ЖЖурнальные рассказы - Ольга Громыко

— Очень денег захотелось, — стыдливо признался кто-то из банды, а главарь ехидно добавил: — И вообще, надо башни по назначению использовать, а не глазки с них строить!

— Хам! — пискнула дама, растопыривая веер и прячась за ним, как за крепостной стеной.

— Ладно, обменялись комплиментами — и будет, — решил главарь, сноровисто приставляя нож к шее пленника. — Эй, ты, птичка в дупле! Открой дверку-то, не то твоему рыцарю конец!

Красотка предобморочно схватилась за сердце.

— Но ведь тогда вы ворветесь в наш замок!

— Ага, — плотоядно кивнул разбойник, — разграбим его, разрушим и надругаемся над всеми женщинами от девяти до девяноста лет!

— И не только женщинами! — застенчиво поправил тонкий голос из бандитской толпы.

— А где я жить тогда буду?! И на что? — Ужас в голосе осажденной постепенно сменялся праведным гневом.

— Вам же, благородным дамам, после такого позора жить не положено, — справедливо заметил разбойник.

Дама презрительно фыркнула.

— Чтобы я повесилась из-за похотливого мерзавца?! Да у меня только в этом году их семь штук было! И ничего — жива!

— Кисонька… — потрясенно простонал рыцарь.

— А если откроешь, тогда и он в живых останется, — терпеливо продолжал уговоры главарь. — Мстить, хе-хе, будет, позор кровью смывать!

— И о вашей великой любви, — мечтательно добавил все тот же голосок, — сложат прекрасные песни и легенды!

— Спасибо, что-то не хочется, — отрезала дама не хуже, чем тот нож — лестницу.

— Давайте вы меня просто отпустите, а я вас благородно прощу? — поддержал ее рыцарь.

— А где же романтика? — возмутился главарь. — Где заломленные руки, возвышенные речи, горячие клятвы, прощальные слезы? Где моя законная добыча, наконец?!

— Вон лестница висит, — злорадно напомнила дама.

— Нашла дураков! Открывай, покуда не поздно! — Главарь наглядно пошевелил ножом. Рыцарь пискнул и засучил ногами. — Убьем ведь!

— Не открою, — всхлипнула красавица. — Прощай, моя любовь!

Разбойник внимательно изучил неприступную стену с окованными дверями, и слегка сбавил тон.

— Ну тогда хотя бы кинь нам свои драгоценности, — предложил он. — Мы ж не звери какие-нибудь, тоже сострадание имеем… но ведь не может наша прославленная банда уйти с совсем пустыми руками!

Ладонь дамы переместилась с сердца чуть повыше, на массивную золотую цепь с изумрудами, колыхавшимися в глубоком декольте, как дельфины на волнах.

— Милочка, — отчаянно простонал рыцарь, — делай, как он просит! Я потом куплю тебе новые! Все, что хочешь!

— Но это же фамильное ожерелье! — возмутилась любимая. — Ладно, ладно, так уж и быть, дам им одно колечко! Вот это, с сапфиром. Между прочим, целых сто монет стоит!

Разбойник презрительно хмыкнул.

— Медных?

— Серебряных! Я купила его у лучшего ювелира в городе!

— Уши ему оборвать за наглость! Кстати, серьги у тебя тоже ничего…

— Серьги — это бабушкина память! — категорично возразила красавица.

— Отлично, мы будем помнить об этой достойной даме всей бандой!

— Даже не надейтесь!

— Они тебе все равно не идут!

Главарь понял, что допустил роковую ошибку, но исправить ее не получилось. Дама задохнулась от возмущения, а затем выпрямилась, с треском сложила веер и отчеканила:

— Все, с меня хватит! — И, набрав побольше воздуха, свирепо заверещала уже в сторону комнаты: — Стра-а-ажа! К оружию-у-у! Под стенами нашего замка бродят гнусные разбойники!

Вверх неубедительно трынькнула стрела, бесславно затупившись о камень. Хлопнул ставень. Алый лепесток медленно слетел вниз, улегшись на земле кровяной капелькой. Разбойник философски пожал плечами и, резко развернувшись к поскуливающему рыцарю, взмахнул ножом…

***

В благоговейную тишину храма камнем упал вопль. Жених, путаясь в проводах, содрал с головы матовый шлем и бросил его на пол, как ядовитую змею. К счастью, конструктор симулятора надежно защитил свое детище от ударов, которые выпадали на долю бедного прибора по десять раз на дню.

Невеста, напротив, сняла шлем так медленно и осторожно, словно тот был хрустальным. Аккуратно повесила на установку.

Свидетели изумленно зашептались, переглядываясь.

— Итак, — невозмутимо продолжил священник, все время испытания терпеливо простоявший напротив молодых с открытым молитвенником в руках, — вы по-прежнему согласны взять друг друга в законные супруги?

В храме снова стало тихо-тихо. Но далеко не столь благоговейно.

Первой дар речи обрела девушка.

— Трус! Слабак! Импотент! — завизжала она, пятясь от алтаря.

— Шлюха! Жадная дура! — не остался в долгу парень, замахиваясь коробочкой с кольцами. — На, подавись своими цацками!

В ответ полетел букет, вещь куда более колючая и увесистая, так что поле битвы осталась за дамой. Впрочем, она не задержалась на нем и минуты.

— Не согласны, — философски констатировал священник, закрывая молитвенник. — Что ж, бог с вами, дети мои. Может, еще свидимся.

И повернулся к камере.

Гости с недовольным ворчанием покидали храм. Репортер дождался, пока в божьем доме наступит тишина, и преувеличенно бодро зачастил:

— Итак, мы только что увидели бракосочетание… Точнее, бракораспадание молодой пары, рискнувшей подвергнуться фантосимуляции. Отец Юрий, ваши комментарии!

— Фантосимуляция — новая, но уже отработанная и прекрасно зарекомендовавшая себя технология. — У священника оказался приятный, негромкий и располагающий баритон. — Я не стану углубляться в принцип ее действия, сие есмь таинство нейропрограмирования…

Репортер вежливо улыбнулся.

— …Однако суть такова, что фантосимуляция позволяет человеку погрузиться в иллюзорный мир, временно утратив память и всяческое представление о реальности.

— Это изобретение пытались использовать в компьютерных играх, — понятливо подхватил репортер. — Но быстро от него отказались: ведь человек запускает игровую программу, чтобы развлечься, а не гибнуть «по-настоящему» от клыков жутких монстров.

— Верно, — кивнул отец Юрий, — однако получасовое испытание — достойная цена за семейное счастье на долгие годы. К тому же мы подбираем более щадящие для нервов ситуации. Какие именно — знают только молодожены, это приравнивается к тайне исповеди.

— Хорошо, но зачем это вообще нужно? — Телеканал выделил репортеру только три с половиной минуты эфира, и лирические отступления все равно пришлось бы вырезать.

— Чтобы вернуть браку его исконный смысл, — просто ответил священник.

— Эээ… простите?

— Создание семьи, — пояснил отец Юрий. — Союза двух любящих людей, желающих прожить жизнь вместе, вырастить общих детей и умереть в один день.

— А разве это не так?

— Тогда откуда же берутся современные 80 % разводов в первый же год?

— Ну… не сошлись характерами.

— Вот! — назидательно поднял палец священник. — А почему?

— Не знаю, — честно признался репортер. — И почему же?

Отец Юрий потер подбородок, подбирая нужные слова.

— Видите ли, современное общество дает человеку слишком мало возможностей для раскрытия его… хм… истинной сути. Мы даем клятвы без опаски, что он нас потребуют их исполнения. Нам не приходится защищать порог своего дома с мечом в руках, страстно молиться за тяжелораненого, месяцами ждать весточки от ушедшего в поход мужа