Любвеобильный джек-пот - Галина Романова

Филипп Иванович подумал минуты три и решительно потянул с гвоздя у притолоки старенький ватник. На улицу он выходить не станет, нет. Боязно очень, нечего бога гневить отговорками. Он выйдет в сенцы и уже оттуда, с крохотного окошка, что слева от двери, посмотрит на Марфин дом. С этого самого оконца ее двор хорошо видно. И двор, и калитку, и крыльцо. Что-нибудь, да рассмотрит.

Не было видно почти ничего. Мельтешение низкорослых теней, да и только. Странно, но с улицы крик Марфы Игумновой был почти не слышен, из сенцев, где Филипп Иванович прильнул носом к стеклу, так и вообще почти ни звука. Ему пришлось даже дверь в хату приоткрыть, чтобы ничего не пропустить. Видимо, общая стена их домов играла такую акустическую шутку, раз он услышал.

Сколько он так стоял и смотрел, он так и не вспомнил потом. То во времени разбирался, не путаясь, а тут, поди же ты... И когда вдруг разом все стихло, объяснить потом не смог. Вой оборвался на высокой ноте, и тишина наступила такая, что в ушах заныло.

Филипп Иванович еще теснее прильнул носом к стеклу. То нещадно отпотевало, и приходилось то и дело его протирать. А это мешало сосредоточиться и напрячь слух и давно ослабевшее зрение. Мелькает кто-то по двору, это точно, что мелькает. Но вот кто?! Может, это у него в глазах рябь такая полосуется от страха. А может, и правда, кто и есть. Чего же Марфа-то не орет больше?! Жива она или нет?!

Он снова и снова вглядывался, вслушивался, протирал стекло и льнул к нему потным лицом. Все оставалось по-прежнему. И потом вдруг в какой-то момент и взметнулось к небу это страшное огненное пламя. Филипп Иванович даже вздрогнул от неожиданности и от стекла отскочил. Задел ногой пустой подойник, и как забыл, что оставил его там – у двери. И от дикого грохота, с которым покатилось по полу пустое оцинкованное ведро, присел, вжав голову в плечи.

Все!!! Он пропал!!! Сейчас эти злодеи непременно ворвутся к нему в дом и тогда... Тогда он уж точно больше ничего не узнает и не увидит. И умирать станет страшно, как Марфа Игумнова за стенкой. Орать, может, и не будет так, как она, но мучиться станет. И даже не это так его заботило, хоть и заставляло трястись и лязгать зубами, сколько то, как все это на его ненаглядной Лийке отразится.

Она же не переживет! Убиваться станет и винить себя, что уехала, бросила его одного. Что не обезопасила, что не предприняла ничего для того, чтобы его оградить, спрятать от беды. Плакать станет, уж точно. И еще чего доброго совсем на себе крест поставит. И думать больше не будет ни о каком замужестве. И это из-за него-то! Из-за старого бесполезного пня, что дрожит в собственном доме, испугавшись смерти. Ему ли смерти бояться, когда она уже давно на его пороге ноги обивает? Э-эх, дурень...

Филипп Иванович рывком распахнул приоткрытую дверь в избу и без опасения щелкнул выключателем. Лампочка на шестьдесят тускло засветила внутри пластмассового шара розового с белым. Сейчас он найдет смешную игрушку, что Лия ему подарила ко дню рождения. И позвонит. Позвонит в милицию и сообщит о страшном крике соседки Марфы Игумновой и о большом пламени, что взметнулось в небо посреди ночи тоже сообщит. И бояться не станет. Чего ему бояться-то на рубеже своей жизни?! Чего? Лийка вот, правда, неприкаянной останется...

Милиция отозвалась сразу. Да так слышно было здорово. Филипп Иванович даже в первое мгновение трубку от уха отнял и посмотрел на нее недоуменно, оттуда слышно-то или нет. Оттуда...

И парень толковым оказался. Не зевал, не плевался и не отсылал его куда подальше. Все быстро узнал, записал и велел не высовываться, пока милиция не приедет. Потом в ухе, в трубке то есть, коротко и тонко запищало. И ему пришлось долго искать ту самую крохотную кнопку, на которую стоило нажать, чтобы этот противный комариный писк прекратился. Нашел и возрадовался. Надо же, он еще и ничего, соображает. Потом подержал какое-то время телефон в руке, раздумывая, звонить Лийке или нет. Вроде и не сообщать нельзя, мало ли что. Вдруг и в ее дом залезли тоже и погромили там все.

А сообщать вроде бы и грешно. Она же минувшим вечером должна была на день рождения к подруге пойти. Вдруг веселье за полночь перевалило? Вдруг ей там повезло, и она сейчас не одна, а с кавалером? А он станет киснуть и жалиться? Нет, не станет. Пускай дочка отдыхает без печалей и тревог. Он как-нибудь один справится. Вон и милиция скоро подъехать обещала.

Милицию Филипп Иванович прождал полтора часа. Полтора часа прошло с тех пор, как на окраине деревни послышался едва различимый звук работающего автомобильного мотора. Воспрянув духом после разговора с толковым дежурным, он постепенно начал терять былую уверенность, и к моменту их приезда снова дрожал осиновым листом. И свет снова выключил. Нет, неправда. Свет он выключил почти сразу после звонка. И снова в сенцы пошел. И стал там опять в темное окошко подглядывать. А ну как в свете костра разглядеть что-нибудь удастся. Это же уже информация...

Информации к моменту прибытия оперативников набралось – кот наплакал. Костер быстро прогорел, и в свете его ничего, кроме прежних теней, видно не было. Преступник хоть и был мал ростом и возрастом, но хитер был, слов нет, хитер. К костру близко не подходил и разговор на повышенных тонах не вел. Ничего... И на старуху случалась проруха. Где-нибудь да прокололись эти стервецы, если, конечно же, они это были. Когда в дверь его дома осторожно постучали, Филипп Иванович был почти уверен, что это милиция...

Глава 6

Ей все же придется тащиться на этот день рождения. С великой неохотой. Через не хочу, но придется. И пыталась ведь откреститься. Начала что-то такое, оправдывающее собственное нежелание, лопотать в телефон после того, как Мишаня соизволил отбыть в свой особняк. И со временем-то у нее проблема. И на даче у нее остался старик без присмотра. И банк ее второй день домогается непонятно с чего.

Ничего не вышло. Света странно помолчала минут пять, а потом принялась всхлипывать. Ну, прямо, как Мишаня.

И не нужна-то она никому, Светлана в смысле. И никто с ней не хочет общаться. И готовилась-то она за месяц загодя. И вообще... Если Лия не придет, Света сочтет, что та ее презирает. Попробовал бы кто-нибудь не пойти после такого вступления! И хотя не терпела подобного нытья, отказаться уже не смогла.

– Что тебе подарить? – прервала она стенания приятельницы минут через десять. – Не люблю глупых бесполезных подарков, так что проси смело. В деньгах я не особо нуждаюсь.

– А мне ничего и не нужно, милая, – вкрадчиво заметила Света, помялась немного и вдруг... – Ты только с сопровождающим приходи. Вот с чем у нас проблемы, так это с кавалерами.

Здрассте, пожалуйста! Начинается...

– У меня с этим, Светлана, проблем никаких. В сопровождении не нуждаюсь и потому...

– Что ты! Что ты!!! Будут все наши.

Под нашими Светлана, оказывается, подразумевала их случайный круг знакомых, благополучно оставленный Лией за бортом жизни еще пять лет назад и почти так же успешно ею подзабытый. Как-то не случалось пересекаться, и все.

– Так вот, ты разве не помнишь, как ревнива Галка?! – Светланин голос сорвался на зловещий фальцет. – Она же за своего Игосю кого хочешь поцарапает. Если в компании будет хоть одна дама без сопровождения, все! Вечер пропадет! Ты непременно должна быть с кавалером, Лия! Непременно. Хочешь, мужа приводи. Правда, я слышала, вы в разводе...

Мужа Лия приводить никак не хотела и сразу по нескольким причинам.

Первая и самая важная была той, что сегодняшнего общения с Мишаней ей хватило на месяц. Вторая, второстепенная, но не менее важная, это то, что ее кичливый Мишаня, с годами обросший толстым брюхом снобизма, не желал общения с себе недостойными. А кем теперь стала Светлана, Лия не знала. Раньше занималась производством то ли булочек, то ли начинки для этих булочек. Или она что-то путает, и это не Светлана, а Галка этим занималась...

Господи, вот на кой черт ей все это, кто бы сказал?! Сидела бы себе в своем крохотном домике за городом. Слушала бы, как с ароматным хрустом раскалывается о землю антоновка. Поила бы соседа чаем с ватрушками, и ни о чем таком не думала бы. Ну, вот где ей взять кавалера на предстоящее торжество?! Хоть за Филиппом Ивановичем в деревню возвращайся. Лия коротко улыбнулась, представив, как входит к Светке в дом под руку с престарелым соседом.

– Все начнут собираться часам к шести. Мы специально пораньше, чтобы времени хватило на все, на все... – здесь Светлана загадочно понизила голос.

А ты стой и думай, что она подразумевает под этим своим «все». Может, оргии устраивать собрались, оттого и должно быть каждой твари по паре.

Ох, как не хочется! Как не хочется ей идти. Сутки, можно сказать, выбросит на ветер. Целый день завтра носиться по магазинам и найти что-нибудь такое в подарок, в чем Светлана непременно нуждалась бы. А вечером пилить через весь город к имениннице на квартиру и торчать там... Ах, да, забыла почти! Самая главная проблема: кавалер, сопровождающий, хахаль, как там еще это теперь называется...