Османская империя. Шесть веков истории - Оливье Буке

ответ Колина Хейвуда Фернану Броделю[43]. За исключением каботажа вдоль побережья Эгейского моря и плавания на короткие расстояния между берегами Южного Туниса и Триполитании или между Дамиеттой и Ливаном, в XVII веке большая часть внутренних перевозок осуществлялась на европейских кораблях (французских, венецианских, рагузских), так называемым морским караваном. Тем не менее не стоит сомневаться в существовании дальних плаваний: жители острова Патмос, ввозившие дуб в Венецию и привозившие оттуда качественную парчу, являлись подданными именно Османской империи.

В XV веке султаны осознали важность унаследованных с античных времен портов для развития внутренних территорий. Османы понимали, что в результате ущерба, нанесенного Тимуридами торговым факториям в Тане, Астрахани и Сарае (в низовьях Волги) в 1395–1396 годах, часть большой трансконтинентальной торговли ушла в сирийские порты. В 1516 году порты были захвачены Османской империей. В XVI веке османские султаны намеревались связать их с сухопутным путем, пролегавшим вдоль левантийского побережья в Египет, и в более общем плане – с оставшейся частью Восточного Средиземноморского бассейна. Крупные купцы (tüccar) осваивали обширное торговое пространство, создавая сеть меновой торговли, – египетский рис покупали в Стамбуле и Северной Африке; македонский табак курили в Египте и Анатолии; древесина из Юго-Восточной Анатолии экспортировалась на Ближний Восток; тунисские фески носили в Леванте. Сирийские шелка производились в основном на анатолийских ткацких станках, рабов переправляли из Каира и Триполи на рынки по ту сторону Средиземного моря, соду из сирийского, египетского и триполитанского сырья смешивали с золой из пелопоннесской древесины, а затем продавали в Смирне и Стамбуле.

Торговлю необходимо было обезопасить любой ценой, в начале XVI века португальская экспансия в Азию положила конец многовековому обмену с индийскими купцами, гуджаратцами, поставив под угрозу поставки специй и других продуктов, необходимых для имперской продуктовой экономики. Не имея возможности изгнать португальские корабли из северных районов Индийского океана, османские султаны пытались закрыть им доступ к Красному морю. С этой целью они оказывали материально-техническую поддержку мамлюкам в Каире. Османские правители прекрасно понимали, что для того, чтобы превзойти венецианцев в начале XV века, испанцев в XVI веке, а затем и русских в XVIII веке, им необходим сильный флот. Османским султанам удалось превзойти своих предшественников, поскольку они приложили все усилия, чтобы их империя стала морской державой в Средиземноморье[44]. Кроме того, как только был открыт выход к Эгейскому морю в середине XIV века, а османы обосновались в Галлиполи в 1354 году, они наняли турецких, каталонских и провансальских моряков, а также генуэзских специалистов для обучения лоцманов. Позже султан посоветует своему гросс-адмиралу учиться у тех, кто владеет «наукой о море» (ilm-i derya). В 1416 году произошло первое морское сражение против венецианцев. Тридцать кораблей оказались зафрахтованы; большая часть из них – захвачена. В 1430 и 1453 годах у султанов было достаточно судов, чтобы осуществить осаду Салоник и Константинополя. В 1484 году флотилия из сотни кораблей отправилась на завоевание Килии и Аккермана.

Во второй половине XVI века западная часть Средиземного моря стала испанской. С тех пор Османской империи удавалось сохранять контроль над Северной Африкой лишь при помощи корсаров. Ионическое море на востоке Средиземноморья оставалось османским. Может показаться, что в отличие от Византии Порта не спешила обрести господство в Эгейском море. Однако это далеко не так: в XVII веке пиратство достигло таких масштабов, что Османская империя была близка к тому, чтобы потерять контроль над Кикладскими островами. Ей постоянно угрожали морские набеги. Мальтийские и тосканские корсары представляли угрозу для османских торговых кораблей. Во время Критских (1645–1669) и Морейских войн (1684–1699) Венеция неоднократно перекрывала доступ в Дарданеллы. В начале XVIII века Османская империя взяла под свой контроль Восточное Средиземноморье. В 1792 году на западе был отбит у испанцев Оран. Впрочем, данное военное достижение является скорее результатом внутренней ситуации в Магрибе, нежели смены военной стратегии.

Две суши

Румелия и Анатолия – названия, которые османы использовали для обозначения «двух суш», правителем которых провозгласил себя Мехмед II. Начнем с Анатолии («восток» на древнегреческом), то есть Малой Азии, той части света, где сформировалось государство беев. В европейской литературе термин «Малая Азия» используется для обозначения полуострова, расположенного на краю Азиатского континента напротив другого полуострова – Балканского. Он отделяет Черное море от Средиземного к западу от линии, соединяющей Искендерун (Александретту) и Трабзон (Трапезунд). К востоку от этой линии лежали континентальные ближневосточные земли, соединявшие Кавказ с Плодородным полумесяцем. Здесь центральное пустынное плоскогорье сменяла более пересеченная местность – территория сформировавшейся в поздней Античности Армении. Спасаясь от вторжений азиатских народов, армяне поселились в предгорьях Тавра неподалеку от древнего Харпута и Малатьи и южнее, на Киликийской низменности – эта территория называлась Малой Арменией. Заселенные земли были краем пустынных в центре степных плоскогорий, обладавших естественными границами и отделенными от морей вокруг. Климат и сформировавшийся в третичный период почвенный слой позволяли заниматься неорошаемым земледелием и круглогодичным или сезонным пастбищным животноводством между циклами орошаемого сельского хозяйства.

Для Анатолии характерен географический контраст между высокогорным центральным степным плато, лесистыми, гористыми прибрежными районами на севере и юге и изрезанным Эгейским побережьем на западе. Внутри Анатолия усеяна караван-сараями (caravansérail), городами местного значения и большими дорогами, доставшимися османам от Сельджукидов. Эта территория, зажатая между полями сражений в тисках изменчивых границ халифата сперва Омейядов, а затем Аббасидов, некогда окруженных вассальными государствами, столкнулась с последствиями великих нашествий в середине Средневековья.

Пришедшие из Средней Азии исламизированные тюрки-огузы (oghouz; oğuz) дошли через Иран до Верхней Месопотамии. В XI веке они осели в Анатолии, где проживали вплоть до нашествия новых орд из кочевой Азии. Здесь образовалась самая «первая Турция». Сильно отличаясь от современной, она занимала лишь центральные части Анатолии. После Четвертого крестового похода 1204 года оставшаяся часть полуострова перешла под власть Никейского царства на северо-западе и Трапезундской империи на северо-востоке. С конца XII века Восточная Анатолия находилась под контролем Армянского Киликийского царства.

Датой официального рождения Турции в Анатолии можно считать битву при Манзикерте (Малазгирте) 1071 года[45]. Впервые византийский правитель Роман IV Диоген попал в плен к мусульманской армии. Победоносный сельджукский султан Алп-Арслан (ум. 1073) не собирался вторгаться в Малую Азию, его целью была Сирия. Но начиная с этой битвы Византийская империя была не в состоянии ни преградить путь турецкому населению, стекавшемуся в ее провинции из Малой Азии, ни свергнуть воцарившиеся там династии: Данишмендиды (1071–1178) на северо-востоке центрального Анатолийского плато; Артукиды из Диярбакыра (конец XI века – 1408 год) в верхнем течении Тигра и Евфрата; Мангуджакиды (1118–1252) в Эрзинджане, Дивриги и Кемахе.

Самой могущественной и блестящей турецкой династией стали Румские Сельджукиды. Младшая ветвь