Наследница чужой жизни (СИ) - Лисицына Татьяна Юрьевна

− Да что с тобой? – спросила Алла. – Тебе нехорошо?

− У меня есть любимая женщина.

− У всех мужиков кто-то есть, − пожала плечами Алла. – Я на тебя не претендую.

− Обещаешь?

− Замётано, − она протянула ему ледяную ладошку, которую он крепко пожал. – Друзья по несчастью.

Вернулись в машину. Тут было ещё тепло. Алла повернула ключ зажигания и посмотрела на спутника.

− Как думаешь, может, нам уже стоит пообедать? Я знаю тут хорошее заведение. Вкусно готовят. И недорого.

− Согласен, с одним условием.

− Каким?! Хочешь, чтобы я заплатила? Не выйдет! Я за мужиков никогда не плачу! − её лицо опять напряглось, глаза сверкнули недобрым огоньком.

− Если поедешь быстрее, пока я не умер с голоду, − засмеялся Стас. – И я не из тех, кто позволяет женщинам платить.

Алла рванула с места так быстро, что Стас, не успевший пристегнуться, чуть не ткнулся в лобовое стекло.

Глава 5

В кафе Стас усадил Аллу на диванчике, а сам устроился напротив, чтобы наблюдать за ней. К ним поспешил официант: молодой парень с выбритыми висками и длинной чёлкой набок.

− Привет, Миш, − улыбнулась Алла. – Нам два капучино, а позже мы определимся. – Ой, Стас, не спросила, − спохватилась девушка, когда официант ушёл. Может, ты не любишь капучино?

Стас пожал плечами.

− Сойдёт. Часто здесь бываешь?

− Иногда случается, когда тоска нападает. Знаешь, такое чувство? Кажется, что ты находишься не там, где должна и весь этот мир для тебя чужой. Тогда всё раздражает больше обычного.

− Я такое испытываю постоянно, как вернулся домой из больницы, − признался Стас. – Не поверишь: даже мой дом, как будто не мой. Тесный такой, уродливый.

− Точно, − Алла качнула головой, и волосы перекинулись наперёд, опять напомнив ему Алису.

− Слушай, ты только не удивляйся, если мой вопрос покажется тебе странным.

− Давай, − Алла откинулась на диванчик.

− Вот эти кафешки на Тверской, про которые ты рассказывала, их же ведь уже не существует.

− Но они были, − Алла пожала плечами. – Я их помню.

− Сколько тебе лет?

− Двадцать восемь по паспорту, − ничуть не смутилась Алла.

− Ты понимаешь, что ты родилась в 1992 году.

− Ну ты математик.

− В эти годы в стране была перестройка, а после неё на улице Горького, как ты её называешь, всё изменилось. – Ну вот погоди. Мы сейчас у Гугл спросим. − Но Гугл такой информации не дал, показал только старую фотографию этого дома с вывеской «Космос». – Ладно, в восьмидесятые годы там на самом деле было это кафе. Ты рассказывала, что была там с парнем. Тебе тогда должно было быть лет восемнадцать, максимум? Если ты училась на первом курсе института. Так?

– Не понимаю, к чему ты клонишь? Я не сумасшедшая, − Алла сдвинула брови.

К ним подошёл Миша с двумя чашками кофе.

− Что-нибудь ещё? – спросил он.

Алла взглянула на официанта так, что даже Стаса обдало холодом.

− Не видишь, мы разговариваем?!

− Извините, − Миша ретировался, видимо, зная выходки Аллы.

Стас сделал глоток кофе.

− Ты успокойся. Мы решили с тобой разобраться. Если будешь так реагировать, у нас ничего не выйдет, − Стас говорил спокойно, но строго. Сказывалась привычка к переговорам со сложными клиентами. А у него все клиенты были сложными: обычные люди не покупают ретро автомобили.

Алла сделала несколько глотков кофе.

− Ну? – Алла посмотрела на него выжидающе.

− Не нукай и дай кофе выпить, − оборвал её Стас. – С утра ничего не ел.

Глаза у Аллы чуть приоткрылись от удивления. Видимо, никто девушке отпора не давал, подумал Стас, замечая, как разглаживается её лицо. Выпив кофе, Стас полистал меню. Цены здесь были высокие, но это было последнее, что его смущало.

− Что тебе здесь нравится? – спросил он Аллу.

− Мясо в горшочке с картошкой и овощами. Готовят потрясно.

Стас подозвал официанта и сделал заказ, после этого лениво оглядел заведение. Перевёл глаза на Аллу, которая следила за ним, не отрывая глаз.

− Ты что-то хотел сказать?

− Только, если будешь держать себя в руках.

Алла кивнула.

− Мы оба попали в переплёт. И надо понимать, как отсюда выкарабкиваться. Моя мысль такова: ты не можешь помнить кафе, которые уже закрылись, когда ты только родилась или была ребёнком. Тебе самой это не приходило в голову?

− Ты что, считаешь меня дурой?! – Алла тут же зажала себе рот. – Ой, Стасик, прости.

− На первый раз, − поднял Стас палец и улыбнулся. – Ему захотелось погладить её рыжим кудряшкам, которые мило обрамляли личико, которое так часто изменялось, словно в ней жили два разных человека.

Алла между тем, перебирала бахрому на скатерти и о чём– то сосредоточенно думала.

− Я только злилась, оттого, что всё не так, − Алла, наконец, подняла на него глаза, полные слёз. − Но я должна была догадаться. Я и, правда, дура.

− Человеку всегда трудно разобраться в себе. Перестань, − Стас не мог отделаться от ощущения, что когда она становится такой ранимой, ему хочется обнять её. А, может, и поцеловать. Но он не должен. Это не Алиса, девушка может привыкнуть к нему.

− Так и что со мной? Скажи, что ты думаешь?! – Стас смотрел на неё и сомневался: выдержит ли она. Или запустит в него чашкой. Или уйдёт. Может, лучше пересесть и обнять её, чтобы не убежала. Стас чувствовал: они нужны друг другу. Не так, как мужчина и женщина. Как партнёры по игре под названием «жизнь».

Стас выдохнул.

− Готова?

− Да.

− Обещаешь не запустить в меня чашкой и не сбежать?

− Обещаю, − Алла сложила ладошки, как в молитве. – Пожалуйста. Верни мне мою жизнь.

− Восьмидесятые годы? Кафе «Космос» и того парня?

Стас физически чувствовал, как Аллу распирает. Сидит напротив него, даже дыхание изменилось, кулачки сжала от злости. Да что же за приступы у тебя такие, дорогая?

− Ты обещала, − напомнил Стас.

− Но ты издеваешься, − Алла выдохнула.

− Вовсе нет. Я знаю, что это возможно. Я расскажу о себе. Что ты скажешь о том, что я участвовал в восстании декабристов?

Алла фыркнула.

− Гонишь?

− Хочешь, расскажу?

− Потом. Сначала скажи, что ты думаешь о моей жизни.

− Ты не Алиса, но ты живёшь в её теле.

К его удивлению, Алла восприняла это совершенно спокойно.

− Она красивая эта Алиса. Знаешь, мне так нравится смотреться в зеркало.

Зеркало. Вот. Стас вдруг вспомнил, как он впервые увидел своё отражение. Даже обернулся назад, посмотреть, не стоит ли кто за спиной. Светло-русые волосы, голубые глаза с хитринкой, бородка, чуть темнее, чем волосы. Лицо киноактёра из американского фильма. Он ожидал увидеть себя таким.

− Ты не считаешь меня красивой?

Он тряхнул головой, отгоняя видение.

− Конечно, считаю, раз я в тебя влюбился. То есть не в тебя, а…

− В моё тело?

− Когда мы познакомились на парковке. Я, правда, этого не помню. Но друг рассказывал, − Стас взъерошил волосы.

− Я тоже этого не помню, − вздохнула Алиса. – Значит, это было до аварии. Я помню больницу, еду, которую нам давали. Правда, это трудно назвать едой. Бурда. Я помню каждый день после того, как пришла в себя. Но не помню мужа. А он мне свидетельство о браке показал. И на паспорте моя фотография. И у него в телефоне фотки. Он мне показывал. Там друзья наши. Ни одного знакомого лица. Как такое может быть?

− После того, как Алиса попала под машину, её душа оставила тело, которое заняла твоя душа.

− Чего? – Алиса смотрела на него так, словно её стукнули по голове. Девушка сгорбилась и втянула голову в плечи. – Что ты несёшь?! Какая душа, какое тело?

Миша принёс тарелку с лавашом. Поставил перед каждым из них по горшочку. Пожелал приятного аппетита. Стас услышал, как забурчало в животе.

− Предлагаю перерыв на еду, − сказал он, открывая крышку горшочка.

Алла не ответила. Смотрела на глиняный горшочек, словно из него джин должен появиться, который всё расскажет.