Колдовская любовь - Николай Леонов

– А куда мне ехать-то? – растерянно спросил Крячко.

– А куда хочешь! – ответил Гуров. – Главное, подальше от Новоарбатского моста. И еще постарайся, чтобы как можно дольше не заметили, что ты – это ты, понимаешь? Хотя это маловероятно, конечно. По-моему, за мной профессионалы ходят.

– Неужели опять генеральная прокуратура? – испуганно спросил Крячко.

– Не думаю, – мотнул головой Гуров. – Прокуратура исключительно семейством Крячко занимается. За рамки необходимого и достаточного выходить она не станет – тут я на сто процентов уверен.

– Тогда кто же?

– А вот это вопрос, – сказал Гуров. – Полагаю, что кому-то очень важно знать, чем занят полковник Гуров и не собирается ли он сунуть свой нос в дело магистра Блока…

– Думаешь, это и есть убийцы?

– Ну, убийцы они или нет, это может определить только суд, – сказал Гуров. – Но то, что они в этом деле не посторонние, – несомненно.

– Так, может, взять за шкирку? – с надеждой спросил Крячко. – Тряхнуть хорошенько…

– Тут вопрос – кто кого тряхнет, – серьезно ответил Гуров. – Да и неизвестно, что еще потом будет. Как бы не получилось так, что нас всех с работы попросят. Конечно, свободного времени навалом будет, но возможности уже не те… Прежде чем трясти, сначала разобраться надо.

– И с кем ты с первым разбираться надумал? – спросил Крячко.

– Сначала хочу навестить помощницу Блока, – ответил Гуров. – То ли секретаршу, то ли соратницу по нелегкому колдовскому делу – Жукову Наталью…

– Ах, черт! – хлопнул себя по лбу Крячко. – Совсем забыл! Генерал велел тебе передать, кто навел следователя на мысль, где следует искать хозяина пистолета. Ему это под большим секретом в прокуратуре сообщили. Как думаешь – кто такой умный?

– Надо понимать, эта самая Жукова и есть? – спокойно спросил Гуров. – Раз ты только сейчас о таком «пустяке» вспомнил.

– Да голова, говорю, как чужая, – смущенно сказал Крячко. – Ничего не соображает, честное слово… А насчет Жуковой в самую точку! Она сразу подсказала следователю, что пистолет может принадлежать мне. Вот такие дела.

– И следователь не удивился этому заявлению?

Крячко развел руками.

– Вот это ни мне, ни Петру уже не ведомо, – сказал он. – Хорошо еще, хоть чем-то поделились.

– Да, хорошо, – задумчиво проговорил Гуров. – Что же, нечто в этом роде я и предполагал. Как говорится, и ты, Брут! Выходит, секретарша и соратница замешана во всем непосредственно. Но не следует забывать, что слежку за мной она организовать никак не могла. Значит, она здесь на самом деле лишь десятая спица в колесе. Организовал убийство кто-то другой. Но Жукова была посвящена во многое. Думаю, ее использовали вовсю. Запугали или купили… А что из этого следует?

– Что с нами она разговаривать не будет, – неуверенно сказал Крячко. – У нас таких денег нет, чтобы ее перекупить.

– Это само собой, – кивнул Гуров. – Но дело не в этом. Я боюсь, что кому-то очень скоро захочется от такой свидетельницы избавиться. Поэтому нам нужно спешить.

– Я уже выхожу, – сказал Крячко, со вздохом поднимаясь из-за стола.

Глава 6

Как выяснилось, Наталья Жукова жила практически на равном удалении и от Новоарбатского моста и от Бородинского. Достаточно престижное место даже для помощницы всемогущего колдуна. Правда, окна ее дома не выходили на набережную – дом был спрятан в глубине квартала, но это было, в конце концов, не смертельно – до Москвы-реки рукой подать.

Дверь подъезда была оборудована домофоном, но в этом отношении проблем у Гурова не возникло – он проник в дом вместе с молодой парой, видимо, супругами, которые так бурно выясняли отношения, что ничего вокруг не видели и не слышали. Гурова они тоже не заметили. Выяснение отношений не прекращалось ни на минуту даже в лифте, и, когда Гуров вышел на четвертом этаже, он еще некоторое время слышал невнятный ор на два голоса, который, точно галлюцинация, доносился из гудящей шахты лифта.

Молодые люди были красивы, хорошо одеты и, наверное, не бедствовали. Что же породило в них такую беспощадную обоюдную ненависть? Гуров не мог этого понять. В нынешней жизни было многое, что Гуров отказывался понимать, – в ней было слишком много беспричинной ненависти, безоглядной погони за деньгами, беззастенчивого обмана и слишком мало простой человеческой морали, которую Гурову внушали с детства. Новые поколения пытались прожить без морали, но это у них плохо получалось – они мучили себя и других и постоянно обижались, не в силах понять, где таится источник их бед.

Гуров подозревал, что та женщина, которую он собирался навестить, была из числа таких людей. Вряд ли между ними мог состояться откровенный разговор, но хотя бы посмотреть на представительницу темных сил Гурову представлялось необходимым – он должен был узнать, чем она дышит и чего боится.

Остановившись напротив двери в квартиру, Гуров поправил узел галстука, пригладил волосы и позвонил. Он не волновался – просто хотел выглядеть на все сто. Хотя, откровенно говоря, шансов на то, что хозяйка окажется дома, было маловато. Гуров знал, что люди странных профессий всегда где-то пропадают. У Натальи Жуковой было слишком много причин, чтобы ни с кем не встречаться. Гуров был готов к тому, что здесь у двери все и закончится.

Но ему открыли, и Гуров сразу же понял, что промахнулся. На пороге перед ним возник совсем не тот человек, которого он хотел видеть, – не красавица-ведьма, а высокий парень с бесстрастным выражением лица и широкими плечами, на которые так и просились погоны. Гурова опередили, хотя могло ли быть иначе?

Поняв свою ошибку, Гуров попытался сразу ретироваться, но тут в прихожую почти выбежал еще один человек – постарше, с озабоченно наморщенным лбом, с проницательным, но отнюдь не ласковым взглядом. Потирая руки, он мигом оглядел Гурова с ног до головы и объявил нарочито громко, словно играя в радушного хозяина:

– Что же вы на пороге? Проходите, проходите, не стесняйтесь! Ни-ни-ни! Никаких зайду попозже! Мы вас давно ждем, проходите! Рутецкий! – Он повелительно посмотрел на молодого человека с широкими плечами.

Рутецкий послушно распахнул пошире дверь и недвусмысленным жестом дал понять Гурову, что дороги назад у того уже нет.

Гуров был далеко не уверен, что эта парочка ждет здесь именно его, но деваться было некуда – назвался груздем, полезай в кузов. Он спокойно шагнул в чужую прихожую и даже сделал вид, что не заметил, как Рутецкий захлопнул за ним дверь и демонстративно загородил ее своей широкой спиной.

«Шестой десяток разменял, а ума не нажил, – думал про себя Гуров, проходя за беспокойным своим проводником в комнаты. – Нужно было предвидеть такой вариант. Похоже, в этом деле я обречен опаздывать. Как бы только гражданка Жукова не повторила судьбу своего хозяина… Или любовника? Откуда здесь такой переполох?»

Однако происходящее в квартире вряд ли было правильно называть переполохом, хотя некий форс-мажор все-таки наблюдался. Людей здесь было необычно много для стандартной квартиры – Гуров на глаз насчитал человек десять, и их профессиональная принадлежность угадывалась буквально с ходу. Хотя, строго говоря, они и не собирались ее скрывать – в квартире шел самый настоящий обыск. Молодые крепкие люди потрошили шкафы, перелистывали книги, простукивали стены и совершали прочие подобные манипуляции. Опытным взглядом Гуров без труда обнаружил присутствующих здесь понятых – они скучали и переминались с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

– Все по закону? – одобрительно заметил Гуров. – Это радует. Я уж было решил, что имею дело с незаконным проникновением.

Его спутник обернулся.

– Вот как? – с хищными интонациями спросил он. – Вы так решили? Это любопытно. Однако пройдемте в кухню – здесь слишком тесно, а мне хотелось бы, чтобы нам не мешали.

На кухне тоже суетились двое, но человек, сопровождавший Гурова, без лишних предисловий выгнал их и немедленно приступил к тому, что вполне можно было назвать допросом.

– Кто вы такой? – спросил он у Гурова. – И с какой целью сюда явились? – голос его звучал уже совершенно официально.

Он не предложил Гурову садиться, и сам остался стоять навытяжку, заложив руки за спину. Его взгляд буквально просверливал Гурова насквозь. Менее хладнокровный человек в такой ситуации непременно растерялся бы, но на Гурова это не произвело особого впечатления.

– Перед тем как задавать такие вопросы, – посмеиваясь, заметил он, – неплохо было бы представиться… Раз уж у вас тут все по закону. А моя фамилия – Гуров, – он показал свое удостоверение.

Лицо незнакомца заметно вытянулось, а во взгляде промелькнула неприкрытая досада.

– Полковник Гуров! – с непонятным выражением воскликнул он. – Ясно! Как же я упустил из виду?.. Это же было ожидаемо… Впрочем…

– Мы, кажется, оба упустили что-то из виду, – примирительно сказал Гуров. – А вы так и не назвали своего имени…