Узел без Порядка - Лео Сухов

не чувствовал. Решительность — да, нашлась. Готовность рискнуть — имелась. А вот наглости… По-прежнему не было. Хотя, уж если откровенно… Да разве хтонов наглостью проймёшь? Они и не таких, если верить рассказам Эрина, обламывали.

Поэтому Игорь просто шёл вперёд. Не пытаясь ничего из себя изобразить. Не цепляя на лицо маску уверенности. И даже не стараясь продумать план. Какой, к лешему, план, когда ничего не понятно? На переговоры со стороны хтонов точно не отправят идиотов, а умные куда хитрее неопытного коменданта.

Проход вёл сначала куда-то в сторону Красного Озера. Во всяком случае, так определил направление Игорь. Правда, этот проход был не прямой: он вился змеёй, огибая едва заметные в тумане препятствия, и вскоре стало неясно, куда же дорога в итоге выведет.

А вывел проход на маленькую полянку в лесу…

Она была почти идеально круглой. Земля вокруг поросла невысоким кустарником и мхом. Посреди полянки горел костёр, а рядом лежала куча хвороста. Вокруг костра кто-то поставил пластиковые кресла, обычно популярные в летних кафе и недорогих отелях. Разве что цвета они были не белого и не чёрного, а зелёного. Причём, кислотно-зелёного. Что, впрочем, не слишком сильно бросалось в глаза в темноте.

Неподалёку от костра стоял мангал. Дешёвый, металлический — из тех, что можно было купить на любой заправке в мире Порядка, откуда пришёл Игорь. И там, на мангале, нанизанное на шампуры, источая умопомрачительный запах, шкворчало мясо.

В одном из кресел, в расслабленной позе, сидела пожилая женщина. Выглядела она вполне обычно. Пожалуй, даже слишком обычно. Азиатский хитрый прищур, широкие скулы, сухие губы и немногочисленные морщины, которые подчёркивали преклонный возраст. Правда, волосы у женщины были вовсе не седые. Напротив, тяжёлые и чёрные, стянутые на затылке в пучок.

Одета женщина была в свитер, брюки на подтяжках и армейские ботинки. Это странное сочетание на удивление ей шло. Равно как и тёплая шаль, накинутая на плечи. Из образа выбивалась только тяжёлая секира, которую женщина поставила рядом.

На другом стуле сидел то ли человекозверь, то ли зверочеловек. У него были вполне антропоморфные пропорции. А вот лицо — узкое, заросшее волосами — вызывало яркие ассоциации с каким-то хищным родственником волков. При виде Игоря он приоткрыл пасть, полную острых зубов, и изобразил усмешку. Возможно, даже гостеприимную.

Видимо, из-за наличия густого меха по всему телу, прикрыл «зверь» только чресла, натянув на себя короткие джинсовые шортики и ковбойские ботинки с острыми носами. В этом виде он очень напоминал Игорю рок-звезду откуда-то из восьмидесятых годов.

Третьим на полянке был мужчина средних лет. Волосы у него были зачёсаны набок, а под носом топорщилась густая щётка усов с загнутыми вниз концами. Эдакий модный научный сотрудник из советского НИИ. Или инженер. Одежда у него, кстати, тоже вполне соответствовала образу.

Серые брюки, тёмный свитер с растянутыми локтями и торчащий из-под него воротник рубашки в клеточку. Не хватало только очков в роговой оправе. А так прямо идеальное попадание в образ. Тем более, что именно он и занимался шашлыками. Причём делал это «научный сотрудник» с таким серьёзным лицом, будто от качества блюда зависела судьба всего мира.

— А вот и наш комендант! — радостно сообщила дребезжащим голосом женщина-азиатка, заметив Игоря.

А сам Игорь в этот момент неожиданно успокоился. Что бы ни случилось здесь, на этой поляне, что бы ему ни сказали — это уже не имело значения. Важным было только одно — освободить Веру. И поэтому он произнёс первое, что пришло ему в голову:

— Сомневаюсь, что я ваш комендант. Вы слишком рано меня себе присвоили.

— А! Игра слов! — обрадовалась женщина. — Что скажете, коллеги?

— Скажу, что, к сожалению, молодое поколение не умеет нормально играть словами, — пробурчал «научный сотрудник», не отрывая взгляда от шашлыков.

— Скажу, что хочу мяса! — сообщил зверь.

— Потерпишь! — строго отозвался «сотрудник».

— Р-р-р-нет! — рявкнул зверь. — Не могу больше!

— А вы, комендант, не голодны? — заботливо уточнила женщина.

— Спасибо. Отужинал пирогом с грибами, — отозвался Игорь и без приглашения уселся в одно из свободных кресел.

Переговорщики у костра никак не отреагировали на такое самоуправство. А вот на упоминание пирога с грибами женщина откликнулась с явным интересом:

— И как вам выпечка?

— Изысканно, — ответил Игорь. — С ноткой дикого безумия. И лёгким ядовитым послевкусием.

— Уж не хотите ли вы, молодой человек, сказать, что вас пытались отравить? — неодобрительно уточнил «научный сотрудник».

— Я что хотел, то и сказал, — отозвался Игорь. — А что вы услышали, это уже меня не касается.

— И как же всё-таки пирог? — переспросила женщина. — Вам понравился?

— Он был неплох, — кивнул Игорь. — Но я человек молодой и больше люблю пиццу, которую слопал по пути ваш курьер.

— Несносный мальчишка! — возмутилась женщина. — Ничего ему доверить нельзя!

— А кому можно? Мне, может, или тебе? — рыкнул зверь. — Да что там… Вон Васе мясо доверили, а он его зажал!

— Но-но-но! — возмутился «научный сотрудник». — Ничего я не зажал! И вообще: не зажал, а зажарил. Просто оно ещё не готово!

— Просто ты его ещё не допортил! — разозлился зверь.

— Что значит «не допортил»?! Чтобы я и шашлык испортил?! — «научный сотрудник» нахмурился, пошевелил бровями, пожевал губами…

И дёрнул ногой, ловко подкидывая из травы какой-то жезл, навершие которого буквально сочилось туманом.

— Попробуй только, дохляк! — заревел зверь, вскакивая с кресла и выпуская когти.

— А ну тихо! Сели и успокоились, жеребцы! — громовым голосом прервала перепалку женщина и, посмотрев на Игоря, доверительно сообщила: — И вот так всегда… Стоит только собраться вместе!..

— Это очень печально. Я думал, старшее поколение посознательней будет… — сразу нашёлся, что ответить Игорь. — А оно, оказывается, за шашлык готово друг другу в глотку вцепиться.

Злые взгляды «научного сотрудника» и зверя Игорь встретил спокойно, даже с усмешкой. Ему почему-то не было страшно. Скорее, смешно. Не так он себе представлял генералов хтонов — совсем не так... Впрочем, он не исключал, что устроенное безобразие было искусной игрой на публику. Но зачем? Он-то себя здесь чувствовал, скорее, не зрителем, а следующим претендентом на шашлык. Впрочем, очень спокойным претендентом. Уже смирившимся.

— А