Легенды разрушенного мира. Тлен. Глава 2 - Артур Александрович Лёд

которой сидел Анвар, тряслись под напором множества рук. Ещё не много и его ждёт такая же участь. Внезапно в толпе послышался голос. Он был тихий, не громче бури, что разыгралась в темнице, но почему-то молодой человек его услышал. Не только он — дикари тоже слышали этот странный голос, который тут же их успокоил. Они перестали тянуть руки к заключённому, а лишь выпрямились постройке смирно и не сводили с него глаз.

— Здравствуй, мой юный друг.

Лёгкая хрипотца и до боли знакомый акцент напомнили Анвару о человеке, который совсем недавно подарил ему надежду, чтобы тут же забрать её. Заключённый принялся всматриваться в лица безумных нелюдей. Среди этих физиономий он увидел того, кого не ожидал увидеть больше никогда.

Пётр Шельдский стоял собственной персоной. Помятый, рваный, грязный костюм уже не сидел так хорошо на его раздувшемся теле. Бледная кожа рук и опухшего до неузнаваемости лица покрылась гнойными пятнами. Ясность в глазах сменила мутная пелена. Насекомые ползали по нем особо не переживая, что их корм внезапно принялся ходить и говорить

Анвара сковал животный ужас и пробрался в самое естество, заставляя не шевелиться, даже не дышать. В деревне его учили преодолевать страх, да бы не спасовать перед диким зверем или человеком, который вознамерился обидеть его родных. В процессе странствий все учения были позабыты. На их место пришли другие навыки — такие как: хитрость, лицемерие, воровство. Правила жизни диктовали свои условия, и там, где бесстрашный охотник сложит голову, хитрый лжец и вор, сможет выжить, украв корку хлеба или раздобыв деньжат. Но какими бы навыками он не обладал, будь то утраченное бесстрашие или приобретенная хитрость, факт оставался фактом — перед ним стоял и скалился мертвец.

— Ты украл вещь, не принадлежащую тебе. — Говорил мертвец, неестественно улыбаясь.

От этой улыбки становилось совсем жутко, мурашки забегали по спине словно назойливые муравьи. Тихий голос отражался от стен темницы и проникал в самые недра сознания заключённого. Как странно, ещё буквально минуту назад здесь стоял невыносимый шум, теперь же тишина окутала собой всё помещение. Лишь изредкие шорохи доносились со стороны толпы, внезапно усмиренных дикарей.

От ступора Анвар не мог до конца понять, о чем говорил Пётр. В голове билась лишь одна мысль — бежать без оглядки куда глаза глядят.

— Ты вернёшь мне её? — Спросил мертвец всё сильнее скалясь.

Из ступора молодого человека вывел стук омертвевшей ладони о решётку камеры. Следом за этим раздался хриплый утробный и полный ярости крик старика.

— Верни мне её!

Голос не принадлежал Петру, кому угодно, но не ему.

— Верни мне её! — Повторил мертвец уже не хриплым, а писклявым голосом, больше напоминающим детский, но всё такой же злобный.

Пока Анвар пытался понять, о чем идёт речь, оживший старик распылялся всё сильнее. Он кричал с лютой ненавистью разными голосами людей. Мужской грубый звук, мягкий женский, звонкий детский — все они смешались в одну какофонию. А в это время толпа стояла и сверлила заключённого голодным взглядом.

Анвар стал рыться по карманам и складкам своей одежды. Он не знал, что ему надо вернуть, что от него требуют.

Мертвец начал биться головой об решётку. Звонкие удары взбудоражили толпу, дикари вновь пришли в движение и с утробным криком накинулись на стальные прутья. Удары Петра становились всё яростнее, кровь и трупная желчь потекли через образовавшиеся на лбу трещины. Его лицо представляю из себя окровавленную маску.

В этом безумии Анвар достал из кармана своей серой льняной рубахи светящийся цилиндр. Воспоминания тут же напомнили ему о том, как в тех злополучных руинах он взял один из цилиндров, который стоял на канделябре, освещая коридор тускло — зелёным светом.

Мертвец тут же успокоился и толпа вместе с ним.

— Вор! — В ярости прошипел Петр, скалясь окровавленной улыбкой. — Отдай что украл!

Молодой человек понятия не имел, что это за вещь. Он думал, что сможет кому-нибудь продать безделушку. За подобный светильник выстроилась бы очередь из покупателей. Вечный свет и не надо тратиться на факелы, свечи и прочий горючий материал. Если бы ему было известно, кто явиться забрать этот странный предмет — в жизни бы не притронулся к диковинке.

Трясущимися руками молодой человек размахнулся и кинул светящийся цилиндр в толпу. Он пролетел через металлическую решётку и попал прямиком в руки мертвеца.

— Твой отец хорошо тебя учил. Ты не только метко стреляешь из лука, но и прекрасно метаешь предметы, которые украл — вор. Видимо этот нюанс и заставил его выгнать тебя из родного дома. — Издевательски говорил Пётр.

Стыд подступил к горлу Анвара незамедлительно, он смешался со страхом перед мертвецом. Да, отец был бы не рад, узнай о его похождениях.

Пётр протянул руку к одному из дикарей и отдал тому цилиндр. Худой, грязный человек взял светящийся предмет и прижал его к груди.

— Сегодня ты не умрёшь. — С насмешкой сказал мертвец. — Радуйся этому факту, ибо твоя радость продлится не долго. Тебя ждёт участь куда страшнее смерти.

С этими словами Пётр, грузно, повалился на каменный пол и затих. Толпа, не обращая внимания на лежащее мертвое тело, отошла от решётки и направилась к выходу из темницы. Анвар заплакал не в силах взять себя в руки от пережитого ужаса.

В крепости на втором этаже продолжалась бойня. В коридоре люди соорудили баррикады из мебели и отбивали атаки мертвецов, которые лезли наверх в попытках добраться до живой плоти. Те, кто пал в бою, будь то женщина служанка, мужчина солдат — все потом воскресали в виде ожившего трупа.

Духанин стоял в первых рядах обороняющихся и отбивался от волн нечисти, на пару с двумя оставшимися в живых кавалеристами гильдии "Куб". К сожалению, остальные бойцы вместе с несколькими пограничниками полегли первыми, ибо они оказались теми, кто не струсил, попытавшись дать отпор нежити. Только кто мог знать — мертвецам всё ни по чём.

Коридор был узкий, поэтому приходилось стоять по трое человек, которые периодически сменяли друг друга. Иногда кто-то пропускал удар и падал замертво, чтобы через мгновение восстать из мертвых и пойти против тех, кого некогда защищал. Постепенно людям приходилось отступать,