Петербургский рубеж. Внутренний фронт - Михайловский Александр

– Ах, вы о деньгах? Мы тут после Байкала обменялись с Наместником радиограммами и прикинули, что на два первых таких агропромышленных ядра на Квантуне и в районе Фузана мы, скинувшись, денег наскребем. Призовые там, контрибуция с Японии и другие источники, о которых мы пока распространяться не будем. Великий князь Александр Михайлович согласился войти в дело, он собирался и государя уговорить – миллионов десять личных денег вложить. ЗАО «Белый медведь» – как вам такое название? А потом, вы даже не представляете, насколько прибыльным может быть подобное высокомеханизированное вертикально-интегрированное производство по сравнению с местным. Дальше все по законам бизнеса: прибыли вкладываются в развитие новых производств и привлекают новых пайщиков и новые деньги. Вложится в это дело казна – так вообще замечательно…

Я перевел дух и продолжил:

– Но при этом вот что самое важное – порядок в управлении должен быть идеальный. Причина девяти из десяти всех провалов программ переселения и возмущения переселяемых заключалась в вороватости чиновников. Необходимо ужесточить нынешнее уголовное законодательство. За казнокрадство – или смертная казнь, или высылка за Урал. Чиновничеству надо накрепко вбить в голову, что красть у государства – не только преступление против всех божеских и человеческих наставлений, но и смертельно опасное занятие.

– Не могу возразить, – кивнул жандарм, – иногда самому хочется всех этих мздоимцев и казнокрадов перевешать. Только как вы собрались охранять собственность?.. А, понял: в деле доля Государя и казенные деньги! Тогда да, однозначно, по указу Петра Алексеевича можно вешать и за копейку…

– Ну, за копейку как раз только высылать, – ответил я, – а вот если суммы большие или через этого вора люди пострадали, то вешать однозначно. Например, спер чинуша вспомоществование, выделенное переселенцам, и пытается им же продать эти продукты за деньги. В той истории такое частенько бывало. Вот с такими людьми можно даже на мыле экономить. Но это еще не все… Впрочем, о порядках на заводах мы поговорим позже. Вы мне пока на слово поверьте: если с русскими людьми поступать, как с человеками и братьями во Христе, а не как со скотом бессловесным, они и горы свернут, и море на их месте выроют. Недаром Светлейший князь Потемкин-Таврический говаривал – «Деньги – ничто, а люди – все». И ведь отстроил же Новороссию и Тавриду за те же десять лет. А ему сложнее было: ни тракторов, ни железных дорог. Только все это, господа, потребует высочайшей согласованности и упорядоченности, а еще концентрации всех сил России. Да и чтобы нас, пока мы перестраиваемся, не втравили в новую войну… Вот так. Все это надо еще раз продумать и прорабатывать, чтобы не сделать хуже.

– Александр Васильевич, а почему, по вашему мнению, вся новая промышленность должна быть за Уралом? – тихонько спросил меня Познанский, когда Эбергард, извинившись, ушел в свое купе. – Почему не Москва, не Петербург, не Киев, и не Юзовка?

– Во-первых, Михаил Игнатьевич, про две Мировые войны, что были в нашей истории, вы уже слышали, ответил я. – Дважды нам приходилось эвакуировать из европейской части России заводы и фабрики, часто под угрозой захвата противником, под артобстрелом и бомбежкой. Лучше уж создать несколько индустриальных центров за Уралом, подальше от европейских границ, откуда на нас столетиями нападали, и поближе к месторождениям полезных ископаемых, пока не известных и открытых уже в наше время. Сибирь в ХХ веке дважды спасала Россию. В Великую Отечественную войну, когда на ее территории заработали и стали производить боевую технику эвакуированные из европейской части страны фабрики и заводы, а сформированные и обученные дивизии сибиряков сдержали натиск германцев на Москву, а потом разгромили их в жесточайшем сражении у стен Первопрестольной. Второй раз – после так называемой «Перестройки», когда лишившаяся значительной части своей территории наша страна напоминала Русь после нашествия Батыя. Сибирские нефть и газ позволили спасти российскую экономику и выжить. Кстати, Сибирь спасла Россию и в XVII веке, когда после Смуты государство лежало в руинах. Сибирская «мягкая рухлядь» – меха – стали универсальной валютой, на которую за границей закупалось оружие, новые передовые технологии, нанимались иноземные мастера. Наконец, взятки мехами помогали российской дипломатии решать многие вопросы. И вот в наше время за океаном находятся человекоподобные зверушки, заявляющие, что богатства Сибири должны принадлежать всему мировому сообществу… Если сибиряков будет не пятьдесят миллионов, а пятьсот, никто об этом и пикнуть не осмелится. Поверьте мне: там, в недрах Сибири, Дальнего Востока и Российского Севера скрыты такие сокровища, с которыми не сравняться ни Клондайку, ни Австралии, ни алмазным копям Южной Африки…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Охотно верю вам, – сказал ротмистр и встал. – Позвольте откланяться, надо еще раз поразмыслить над книгой и вашими словами. Только вот Государь наш быстро загорается и, к несчастью, быстро тухнет…

– Знаю, – вздохнул я, – и потому там, где товарищу Сталину можно было переть напролом, мы должны извращаться со всякими ЗАО… Но, надеюсь Господь не оставит нас своими милостями.

– Бойтесь просить милостей господних, – усмехнулся жандарм, – ведь вы можете их получить. Честь имею!

22 (9) февраля 1904 года. Вечер. Берлин. Кабинет Морского министра Германской империи адмирала Альфреда фон Тирпица.

В дверь кабинета тихо, бочком, вошел адъютант Морского министра.

– Эксцеленц, – обратился он к своему начальнику, – в приемной ждет капитан цур зее фон Тротта. Он просит срочно принять его, у него для вас экстренное сообщение.

– Пусть войдет, – сказал адмирал Тирпиц.

Тридцатишестилетний Адольф фон Тротта сравнительно недавно работал в министерстве, занимаясь деликатным делом – военно-морской разведкой. Он курировал Тихоокеанское направление. Оно было ему хорошо знакомо – всего несколько лет назад фон Тротта служил в Восточно-Азиатской крейсерской эскадре германского флота, командуя миноносцем.

Вошедший офицер после подчеркнуто четкого приветствия сразу перешел к делу.

– Господин адмирал, сегодня утром поступила срочная информация от нашего агента в Британском Адмиралтействе. Ему удалось получить сведения, касающиеся одной тайной операции, которую корабли Ройял Нави собираются провести против русских на Дальнем Востоке в непосредственной близости от нашей базы Циндао.

Фон Тирпиц прищурился.

– Докладывайте, Адольф, это очень важная информация. Запомните: все, что касается происходящего в районе боевых действий у побережья Японии и Кореи, необходимо сообщать мне без промедлений. И еще – этими событиями интересуется лично кайзер!

– Так точно, господин адмирал, я помню об этом… – фон Тротта кивнул головой, – поэтому я направился к вам сразу же после получения шифровки от нашего агента. – Капитан цур зее раскрыл папку. – Итак, агент сообщает, что штаб Британского флота, получив указание от первого лорда Адмиралтейства и при личном одобрении премьер-министра Великобритании начал разработку операции, заключающейся в провокации против одного из кораблей Российского Императорского военно-морского флота, который осуществляет контроль над судоходством в водах Желтого и Восточно-Китайского морей. Предположительно все случится в районе гавани Шанхая. При этом… – капитан цур зее замялся, – целью провокации будет не обычный русский крейсер или канонерка.

Фон Тирпиц насторожился.

– Провокация будет направлена против русского корабля, входящего в эскадру контр-адмирала Ларионова?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Именно так, господин адмирал, – кивнул Фон Тротта, – британцев интересуют только эти корабли. И они готовы на все, чтобы захватить один из кораблей эскадры адмирала Ларионова и взять в плен членов его команды.

– Продолжайте, Адольф, – сказал фон Тирпиц, – и, ради всего святого, постарайтесь не упустить ни одной даже самой мельчайшей детали из сообщения нашего агента. Это очень важно для будущего Германской империи.