуха на их родной планете; за счет водорода висперы и парят над водой. Когда они умирают, то живая ткань разлагается, выделяя внутрь них кислород, причем сама оболочка висперов становится тонкой и хрупкой. Таким образом, рядом оказываются два газа: водород и кислород. А это у нас что, донья Фенелла?

Фенелла вздрогнула и подняла глаза на собеседника. Тот лукаво ей улыбнулся, у нее перехватило дыхание.

— Любой алхимик знает, что смесь водорода и кислорода в пропорции два к одному — это гремучий газ. Взрывается только так. Но, понимаешь ли, в чем загвоздка, висперы, взрываясь самостоятельно, дают куда более сильную взрывную волну, чем взрыв небольшого количества гремучего газа. Я надеялся, что эти создания связаны с энергетическими путями Странников, оттого-то и такая сила взрыва. И ты сегодня это подтвердила. Нель, ты вообще меня слышишь?

— Слышу. Но сначала я очень испугалась за тебя. Потом испугалась за себя, а потом еще и… и теперь мне сложно…

— Мне тоже сложно, — прошептал Сид, и, передвинувшись к ней поближе, стянул девушку с пенечка к себе на колени. — Так проще? — добавил он, склоняясь к ее губам. Она закрыла глаза в знак согласия, он принялся упоенно ее целовать.

— Скоро я не смогу тебя отпустить, — тихо сказал мастер, когда Фенелла, часто дыша, опустила голову ему на плечо. — И что тогда?

— Мне все равно. Не отпускай. Впрочем, нет. Ты же тогда… Тебя же…

— Вот видишь? — грустно улыбнулся Сид, легко поднимаясь на ноги с Фенеллой на руках. Опустил ее и разжал объятия. — Солнце почти село. Тебе пора во дворец. Отправь меня на Площадь Встреч. Я постараюсь приблизить то время, когда окончательно смогу назвать тебя своей.

* * *

Наместник Альнарда принц Гай Остарийский не слишком-то был похож на своего племянника Боэланда, выглядел куда красивее. Правильные нос и лоб, безупречные очертания рта. Вот чей профиль хорошо бы смотрелся на монетах. Взгляд же у него был не пронзительный, часто вспыхивающий огнем, как у короля Остарии, а задумчивый и несколько меланхолический. Впрочем, Фенелла, разок видевшая, как спокойный, безупречно-вежливый дон Альвес де Карседа яростно рубится с врагами, ничуть не обманывалась меланхоличной задумчивостью его высочества.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы неожиданно возникли при королевском дворе, — произнес принц, надежно поддерживая свою партнершу в ее кружении по мрамору бального зала. — Все были удивлены, и я тоже.

Фенелла закончила крутиться, оказавшись лицом к лицу с партнером. Он внимательно смотрел ей в лицо.

— Боэланд сначала заинтересовался моей матерью, но опоздал встретиться. Мама уже отошла в мир иной к тому времени, — ответила девушка на невысказанную просьбу, рассказать о себе. — Тогда он забрал меня, дочку волшебницы, ко двору. И только потом выяснилось, что мама — та самая легендарная волшебница, которую назвал своей женой граф де Маралейд, ваш старший брат.

— У вас удивительные родители, — чуть улыбнулся принц Гай. Они торжественно шествовали парой через весь бальный зал.

— Я почти не унаследовала способностей матери, — быстро сказала Фенелла.

— Не лукавьте, донья Фенелла, вам это не к лицу, — принц Гай опустился на одно колено, выполняя нужную фигуру танца. Девушка, приподнявшись на носочки, обошла его по кругу, принц легко поднялся с колена, взяв партнершу за руки, и только потом продолжил говорить. — У нас с вашим отцом разные матери. Мой отец в зрелом возрасте женился второй раз на молоденькой девушке, одаренной духовно. Такие становятся или ведьмами, или святыми, по ситуации. Подчиняясь своей интуиции, последняя королева Остарии убежала из Вальямареса в ночь после неожиданной гибели своего мужа, вашего деда, убежала, беременная мной. Ваш дядя, принц Карл, отец Боэланда, наследник к тому времени, устав дожидаться смерти отца, попросту отравил его. Мать Боэланда была уже мертва, он сам, еще ребенок, отправился в многолетнее изгнание. Карл Кровавый, убив своих сестер и племянников, повредился в уме и готов был прикончить даже собственного сына; боялся, что тот его свергнет. Причем внимательно наблюдавшие за королем прогрессоры так и не смогли понять, отчего внезапно умирают родственники короля. Смерти выглядели случайными. Но только в их глазах. Я выжил исключительно потому, что обо мне долгое время никто не знал.

Музыканты замолчали, танец завершился. Его высочество вежливо поклонился своей партнерше.

— Может быть, мы продолжим нашу беседу? — поинтересовался принц Гай, изучая девушку. — Ваш кузен прочит мне вас в жены. Имеет смысл обсудить его идею, не так ли, донья Фенелла?

— Имеет, — покладисто ответила она.

Они отошли к увитой цветами ажурной бронзовой решетке, одной из тех, что объединяли в единый ансамбль желто-коричневые мраморные колонны бального зала.

— Мне во многом передалась интуиция моей матери, — тихо, но решительно продолжил принц. — Поэтому я чувствую, что вы многое унаследовали от своей, донья Фенелла. Вы производите на меня пугающее впечатление, — резко закончил он. И поклонился, смягчая резкость своих слов. — Простите меня, если я вас обидел.

— Ни ка-апельки, — протянула девушка, грамотно состроив глазки его высочеству, после чего тот явственно растерялся. Строить глазки Фенелла действительно умела. — У меня есть жених, но Боэланд никак не видит его в роли моего мужа.

— Я знаю вашего жениха? — принц быстро пришел в себя. Сказывался, наверное, огромный опыт общения с влюбленными в него девицами.

— Да. Это ваш бывший оруженосец, Сид Оканнера.

— Так он жив? А я был уверен…

— Он тоже думал, что вы мертвы, поэтому сбежал в Остарию из тюрьмы в Борифате, куда попал за то, что отказался шпионить за вами, — с укором сообщила Фенелла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я не знал…

— Боэланд освободил Сида от вассальной клятвы, данной вам, прямо в королевской тюрьме. Он был тогда весьма зол, мой царственный кузен, когда подозревал вас и ваших вассалов в измене.

Принц отвел глаза от лица собеседницы и принялся рассеянно обрывать лепестки с ближайшей темно-красной розы.

— Я понимаю, конечно, почему король не желает вашего брака с сеньором Сидом, — сказал он, не поднимая глаз. — Но если сеньор Сид действительно вас любит, то он может многое совершить, чтобы вас добиться.