Разведчик Линицкий - Виктор Васильевич Юнак

случай: шестеро мальчиков-партизан из Псковской и Новгородской губерний, пробравшись в тыл немецкой армии, воевавшей против 2-й армии генерала А.В. Самсонова, подбили из винтовки вражеский самолет.

– Мама, я решил пойти на фронт добровольцем! – наконец произнес Леонид фразу, ради которой он и затеял весь этот разговор. – Я хочу отомстить за папу. Я буду воевать за веру, царя и Отечество.

– Я тебя никуда не пущу! – решительно произнесла мать. – Я не хочу лишиться и последнего мужчины в семье.

– Но почему ты думаешь, что я обязательно должен погибнуть?

Леонид в упор и не менее решительно посмотрел на мать, и она поняла, что своего решения сын уже не изменит.

4.

В начале 1917 года в возрасте шестнадцати лет Леонид Линицкий добровольцем ушел в действующую армию. Но в штабе армии решили по-другому. Юношу-дворянина, да еще и сына офицера, Георгиевского кавалера, племянника генерала сразу направили на подготовку в учебную команду. Обучение в такой команде было не сахар, но Линицкий не ныл, понимал, что в бою будет гораздо тяжелее.

Если в мирный период подготовка унтер-офицеров для русской армии осуществлялась в полковых учебных командах со сроком обучения 7,5 месяца, то сейчас время было дорого, приходилось укладываться в четыре месяца. Преподавание носило по преимуществу практический характер, на классные занятия отводилось не более 16 часов в неделю. Выдержавшие выпускной экзамен по представлению непосредственных начальников и приказом командира полка производились в младшие унтер-офицеры и назначались на вакантные должности.

Впрочем, ситуация в российской армии в это время в корне отличалась даже от ситуации годичной давности.

1 марта 1917 года (за день до отречения императора Николая II) Петроградский совет издал приказ № 1, отменявший принцип единоначалия в армии и учреждавший солдатские комитеты в воинских частях и на судах. Это ускорило моральное разложение армии, снижало ее боеспособность и способствовало росту дезертирства. Параллельно с солдатскими начали формироваться офицерские организации. Система управления и снабжения армии была нарушена, армия стала малоуправляемой, боевой дух военнослужащих снизился, нарастала усталость от войны. Императорские знаки различия и отличия в вооруженных силах были отменены, а сама армия была переименована в «Революционную армию свободной России». Приказом военного и морского министра Временного правительства Александра Гучкова, по флоту и морскому ведомству № 150 от 21 апреля 1917 года, погоны заменены нарукавными знаками различия и введена новая кокарда, на которой была размещена пятиконечная звезда над розеткой с якорем.

Это было время сплошной агитации – в армейские части пробирались агитаторы от большевиков, эсеров, даже анархистов. И каждый пытался донести до вооруженных мужиков свою точку зрения. Разумеется, не оставались незадействованными и учебные команды. В ту, где постигал азы военной премудрости Лёня Линицкий, зачастили большевики. И до того всегда приверженный чувству справедливости и равенства, Линицкий впитывал слова большевиков, словно губка воду.

Между тем обучение продолжалось.

Руководил полковой учебной командой штабс-капитан Штольц, боевой офицер, неожиданно для самого себя назначенный на эту должность. Еще в мае 1915 года, преследуя внезапно появившийся на охраняемом его ротой участке шпионского аэроплана, Штольц упал с лошади на сквозном железнодорожном мосту, ударился поясницей о рельс. Тогда он не обратил на это особенного внимания. Вскоре, однако, он заболел острым воспалением почек, но подавать рапорт о болезни не стал, надеясь на помощь младших офицеров. И вдруг приказом по полку он был назначен начальником полковой учебной команды. Хорошо понимая смысл этого лестного назначения, он, однако, очень боялся, что почки не дадут ему возможности исполнить перед полком свой ответственный долг. Но полковник все же уговорил Штольца не отказываться.

Главную роль в обучении воинским премудростям все же играли в учебной команде боевые прапорщики и унтер-офицеры.

Линицкому, конечно, было проще, чем бывшим рабочим и крестьянам, призванным на военную службу. Те испытали на себе все, что испытывают солдаты от старших по званию: от нарядов вне очереди, таскания мешков с песком от конюшен до лагерных палаток до мордобоя. Так командир учебного взвода, в котором состоял Линицкий, старший унтер-офицер Бородавкин мог одним ударом кулака сбить солдата с ног, а то и просто выбивал солдатам зубы. И Линицкому порою приходилось заступаться за своих товарищей. На что Бородавкин, обидевшись, однажды завел Линицкого в свою палатку и предупредил:

– Смотри, ваше благородие, я сделаю так, что ты никогда не будешь унтер-офицером!..

– Это мы еще посмотрим, – дерзко ответил Линицкий.

– Ты у меня настоишься под шашкой при полной боевой! – в ответ пообещал Бородавкин.

Линицкий добился встречи с болевшим в тот момент Штольцем – снова дали себя знать отбитые почки.

Штольц, к удивлению Линицкого, увидевшего штабс-капитана впервые, оказался человеком с теплыми глазами и простодушным лицом. Некоторое время они оба изучали друг друга, затем Штольц указал на стул, одновременно спросив:

– Ну что, солдат, в службе не везет?

– Никак нет, господин штабс-капитан. Служба для меня легка, однако же унтер-офицер Бородавкин делает все, чтобы отбить охоту у нашего брата к служению Отечеству.

Штольц удивленно посмотрел на юнца, у которого на верхней губе едва светился пушок.

– Однако же и вы не блещете дисциплиной, господин Линицкий. Хотя кому, как не вам, сыну и племяннику офицеров, знать о жесткой армейской дисциплине.

Линицкий опустил глаза, не найдя, что ответить, и тут же поднялся.

– Да вы сидите, сидите, не бойтесь! Я это к тому, что на вас поступила плохая характеристика. Пишут, что вы за четыре месяца обучения имеете десяток взысканий и называете своего взводного командира «шкурой» и прочими нехорошими словами. Так ли это?

– Да, господин начальник команды, – ответил Линицкий. – Но одно могу доложить, что всякий на моем месте вел бы себя так же.

Линицкий рассказал ему правдиво все, как было.

Штольц внимательно выслушал и сказал:

– Идите во взвод, готовьтесь к экзаменам.

Накануне экзаменов Штольц дал солдатам целый день отдыха, а вечером устроил им развлечение, которое удобно было организовать, пользуясь пребыванием команды в здании немецкого клуба, где была сцена и прочие клубные атрибуты. С участием офицеров солдаты украсили большой зал гирляндами и флагами и вообще горячо приняли к сердцу свой собственный праздник.

Штольц был весьма тронут, когда хор команды, которым дирижировал прапорщик Мацюк, исполнил народную песню «За Уралом, за рекой»:

– За Уралом, за рекой

Казаки гуляют.

Э-гей, не робей,

Казаки гуляют.

И стрелою каленой

За реку пускают.

Э-гей, не робей,

За реку пускают.

Казаки – не простаки,

Вольные ребята,

Э-гей, не робей,

Вольные ребята.