Как стать настоящим львом - Ханс Ципперт

— Ладно, папа, позволь тебе представить: это Джеронимо, Вернер, Шульц, Мокка, Ланселот, Гонзо, Тиберий, Коку, Хассан, Бринкман, Роберт Мичум, Сантос и Игнац.

— Мне плевать, я вообще не желаю знать, как зовут этих антилоп. Я намерен их укокошить, профессионально разделать, а потом засунуть дома в морозилку. Ну-ка, прочти мне параграф о смертельном укусе! — Он протянул книгу Гериберту, и тот послушно открыл двенадцатую страницу, где под заголовком «Смертельный прыжок — как его подготовить и осуществить (пример из практики охоты на антилоп гну)» было написано следующее: «Приблизившись к жертве на достаточно близкое расстояние, нужно обогнать ее слева, атаковать фронтально и ударом лапы свалить на землю. После чего наискось, сверху вниз, прокусить ей сонную артерию».

Пока Гериберт читал, остальные гну сняли рабочие костюмы и наблюдали за его отцом, который внимательно слушал, а когда сын закончил чтение, с воодушевлением воскликнул:

— Так, а теперь я двенадцать раз подряд осуществлю смертельный укус в полном соответствии со справочником! Сейчас я вас одного за другим… Минуточку, а что здесь делают все эти львы, и куда подевались антилопы?

— Здесь нет никаких антилоп, папа, — во всяком случае, настоящих. Мы просто работаем антилопами.

Отец растерянно посмотрел на сына, потом — на двенадцать львов, а потом, в полном недоумении, — на чепрачного тапира. Он не помнил, едят ли львы тапиров. Гериберт прекрасно понимал ход отцовской мысли, а потому открыл альбом с марками и указал на серию из Бурунди «Добыча льва» (из двадцати пяти марок). На них было изображено все, что львам по вкусу: разумеется, гну, газель, зебра, обычная антилопа, турист, окапи, жираф, а также комплект из двадцати пяти ножей фирмы «Хатари», гребешок для расчесывания гривы и выставленный на помойку диван (особенно популярный у близоруких львов, которые путают его с большим травоядным).

Но чепрачного тапира там не было. Ведь он обитает в Юго-Восточной Азии и вообще умеет за себя постоять. На эту тему у Гериберта тоже была замечательная серия, из Бирмы, но отец недовольно отмахнулся:

— Да-да, я уже сообразил, что в мою пищевую схему тапир не входит, так что не надоедай мне своей марочной ерундой.

— Все ясно, папа, но позволь спросить: откуда тебе известен термин «пищевая схема»?

— Это тебя не касается! Такое знаешь просто потому, что ты лев, вернее… — тут отец замялся, поскольку понимал, что от Гериберта подобными объяснениями не отделаешься, — вернее, потому что ты лев, которому однажды нанес визит некий… этолог.

— Ага, и теперь он, наверное, лежит у нас в морозилке?

— Хотелось бы — но у него, увы, оказался при себе ствол…

Далее последовал обстоятельный обмен мнениями между отцом и сыном, в ходе которого прозвучали даже такие трудные выражения, как «конец пищевой цепочки», «экологическая ниша» и «дислексия». Слова сына не оставили отца равнодушным:

— Значит, по-твоему, я еще могу научиться читать?

— Разумеется, ведь существуют прекрасные курсы для пожилых…

— Послушай-ка, как ты разговариваешь с отцом, стоящим, между прочим, в конце пищевой цепочки? Кстати, что ж ты не предупредил меня, что в библиотекарше содержалось столько вредных веществ!

— Ты жалеешь, что съел ее?

— Да, можно было найти биологически чистый продукт.

— Папа, должен сказать, ты действительно быстро учишься!

— Ты так считаешь?

Отец Гериберта был польщен. Хотя ему по-прежнему не нравилось, что сын, вырядившись антилопой гну, носится как угорелый и не желает питаться мясом, он наконец уразумел, что у этого очкарика можно кое-чему научиться.

К сожалению, времени для дальнейшего сближения уже не осталось: часы показывали полседьмого, зоопарк закрылся, и всех животных пригласили на собрание в пустующий вольер для белых медведей. Директор намеревался представить своим подчиненным новых владельцев зоопарка, а звери хотели узнать, что их ждет после смены руководства.

Пришли все. По приказу полковника Вальтера Гериберт удобно расположился на его панцире. Рядом с ними уселся отец Гериберта — он как посетитель давно должен был покинуть территорию зоопарка, но сын попросил его остаться. На скале для белых медведей поставили длинный стол, за которым расположились директор и еще три человека. Отец Гериберта вдруг побледнел:

— Я их всех знаю. Они были в моей стае, в самолете…

— Тс-с! — зашипели сидевшие впереди гималайские медведи, которые днем работали венценосными журавлями.

— Глубокоуважаемые сотрудники! — с необычной торжественностью начал директор. — Как все вы наверняка знаете, я бы охотно сохранил зоопарк за собой, но, к сожалению, вынужден его продать, ибо одни лишь расходы на алкогольные напитки для вомбатов меня очень скоро разорили бы…

Раздались возмущенные возгласы: вомбаты пользовались всеобщим уважением, а сейчас из них сделали козлов отпущения — это понимал каждый. Все в зоопарке знали, что директор проводит воскресенья на ипподроме, делает ставки и почти всегда проигрывает. Как правило, проигрыши объяснялись «стопроцентно верными» советами Грегора, что и было истинной причиной директорской неприязни к нему. Директор продолжал:

— Не будем бередить старые раны, перейдем к фактам: фирма «Генополис» щедро заплатила за зоопарк и гарантировала мне, что порядки останутся прежними.

— Письменно гарантировала? — подал голос полковник.

— Ах, полковник, не то чтобы письменно — но ты ведь знаешь, на меня можно положиться…

Раздались смешки, и полковник, сделавший свое дело, отвечать не стал.

Директор заметил, что присутствующие настроены не в его пользу, и поспешил завершить речь:

— Ну что ж, пусть лучше новые владельцы сами расскажут вам о своих дальнейших планах. Позвольте представить: доктор Греве, господин Бройштедт и фрау доктор Зёдербаум.

Несколько лемуров захлопали в ладоши, но другие звери их не поддержали. Похоже, в вольере теперь преобладал враждебный настрой.

Микрофон взял доктор Греве:

— Дорогие… э-э… животные! «Генополис» — предприятие, развернувшее свою деятельность по всему миру. Мы работаем в самых разных рыночных сегментах и…

Доктор Греве приступил к длиннющему докладу. Ленивцы заснули сразу. Рыбы, птицы, и рептилии тоже задремали. По-настоящему слушали докладчика только полковник, Гериберт, его отец и пеликан Франц Фердинанд. Лишь они и дождались момента, когда, спустя три часа, доктор Греве добрался до главного пункта своей речи:

— …за последний биржевой год мы смогли увеличить акционерную стоимость компании на 566 %. Центр тяжести нашего производства приходится на область генных исследований, потому-то мы вас и купили. Мы собираемся активно вовлечь вас в нашу работу. Нам представляется, что вы для этого особенно подходите, поскольку каждый из вас ежедневно выступает в роли другого животного.

— Не каждый! — крикнул Франц Фердинанд, и доктор Греве укоризненно посмотрел на него.

— Я кое-что поясню, — вдруг вмешалась фрау доктор Зёдербаум. — Вам выпала честь послужить науке, человечеству, а может быть, и всей Вселенной.

— К черту Вселенную! — рявкнул внезапно проснувшийся Грегор.

— Я все же прошу вас… — проговорила фрау Зёдербаум. — Вы ведете себя как… как животные, а могли бы проявить большую готовность к диалогу. С завтрашнего дня мы будем ненадолго забирать вас — по очереди — в нашу лабораторию для проведения маленького теста. В остальном же жизнь зоопарка будет протекать по-прежнему. Если вам что-то непонятно, обращайтесь к фрау Шлютер.

Директор и трое новых владельцев зоопарка поспешно удалились — исчезли за скалой для белых медведей. В вольере остались только ошеломленные звери. Все, кроме еще не проснувшихся, столпились вокруг полковника.

— Картина вырисовывается неприглядная, если хотите знать мое мнение, — сказал полковник. — Все, что они тут болтали насчет генных исследований, весьма и весьма подозрительно…

— То есть? — воскликнул Грегор.

— Эти господа мне совершенно не нравятся. А ты что скажешь, Франц Фердинанд?

Пеликан откашлялся и попросил Гериберта достать у него из клюва блокнот, в котором он по ходу собрания делал заметки. Надев очки, Франц Фердинанд долго и сосредоточенно всматривался в свои записи, в некоторых местах что-то стер и подправил клювом, а потом осведомился у фрау Шлютер, нет ли в этом вольере возможности задействовать программу презентаций «ПауэрПойнт». Минуты через четыре он наконец обвел взглядом заинтригованных коллег и сказал:

— Короче, дело дрянь.

— Мне тоже так кажется, — сухо отозвался полковник Вальтер.

— Нельзя ли объяснить это простому льву поконкретнее? — спросил отец Гериберта.

— Вы новичок? Вид у вас диковатый, — сказал полковник. Когда же Гериберт вкратце объяснил, какого рода отношения связывают его с «новичком», он добавил: