Развлечения с риском для жизни - Марина Серова

Светлые стены, чистые полы, отсутствие «лишних» деталей. Отличался лишь набор мебели, однако минимализм сохранялся. Обстановку составляли застеленная белым покрывалом кровать, письменный стол у окна с ноутбуком последней модели и учебниками, лежащими в стопке, книжный и платяной шкафы. Больше ничего в комнате девушки не было, никаких милых девичьему сердцу вещей вроде мягких игрушек или сувениров.

«Прямо-таки спартанская обстановка», – подумала я про себя.

– У тебя здесь красиво, – заметила я, чтобы нарушить наступившую тишину.

Кристина, не ответив мне, уселась на стул возле письменного стола. Мне девушка присесть не предложила.

Я собиралась продолжить нашу странную беседу, однако Кристина вдруг резко обернулась ко мне и проговорила:

– Будет лучше, если вы вернетесь на кухню. Я гостей не ждала.

Надо же, а девица, выходит, разговаривать умеет. Только не хочет. Я была права – она не собирается со мной общаться. Но меня это не остановило – я лишь улыбнулась и заметила:

– Я это поняла. Что ж, если ты не хочешь со мной разговаривать, сразу перейду к делу. Мне нужен помощник, точнее, помощница. Человек, который разбирается в литературе, способен работать с информацией и…

– Рада за вас, – весьма бесцеремонно оборвала меня Кристина. – Мне не интересны ваши проблемы. У меня нет ни времени, ни желания все это слушать.

Она посмотрела мне в глаза, и в ее взгляде я увидела столько холодной, злой ярости, что даже удивилась. С чего вдруг девчонка так открыто меня ненавидит? Мы с ней едва знакомы, однако я явственно ощущала, что Кристина испытывает ко мне такие сильные негативные чувства, словно я смертельно обидела ее.

– Прости, если я отвлекаю тебя, – спокойно проговорила я. – Поверь, я не желаю тебе зла! Наоборот, я хочу помочь тебе…

– Мне ваша помощь не нужна! – прошипела девушка и резко повернулась ко мне спиной.

Она сосредоточенно что-то смотрела на своем ноутбуке, всем своим видом показывая, что не собирается обращать на меня никакого внимания. Я попыталась окликнуть ее, однако девица попросту игнорировала меня. Признаться, я была обескуражена. Я не понимала, почему мои безобидные слова вызвали столь резкий негатив у девушки.

Наш странный разговор прервал Куликов – он звал нас ужинать. Я вышла из комнаты, думая, что Кристина не пожелает присоединиться к вечерней трапезе, однако ошиблась. Вслед за мной девушка тоже покинула комнату. Как ни в чем не бывало она зашла вместе со мной на кухню и села на стул. Игорь Сергеевич накладывал еду в тарелки.

– Вы поговорили? – весело спросил Куликов.

Он старался выглядеть радушным хозяином, однако я заметила, что его веселость была наигранной.

Кристина молча подошла к отцу и, по-прежнему не говоря ни слова, стала помогать ему с сервировкой стола. Я не понимала поведения девушки. Вроде ей семнадцать лет, но ведет она себя как избалованный тринадцатилетний подросток, стремящийся доказать своим вызывающим поведением собственную значимость. Игорь Сергеевич утверждал, что его дочь молчалива и необщительна, однако я успела убедиться в том, что, когда хочет, Кристина разговаривает.

Вообще, исходя из слов Куликова, я составила свое собственное представление о девушке, и это представление было явно ошибочным. Я-то полагала, что Кристина – этакая скромная тургеневская барышня, глазки в пол, книжка в руках да печаль в глазах. Однако на самом деле девица оказалась чересчур агрессивной и… злобной.

Что с ней не так? Почему она так ведет себя? Может, ревнует меня к отцу? А что, вполне может быть. Вероятно, Кристина решила, что нас с Игорем Сергеевичем связывают отнюдь не дружеские отношения, вот и стала показывать мне, что появлению новой женщины в доме не рады. Тогда надо убедить ее, что Куликов мне не интересен, как и я ему. Может, тогда я смогу по-человечески поговорить с девушкой?

Игорь Сергеевич поставил на стол три тарелки с жареной картошкой и курицей, вместе с дочерью они сели на стулья. Мы принялись за ужин.

За едой никто не проронил ни слова. Куликов ел с аппетитом, Кристина жевала с таким видом, словно и картошка, и мясо не имели никакого вкуса. С таким выражением лица можно есть разве что пластмассу, отметила я про себя. Впрочем, девушка доела свою порцию до конца, встала из-за стола, бросила сухое «спасибо» и вышла из кухни. Ее пустая тарелка осталась на столе. Я-то думала, что она сразу вымоет за собой посуду, однако Кристина даже не убрала столовые приборы в раковину. То ли она не желала находиться в моем обществе, то ли такое поведение за столом было в порядке вещей, пока было не ясно.

Когда девушка вышла, Игорь Сергеевич тихо спросил меня:

– Вам удалось поговорить с Кристиной?

– Даже не знаю, как ответить на этот вопрос, – проговорила я. – И да, и нет.

– Она молчала? – скорее утвердительно, нежели вопросительно, произнес Куликов.

Я покачала головой:

– Нет, Кристина оказалась весьма разговорчивой. Она ясно дала понять мне, что не желает беседовать со мной и вообще терпеть мое присутствие в вашем доме. Не знаю почему, но ваша дочь сильно на меня злится.

– Неужели? – удивился тот. – Кристина? Да она в жизни ни на кого не обижалась! Может, вы что-то путаете?

– Нет, не путаю, – я пересказала Игорю Сергеевичу наш короткий разговор.

Куликов был поражен.

– Я поговорю с ней, – наконец произнес он. – Кристина вела себя с вами просто вызывающе! Не могу в это поверить…

– Мне нет причин лгать вам, – проговорила я. – Я решила, что Кристина попросту ревнует меня к вам. Она могла подумать, что мы с вами не просто знакомые.

– Глупость какая! – воскликнул Куликов. – Это же бред чистой воды!

– Для вашей дочери это как раз не глупости, – возразила я. – У нее богатое воображение, как, впрочем, у всех подростков. Хотя Кристина уже вышла из подросткового возраста, однако ведет себя именно так.

– Я поговорю с ней сегодня и объясню, что ее подозрения беспочвенны, – пообещал Игорь Сергеевич. – Скажу, что привел вас, чтобы вы помогли ей с работой. Вы ведь говорили, что вам якобы требуется человек со знаниями литературы?

– Да, я собиралась предложить Кристине поработать у меня, – кивнула я. – Решила, что ее