Оружие в его руках (СИ) - Глебов

Черт! Черт! Черт! Это был старший брат Стефано. Луиджи — глава парижской мафии, человек, с отцом которого мой отец заключил сделку. Из-за его семьи и моего отца я стала разменной монетой.

Глава 3

Я не могла вспомнить, как добралась до дома, как оказалась переодетой в пижаму, как очутилась в кровати. Была глубокая ночь, когда я приехала домой, запретив друзьям провожать меня. Я злилась. Злилась на родителей, на Хосе и Монику. Последняя, кстати, очевидно была знакома с Луиджи, но никогда об этом мне не рассказывала. Я злилась на семью Россини, на весь мир и больше всего на себя.

Как так вышло, что мое пристрастие к модели Стефано Россини выросло в помолвку? И сейчас, увидев его своими глазами, почувствовав прикосновение его кожи к своей, я понимала, что запуталась в своих чувствах. Любить постер, фотографию человека, его иллюзию куда проще. Я сотни раз пересматривала с ним видео, слушая его бесконечно приятный низкий голос. Мне больше всего нравилось, когда он в каком-нибудь интервью резко переходил с английского на итальянский и наоборот.

Удивительно, но во всех своих интервью он умалчивал о своей семье. Я знала лишь то, что слышала со слов других: Стефано — младший брат главы парижской мафии, Стефано не смог ужиться в мире мафии и перешел на мирную сторону, Стефано холост и все еще ищет ту самую спутницу жизни. Одно в моей голове не складывалось: как мой отец мог договориться об этом с Россини, ввязать во все это младшего сына, учитывая тот факт, что он далек от бизнеса отца и старшего брата.

Я была мирным человеком, и все жестокое и порочное было для меня дикостью. Наверное, поэтому немного мрачный загадочный Стефано и привлек мое внимание. Он просто не хотел жить, купаясь в крови своих врагов.

Утром меня разбудил громкий и раздражающий голос мамы. Она стояла посреди комнаты, сложив руки на груди. Её волосы были заделаны на макушке, а глаза были подведены черным карандашом. Она была похожа больше на цыганку, чем на коренную итальянку. Молодую цыганку.

— Андреа! Живо вставай!

— Мам, — протянула я, потирая все еще сонные глаза. Я посмотрела на часы — половина седьмого. У меня был еще час до подъема. — Ты чего так рано?

— К нам на завтрак заедет Стефано.

Я резко села. Мои волосы были взъерошены, а под глазами красовались темные круги — след от туши. Мама осмотрела меня с ног до головы, а потом подозрительно сощурилась.

— Где ты была, Андреа?

— Спала. — Я посмотрела на нее, как на идиотку. — А ты меня разбудила. Во сколько приедет Стефано?

— Через пятнадцать минут. Завтрак готов. Жду в столовой.

— Черт, черт, черт! — Зашипела я и вскочила с постели, прямиком направляясь в душ.

Так быстро я еще не собиралась. Через пятнадцать минут я была готова во все оружия. Школьное темно-синее платье, подол которого едва доходил до колен, неплохо сочетался с желтыми лодочками и такой же желтой сумкой. Волосы были убраны в высокий хвост, который визуально вытянул мое лицо и мои скулы стали выглядеть более очерченными.

Я посмотрела на себя в зеркало и вспомнила свой ночной наряд. Небо и земля. Я рассмеялась замечанию Хосе.

— Хорошо, что сегодня без красной помады, — он стоял в дверях, облокотивший на дверной косяк. Оторвавшись от него, он подошел ко мне и положил свои ладони на мои плечи. Я напряглась. — Андреа, прости за вчерашнее.

— Ты о чем?

Он приподнял свои брови, а потом лукаво усмехнулся.

— То есть, ты хочешь сделать вид, что ничего не было? — Я молчала и смотрела на своего друга.

— Да. Но я бы хотела, чтобы ты мне рассказал о том, откуда ты знаешь Луиджи. Ты ведь его узнал. И Моника тоже.

— Его знают многие. Особенно итальянцы и французы. Не забывай, он глава парижской мафии.

— Но он узнал Монику. — Я постукивала указательным пальцем по подбородку. — Может, — я хотела сказать, что это могло быть как-то связано с Лео, но не стала упоминать имя её возлюбленного при Хосе. Я вообще не хотела говорить эту догадку. — А нет, не может.

— Получается, сделаем вид, что ничего не было?

— Что было? — Мама, нахмурившись, буровила меня и моего телохранителя суровым и слегка обиженным взглядом. Его руки все еще покоились на моих плечах. Я видела, как ревностно она относилась к нашим с Хосе прикосновениям. Иногда мне казалось, что Хосе это забавляло и поэтому он старался все чаще касаться меня, но потом, я поняла, что они с Моникой, действительно, не могут по-другому.

— Ничего, — ответила я и убрала руки мужчины со своих плеч. — Ничего не было. Просто я вчера вывела из себя Хосе по дороге в школу, и он на меня сильно накричал.

— А. — Только и сказала она. Потом опомнившись, она посмотрела на меня, — Стефано приехал. Все устали ждать, когда ты появишься.

— Уже иду.

Мама бросила многозначный взгляд на Хосе и ушла. Я уже направилась к выходу, когда он взял меня за запястье.

— Мне не нравится, что моя сестра знакома с Россини.

— Мне тоже. — Мне правда не нравилось то, что Моника была знакома с этим человеком. Он убийца, головорез. — Я постараюсь выведать что-нибудь у нее.

— Держи меня в курсе.

— Хорошо, — соврала я.

Я хоть и любила Хосе, как брата, но не хотела предавать подругу. Он понимающе мне улыбнулся и вышел из моей комнаты. Я проследовала за ним.

В столовой меня дожидались родители и Стефано. Отец с самого утра сидел с бокалом дорогого коньяка, мама ела легкий салат, заправленный йогуртом, как и наш гость. У них, как мне показалось, даже одинаковое количество килокалорий в тарелке было. Я насторожилась. Отец, заметив мое выражение лица, усмехнулся. Я тут же вспомнила наш вчерашний разговор и его слова про замужество и Стефано.

Он назвал его слизняком. Да, мужчина занимался модельным бизнесом. Снимался для обложек журналов, зарабатывал не малые деньги своей внешностью, но отцу это не нравилось. Он любил в мужчинах мужество, жесткость. Такую, от которой будет загораться пламя, закаляться сталь. Он сам был таким: властным и сильным мужчиной. Он не шел просто так на уступки, всегда рогами упирался в землю и, если это того требовало, мог пойти по головам. Но он был не убийца, в отличие от брата Стефано. И Стефано тоже был не убийца. По крайней мере, мне хотелось в это