Жена моего врага (СИ) - Галина Емельянова

Наемник очнулся довольно скоро, быстрее, чем Леха, зафиксировал его руки с лодыжками. Удар ногой в подбородок, и Алексей, прикусил себе язык. Если-бы Тимур, воспользовавшись секундным замешательством, прыгнул на него всем телом сверху, то возможно у него еще был шанс оглушить Леху, но вместо этого он перекатился на бок и попытался освободить руки. Алексей поднялся и сходу, без замаха ударил пальцами в гортань. Тимур захрипел и рухнул, потеряв возможность и желание сопротивляться. Он очнулся уже в машине, связанный без вариантов освободится.

Егоров возвращался в город, на переднем сиденье машины лежала шкатулка с медальонами, последним поклоном родным, погибших солдат и офицеров.

Алексей нашел свой и одел, металл приятно холодил тело, другой, Костин положил в карман рубашки, ему не пришлось быть долго в обществе ненавистного соперника, наконец-то капитан Гладышев перезвонил сам.

Когда они встретились, на городской окраине, полицейский, обнял спецназовца.

— Ну, ты даешь, Леха.

— Майор, я тут не причем, ты с ребятами на себя запиши.

— Теперь точно квартиру трехкомнатную дадут.

— Машину таксисту верните, правда, поцарапал немного.

— Да он так рад будет, что нашли, у нас если что угоняют без вариантов «висяк». У меня кореш в ГИБДД работает, чисто оформим, не беспокойся.

— И Варе, жене не проговорись.

— Да не в жисть, это все равно, что своей сказать, что я на лодку-моторку собираю. Что я, камикадзе?

— Вот и, езжайте, а я к Варе и детям.

Он ничего не боялся, Алексей Егоров, русский офицер, кроме слез любимой женщины и детей, уже ему родных.

Остаток этой непростой ночи он провел у постели возлюбленной, в больнице той сделали успокаивающий укол, видно перестарались с дозировкой, Варя была словно сомнамбула, сонной и безразличной. Он — то засыпал, то просыпался и проверял, дышит ли она. Настя стонала во сне и даже что — то бессвязно шептала, он погладил девочку по голове, та проснулась, вцепившись в его руку, так и не отпустила до утра от себя.

Проснулся от великолепного запаха любимого блюда — пельменей. Варя все варила без остановки эти злосчастные комочки теста с фаршем, а Алексей еще удивился — куда столько. Варя, не глядя ему в глаза, перечислила: и ему, и Жорику с мальчишками в больницу, и Тимуру в тюрьме.

Она положил судки в сумку, и вышла из дома. Автобусы в городке ходили плохо, и женщина решила пойти пешком. Маленькой девочкой и позже подростком она знала, в этом старинном здании бывшего дворянского собрания сидят самые главные разведчики в городе. Конечно, она учила историю в школе, и знала о репрессиях, но этот красивый дом никак не укладывался в ее сознании, как застенок. Единственной современной деталью, в нем у был высокий кованый забор.

Поднявшись по ступенькам и еле справившись с массивной деревянной дверью, она вошла и совершенно растерялась, не зная к кому обратиться и что сказать. Строгий часовой за стеклянной перегородкой по переговорному устройству запросил пропуск, и спросил имя следователя.

Варя никаких фамилий не знала, и назвала свою — Колыванова. Офицер куда-то позвонил и вежливо сказал женщине, что ее мужа увезли ночью спецрейсом в Москву. Вызывать к следователю или пропуск выписывать ей не стали, ну неинтересна она была этому ведомству. Варя, почти успокоившись вышла и, с еще теплыми судками, поехала к сыну в больницу.

Жорка лежал с перевязанной головой в палате, и кроме него там были еще пятеро мальчиков. Они уважительно посмотрели на огромного папу их нового соседа.

— Папа, а я совсем не плакал на перевязке! — гордо похвастался Жорка.

— Ничего сынок, прорвемся. Мама тут тебе пельменей прислала, а я тарелки разовые захватил. Всем хватит.

Алексей стал накладывать горячее и разносить по палате мальчишкам. Потом юные знакомые провели ему ликбез по компьютерным играм, и, судя по восторженным крикам мальчишек, у него неплохо получалось.

Варя наблюдала все это в приоткрытую дверь, потом вошла, поцеловала сына, попросила Алексея выйти с ней в коридор.

— Тимура увезли в Москву.

— Так надо, наверное.

— У тебя ведь там квартира, можно мы поживем с детьми, пока все не выяснится?

Конечно, он согласился, правда, отсрочил себе «казнь», травмой Жорки.

Жалел ли он, что не убил Тимура? Ни секунды. Если бы это было в бою, без сожаления бы выстрелил, он хорошо сделал свою работу, Тимур ответит за все смерти, и за предательство.

Варя выглядела устало, бессонная ночь, страх за детей, не прошли даром. Она еще вчера светившееся светом любви, сегодня словно поблекла, яркий сарафан только подчеркивал ее усталость, и какую-то обреченность. Она была похожа на раненную птицу с перебитым крыльями.

Вечером Алексею хотелось быстрее остаться с любимой наедине, уложив детей он попытался обнять Варю, но та отстранилась, и пожелав спокойной ночи закрылась в спальне. Анна Викторовна тоже уже спала, Алексей лег на раскладушку в кухне и пытался заснуть.

Он запрещал себе думать, что сделает Варя.

«Останется с Тимуром. А если пожизненное», — и снова одергивал себя. — «Не думать, не сметь думать, просто ждать».

Утром пришла Варина мама, сменив гнев на милость, согласилась посидеть с детьми, пока Варя съездит в Москву.

— Жорка пока в больнице поваляется, а уж с Настенной я справлюсь, ехайте, — разрешила Галина Михайловна.

Они поехали на автобусе, Лехе было грустно, может эти часы с любимой женщиной последние, что дарит ему судьба.

Поехали налегке, Варя взяла всего лишь небольшую сумкурюкзак, все это Алексей положил на полку в автобусе. Он был рад вот так сидеть с любимой рядом, захотелось расспросить ее о детстве, о маме.

Оказалось мама у Вари, простая школьная уборщица, а высшее образование Варе помог получить отец. Он ушел из семьи, когда ей было семь лет, долго не давал о себе знать, до самого Вариного выпускного.

Отец смог закончить институт, женился на москвичке, и только детей так и не было больше.

А забрал дочь учиться в большой город, с новой семьей не знакомил, но помогал выжить в дорогом городе. Варя знакомила его с Тимуром и благословение успела получить, а потом обширный инфаркт, и никого кроме Тимура рядом, такого сильного и смелого.

Они познакомились на студенческой дискотеке. Он выбрал ее и не отходил весь вечер, а когда ребята, с другого вуза затеяли драку с «местными», он заступился за Варин факультет, и потом ему даже за это объявил благодарность проректор по воспитательной работе.

Варя влюбилась сразу, и за все время учебы так и не завела подругу. Она была молчуньей, и соседки не задерживались в ее комнате, бывала даже и не замечала, что живет уже с другой девочкой.

Вместе строили планы. Как Тимур окончит училище ВДВ, как получит назначение, а потом Варя к нему приедет. Он не торопил с близостью, и она сама отдалась любимому, так верила и любила. Оба неумелые, но искренние в своих чувствах.

Продавленная сетка старенькой общаговской кровати стала колыбелью для дочери, когда Варя родила, а Тимур ушел служить солдатом. Он пришел и казался разочарован, что первенец — дочка. Очень обидно вел себя не беря Настю на руки, когда та плакала, не помогал, когда она болела, не вставал по ночам, когда девочка температурила.

В постели стал другим. Жадным до новых ощущений и смеявшимся над Вариной стыдливостью и робостью.

Конечно этого она Алексею не рассказала, просто рассказала, как счастлива детьми, самое светлое и счастливое событие всей ее жизни с мужем.

Они сидели с Алексеем в кабинете следователя, того мучил шейный прострел. Смотрелся он, как горбун из Нотердама, но взгляд был суров и непреклонен.

— Он вам кто?

— Муж. — Сказала Варя.

Алексей просто кивнул, подтверждая.

— По документам он мертв, вы утверждаете, что ничего не знали об его «работе».

— Я действительно не знала, вернее думала, что он воюет, но за наших.

— За наших, это за кого? — оживился следователь.

— За русских, за Россию, — поправила женщина сама себя.

— Прочитайте, подпишите.

— А суд когда?

— Вас вызовут, а может, и нет, вы же не свидетель, не участник. Спите спокойно, он же умер, вы его похоронили, поминки, наверное, справили.

— Да справила.

— Вот и живите дальше, свободной и счастливой.

Свойства всех казенных помещений давить людям на психику, даже невиновным, Алексей чувствовал, как Варя дрожит от холода, в этот жаркий день, он пожалел что не взял пиджак, и не может помочь Варе согреться. Потом они купили в уличном киоске горячий кофе, очень даже неплохой, в меру крепкий и сладкий, и блинов, Варя от блинов отказалась, выпила кофе и умоляюще посмотрела на мужчину — Леша, я так устала, давай уже быстрее домой.

Ему было стыдно признаться, но денег на такси у него не было. Ремонт машины, ремонт Костиной квартиры, а еще одному хорошему парню, бывшему сослуживцу купил и подарил панели для «бронежилета».