Sexy сайз. Теория соблазнений - Инга Максимовская

– Я убью тебя, когда приду в себя, – прохрипела я. В голове расцвели радужные фейерверки. А в теле… Мне достаточно понюхать пробку от абсента, чтобы в моем организме отключились все стоп-сигналы, каплю проглотить, и я превращаюсь из милой зайки в неуправляемую ведьму. А в моем стакане явно было больше одной капли.

– Ну все, тушите свет, бросайте бомбу, – последнее, что я услышала, прежде чем перейти в режим неконтролируемого автопилота. Легко соскочила с табурета и покачивая бедрами побежала к сцене.

А потом. Потом я завалила Ястреба. В прямом смысле того слова. Упала на него со сцены, развеваясь проклятыми ушами. В танце упала, растопырив в стороны ноги в когтистых сапожках. Свалилась на громадного мужика верхом, радостно голося песню про зайцев, косящих в полночь траву. Но это я все помню фрагментарно. А вот то, что было потом, не забыть мне никогда.

Глава 6

Вадим Райский

Меняю белого коня на любого другой масти. Достали. Принц.

Вечеринка для меня должна была закончиться не начавшись. Еще тогда, когда чертов придурок Гриня заставил меня обуть на ноги колодки с блестящими каменьями пряжками и на каблуке, размера сорок пятый раздвижной и натянуть кожаные бриджи, которые к тому же были размера на полтора мне малы. Но видимо бог разума меня покинул в тот момент, когда происходило сие блядское действо. Иначе, как я оказался в гремящем музыкой, вихляющемся телами в бесовских плясках, клубе?

– Я тебя прикончу, – прорыдал я, радостно пританцовывающему Гришане, который тут же испарился в толпе безликих людей, оставив меня один на один с мигренью, вихрящейся в теле злостью и абсолютным непониманием того, что я делаю на адском балу. Я должен бы сейчас был быть с дочерью, лепить из пластилина супергоройских уродцев, похожих на адских зомби выползней, пить какао с зефирками, терпеть плетение кос в моей бороде цепкими детскими ручками и смотреть мультики. В моей дочери странным образом переплетается принцессность и разрушительность зеленого Халка, который почти всегда одерживает победу. И я оставил ее одну. Снова, хотя сто раз давал себе обещание не делать этого.

А ведь я почти уже ушел. Точнее заковылял к выходу, едва переставляя затекшие от красивенных бареток ноги, которые сейчас больше мне напоминали деревянные протезы. Уволю на хер чертова упыря Гриню. Найду себе какого нибудь заморыша, который будет в обморок падать при виде меня и заживу наконец спокойно. Прямо завтра вышибу придурка по статье несоответствие. Еще ему и аморальщину припаяю, чтобы его ни в одну приличную компанию не взяли этого белобилетника.

Странную зайку я увидел сразу. Не возможно было на нее не обратить внимание. Разве можно пропустить существо, похожее на пушистого кролика-оборотня, бегущее зигзагами? Жопастого кролика-оборотня. Я даже замер, завороженно глядя как она начала карабкаться на высокий подиум, на котором изгалялись силиконовые стриптизерши.

Наверное в этот самый момент добрый бог, покровитель умалишенных, посылал мне знамение. Мол, беги отсюда, Вадик, ломая пряжки. Но кто бы слушал глас разума?

– О, братишка. Вот ты где! – радостно заголосил выросший возле меня Гриня, чем отвлек ненадолго от восхитительного действа. Сунул мне в руку стакан, воняющий не очень хорошим виски, и снова ввинтился в толпу.

Девка уже повисла на шесте, и теперь стремительно по нему скользила к полу, радостно голося, судя по открытому ротику, подведенному розовой, какой-то девчачьей помадой. Почти возле пола она вдруг, как ниндзя, вскочила на ноги и пустилась в пляс. Танцующий народ как по команде перестал кривляться и уставился на сцену.

– Во дает баба. Кто это, знаешь? – хмыкнул стоящий рядом охотник. Обращаясь к силиконовой зайчихе, повисшей на нем как воротник. Я напрягся, очень уж хотелось мне узнать, кто эта странная тетка. Хотя. Зачем мне это ненужное знание? Я и сам себе не мог объяснить. Прав был Гриня, сегодня единственная ночь в году, когда я из богатого и успешного мужика превратился в придурка в гольфах.

– Да хер тут разберешь, кто где, – разочаровала меня ответом чертова клизма.

Девка на сцене как раз в этот самый момент пустилась в пляс. Прям вот реально, тверк в присядку, выписывая какие-то странные кульбиты, весело помахивая хвостом в виде морковки. Народ двинул к сцене. Действо завораживало похлеще любого стриптиза. Искушенная публика запивала восторг коктейлями. А я смотрел на сиськи зайчихи, тяжело подскакивающие под короткой майчонкой, при каждом ее движении и проклинал поганые бриджи, трещащие сейчас по швам. Сука Гриша, размер не угадал. НО танец меня заворожил дло паралича всех конечностей, кроме одной.

– А нам все равно, а нам все равно, – проорало пушистое существо, поправив на голове шапочку с ушами и вдруг взлетело в воздух. Я заглотил херовый виски и…

– Шухер, лови Пузыря, – заорала мелкая кудрявая зайка, которая до этого хаотично металась вокруг сцены. Народ метнулся в разные стороны. Длинная баба, явно подружка мелкой, свалилась на карачки и поползла прямо на меня, нагнув по бычьи голову, украшенную кокетливыми ушками которые загнулись внутрь и стали похожи на рога. – Подсекай, Соломинка, подсекай. И гони на меня. Я ее тут стреножу.

Я развернулся, повинуясь какому-то странному инстинкту самосохранения, но не успел ни шага сделать к спасению.

Споткнулся об чертову ползучую девку, почувствовал что падаю, выставил вперед руки, приземлился на карачки. Господи, пусть меня никто не узнает только. Мне сейчас лишний скандал не нужен вообще. Я вцепился пальцами в маску, стараясь удержать ее на своем лице.

А потом…

– Ура? – прорыдало что-то над моей головой. Тяжелое тело рухнуло прямо на меня, бока обожгло болью. Я взвился, как понесший жеребец, взвыл от злости и совсем потерял ориентацию в пространстве, чувствуя, что в меня впиваются чужие колени. Сука, Дартаньян бы обзавидовался, увидь бедный гасконец, как меня оседлала проклятая толстожопая баба. И бриджи эти еще гребаные.

– А ну слезь с меня, – прорычал, пытаясь скинуть со своей спины чертову ведьму. – Какого хера ты…

– Простите, – всхлипнула зайчиха, сползая на пол. – Я это… Ну я хочу ваше ружье посмотреть.

– Чегоооо?

– Ну, ружье, – я наконец-то вижу эту мерзавку, сумевшую завалить меня. Такого еще не удавалось никому. Ее щеки не скрытые маской такого помидорного цвета, что мне становится страшно, как бы бабу удар не расшиб. А еще… Еще ее правая грудь вывалилась из бюстгальтера. И меня от чего-то страшно бесить, что собравшийся вокруг народ пялится на эту толстую идиотину.

– Чего уставились? – прорычал я. – Расходимся. Кина не будет, электричество кончилось. Ты куда смотришь, утырок? Я вырву