Застенчивость и как с ней бороться - Александр Вемъ

Можно порицать японцев за то, что их общество, положительно оценивая застенчивость, тормозит развитие отдельных личностей. Однако заслуживает уважения механизм социального контроля, который основан на использовании стыда.

«В Японии, – указывает Гийао Хатано, – слово „застенчивость“ тесно связано со словом „стыд“. Японец предпочтет прослыть чрезмерно скромным человеком опасности оказаться посмешищем».

Чего же должен стыдиться японец?

Любое действие, которое обманывает ожидания товарищей и начальников, любое нарушение традиций – источник стыда. В сущности, стыд – это страх потерять честь, доброе имя, общественное уважение, оказаться изгоем.

История короля, потерявшего голову

Честно говоря, я порой ловлю себя на мысли, что пишу слишком очевидные вещи. Даже самому становится немного скучно. Чтобы читатель не потерял интерес к моей книге, попробую развлечь его рассказом о короле, лишившемся головы из-за собственной застенчивости.

Итак, как поется в песне, «жил да был один король». Звался он… нет, не Луи Второй. Луи (Людовик) Шестнадцатый, король Франции. Этот человек мало подходил на роль монарха. Повелевать и приказывать было не его уделом. Людовик был крайне нерешителен и застенчив. Порой он прекрасно знал, как нужно поступить, но из-за робости бездействовал.

Причинами стеснительности были, возможно, его тучность, воспитание в тепличной атмосфере дворца, а также проблемы интимного характера (несмотря на все его усилия, королева долгое время не могла лишиться девственности). Вся страна потешалась над бедным монархом, который никак не мог стать мужчиной (ему удалось избавиться от своего физического недостатка только с помощью хирургической операции).

С детства Луи привык держаться в тени и уступать во всем своим младшим братьям, считавшим его увальнем и размазней. Оба брата не скрывали своей досады по поводу того, что трон достался не им, а этому недотепе.

Не приходится удивляться тому, что король находился под влиянием своей жены, которая правила государством, назначая на самые важные должности своих любимцев. Фавориты и фаворитки королевы разоряли страну, власть стремительно теряла популярность, а монарх не вмешивался, он не смел огорчать супругу, надеясь, что ничего страшного не происходит.

Находились люди, предупреждавшие монарха о грядущей катастрофе. Премьер-министр Тюрго, пытавшийся провести спасительные для страны реформы и быстро лишенный поста благодаря интригам королевы Марии-Антуанетты и ее окружения, откровенно заявил королю, который не смог его защитить: «Вас считают слабым, государь». Брат королевы Иосиф без обиняков говорил королевской чете: «Революция будет ужасна, если вы сами ее не подготовите».

Когда настали грозные времена, Луи отдал власть, не оказывая сопротивления. Он был робким, но неглупым и образованным человеком и оправдывал свое поведение тем, что английский король Карл за столетие до него вел отчаянную борьбу с революционерами за свой трон, пролил потоки крови, но проиграл и вынужден был взойти на эшафот. Людовик предпочел мягкость и уступчивость, он не решался применить силу, хотя это был, возможно, единственный шанс сохранить корону.

Наиболее ярко застенчивость и нерешительность короля проявились в последнюю минуту, когда он еще мог успешно защищаться. Его дворец окружают повстанцы, городская чернь, которой боятся даже либеральные революционеры, вполне довольные конституцией, дарованной нации Людовиком. Закон на стороне монарха, дворец превращен в крепость, но король не может вполне рассчитывать на большинство своих солдат.

Что же говорит им Луи, чтобы призвать их исполнить воинский долг? Он застенчиво бормочет, заикаясь, обрывки фраз: «Говорят, они придут… Наше общее дело, мое и моих добрых подданых… Не правда ли, мы будем биться смело?» В последний момент король отказывается от борьбы и ищет защиты от восставших у либерального парламента, лидеры которого вскоре, боясь потерять популярность, лишают короля власти и провозглашают республику. Через год Людовик, возможно единственный раз в жизни, ведет себя по-королевски: невозмутимо выслушивает приговор и достойно, без страха, встречает смерть.

Чему можно научиться на примере несчастного Луи? Не терять голову из-за застенчивости? Выработать привычку отстаивать свои права? Бороться до конца, если есть шанс на победу? Все это верно, однако бедный Людовик вызывает у меня не только сочувствие, но и уважение. После взятия Бастилии наиболее решительные его советники рекомендовали немедленно собрать верные войска и сражаться. Король отказал, сказав: «Из-за меня не прольется ни одна капля французской крови». Быть может, мужественность перед лицом смерти придавало свергнутому монарху сознание того, что он выполнил свой долг – не королевский, а христианский.

НА ЗАМЕТКУ

Сильнейший страх, вызывающий застенчивость, – страх неизвестности.

Кто знает, что на уме у незнакомца? Кто может предвидеть, к чему приведут события? Пусть они лучше идут своим чередом. Так, наверное, думал Луи, и так рассуждают многие люди, которым присуща черта, которую Анри Дюга назвал застенчивостью ума, то есть недоверием к возможностям собственного интеллекта.

Интересно, что Лев Толстой, сравнивая национальные характеры, считал, что русские самоуверенны именно потому, что полагают, будто рассчитать до конца последствия поступка невозможно (в отличие от немцев – те самоуверенны, поскольку привыкли рассчитывать все до мелочей).

«Свобода – это прыжок в неизвестность». Такие слова вкладывает английский писатель Торнтон Уайлдер в уста великого Цезаря в романе «Мартовские иды». Неуверенным и застенчивым людям я рекомендую заняться делом, которое требует и расчета, и умения рисковать. В этом случае можно выработать качество, которое отличает победителей, – привычку не упускать благоприятный шанс.

В начале книги я рассказывал о Павле, который занялся таким делом – биржевой игрой (трейдингом). По примеру известной писательницы Лисси Муссы он сочинил «хвалилку» – шуточное стихотворение. Если верить Лисси, «хвалилки» волшебным образом привлекают удачу и успех. Во всяком случае, они помогают легче относиться ко всему на свете. Вспомните мудрые слова барона Мюнхгаузена: «Ваша беда в том, что вы слишком серьезны! Улыбайтесь, господа!»

СОВЕТ

Жизнь слишком важна, чтобы относиться к ней чересчур серьезно. Воспринимайте ее как увлекательную игру, в которой у вас нередко появляются шансы на выигрыш.

Поскольку текст «хвалилки» изобилует биржевыми терминами, объясню их значение.

Спот (spot) и фьючерс (futures) – биржевые инструменты. Попросту говоря, это акции и права на их покупку или продажу.

Хай (high) и лоу (low) – максимумы и минимумы котировок. О том, что «Хай!» – американское приветствие, думаю, знают почти все.

«Куклы» – кукловоды, игроки с большими деньгами, имеющие возможность в определенных пределах влиять на фондовый рынок.

Итак, трейдерская «хвалилка» от Павла – «Песенка о биржевом короле» (исполняется на мотив известной песни «Все могут короли»):

Жил да был, жил да был, жил да был король Луи,больше спота обожал король фьючи.Подбирал он на лоях, раздавал он на хаях,и ему все говорили: «Хай, Луи!»Все могут короли, все могут короли,и «куклы» всей Земли боятся их порой.Но что ни говори, всегда продать хаине может ни один, ни один король!

«Золотой запас»

Возможно, это звучит цинично, но современное общество напоминает большой магазин или рынок, где люди заняты преимущественно тем, что заключают сделки. Я не имею в виду, что мерилом всего являются деньги. До их изобретения существовал натуральный обмен. Именно этому виду торговли подобны человеческие отношения.

Предметом как купли, так и продажи может быть все, что угодно, – права и обязанности, идеи, информация, опыт, знания, комфорт, самоуважение.

Симпатия и любовь не продаются, но они чаще всего основаны на «честной сделке», то есть взаимном доверии, уважении партнеров друг к другу (хотя возможны, конечно, разные варианты).

«Жизнь – это как бы магазин подержанных товаров, где все можно приобрести по сходной цене», – считает известная кантри-певица Лоретта Линн.

В эмоциональной сфере взаимовыгодный обмен заключается в том, что люди обмениваются приятными «поглаживаниями» (термин Эрика Берна). Общение часто основано на том, что каждый говорит то, что ожидает услышать другой. (Один из моих знакомых в таких случаях говорил: «Спасибо! Льстишь грубо, но приятно».)

В качестве примера можно привести разговор подвыпивших людей: «Ты меня уважаешь? И я тебя уважаю!» Каждый из них «погладил» другого, и оба вполне довольны. Кукушка похвалила петуха, петух – кукушку, все в порядке.