Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью: практика применения действующего законодательства - Любовь Кузнецова

Все сказанное позволяет попутно высказать мнение об острой необходимости внести изменения в перечисленные выше законы (федеральные законы «О производственных кооперативах», «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан», «О некоммерческих организациях») в той части, в какой они регулируют отношения, связанные с исключением лица (члена) из состава участников соответствующей организации.

Наконец, еще один случай исключения участника юридического лица предусматривает п. 2 ст. 76 ГК РФ, согласно которому участники полного товарищества вправе требовать в судебном порядке исключения кого-либо из участников их товарищества по единогласному решению остающихся участников и при наличии серьезных оснований, в частности вследствие грубого нарушения этим участником своих обязанностей или обнаружившейся неспособности к разумному ведению дел.

Участнику, исключенному из полного товарищества, выплачивается стоимость части имущества товарищества, соответствующей доле этого участника в складочном капитале, если иное не предусмотрено учредительным договором. По соглашению исключенного участника с остающимися участниками выплата стоимости части имущества может быть заменена выдачей имущества в натуре.

Причитающаяся исключенному участнику часть имущества товарищества или ее стоимость определяется по балансу, составляемому в момент его исключения.

Если один из участников выбыл из товарищества, доли оставшихся участников в складочном капитале товарищества соответственно увеличиваются, если иное не предусмотрено учредительным договором или иным соглашением участников (п. 1,3 ст. 78 ГК РФ)[25].

По нормативно установленной процедуре исключение участника из полного товарищества во многом созвучно исключению из общества с ограниченной ответственностью. В обоих случаях исключение участника совершается посредством судебного решения; по общему правилу исключенному из полного товарищества участнику также выплачивается стоимость части имущества товарищества, соответствующей доле этого участника в складочном капитале. Однако значительные различия в оцениваемых способах защиты существуют как по линии особенностей реализации, так и в части оснований их применения.

Так, обязательным условием исключения участника из полного товарищества в судебном порядке является предварительное единогласное одобрение применения указанного способа защиты остающимися участниками (п. 2 ст. 76 ГК РФ). Для общества с ограниченной ответственностью такого правила не существует. Вопрос об исключении участника из общества решается в судебном порядке и не требует предварительного рассмотрения на общем собрании участников общества. Кроме того, для полного товарищества открытым остается вопрос о том, кто именно выступает в качестве истца по иску об исключении участника из такого товарищества. Согласно п. 2 ст. 76 ГК РФ, таким правом обладают «участники полного товарищества». Исходя из буквального толкования п. 2 ст. 76 ГК РФ, а также учитывая безусловную необходимость предварительного единодушного одобрения исключения одного из участников остающимися товарищами, представляется, что правом на подачу иска обладает любой из участников полного товарищества. Другими словами, свойственного исключению участника из общества с ограниченной ответственность ограничения права на подачу иска и признания его только за теми участниками, которые обладают не менее 10 % уставного капитала общества, в данном случае, при исключении участника из полного товарищества, не существует.

По основаниям применения анализируемые способы защиты совпадают в части такого основания, как «грубое нарушение обязанностей». И по ст. 10 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», и по п. 2 ст. 76 ГК РФ грубое нарушение участником своих обязанностей рассматривается как основание, достаточное для удовлетворения требования о его исключении. Другим, специфическим основанием исключения участника из состава полного товарищества, не повторяющимся в Федеральном законе «Об обществах с ограниченной ответственностью», является «обнаружившаяся неспособность его к разумному ведению дел» (п. 2 ст. 76 ГК РФ), т. е. к тому, чтобы добросовестно и разумно действовать от имени товарищества (п. 3 ст. 53, п. 1 ст. 72 ГК РФ). Такое основание специальное, характерное только для ситуации исключения участника из полного товарищества, поскольку обусловлено особенностями управления, свойственными лишь для юридического лица данной организационно-правовой формы.

Кроме того, в отличие от оснований исключения участника из общества с ограниченной ответственностью, перечень оснований принудительного прекращения правоотношений участия, приведенный в п. 2 ст. 76 ГК РФ, не является исчерпывающим. Иные основания могут быть, видимо, предусмотрены в учредительном договоре полного товарищества, а также приняты во внимание в силу самого факта их серьезности и существенности для товарищества и его участников, независимо от того, зафиксированы такие основания документально или нет (п. 2 ст. 76 ГК РФ). Приведенное нормативное решение представляется не вполне удачным, поскольку не в полной мере обеспечивает защиту прав исключаемого товарища. В этом смысле основания исключения участника из общества с ограниченной ответственностью сформулированы более удачно, чем обстоятельства, предусмотренные в п. 2 ст. 76 ГК РФ, при которых допускается исключение участника из полного товарищества.

Наконец, в настоящее время активно обсуждается вопрос о возможности и необходимости распространения механизма исключения участника на корпоративные правоотношения с участием юридических лиц иных организационно-правовых форм, в частности акционерных обществ. Так, например, В.И. Добровольский по этому поводу отмечает, что целесообразно ввести в Федеральный закон «Об акционерных обществах» (по аналогии со ст. 10 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью») норму, предусматривающую возможность исключения акционера из акционерного общества. Сформулировать указанную норму автор предлагает следующим образом: «Акционеры, владеющие в совокупности не менее 10 % акций общества, вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением об исключении акционера из числа акционеров общества в случае, если данное лицо грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. При исключении акционера его акции переходят на баланс общества с момента вступления в законную силу соответствующего судебного акта. При этом общество обязано выплатить исключенному акционеру рыночную стоимость акций по цене, определяемой в соответствии с п. 2 ст. 77 Закона об АО.

При этом ст. 235 ГК РФ, должна быть дополнена таким основанием для принудительного изъятия у собственника имущества (акций у акционера)»[26].

Представляется, что распространение рассматриваемого способа защиты на отношения с участием акционерных обществ не выглядит обоснованным. Так, решая поставленный вопрос, мы должны исходить из того, что исключение члена корпорации из состава последней есть способ защиты глубоко персональный; применение его обусловлено недобросовестным собственным поведением исключаемого участника, негативной оценкой его личности. Акционерное же общество – это, прежде всего, объединение капиталов[27]; личное участие в нем сводится к минимуму или даже «…вовсе не предполагается…»[28]. Учитывая отмеченное, можно утверждать, что применение такого способа защиты корпоративных прав, как исключение участника (акционера) из акционерного общества, не соответствует природе указанных отношений и не должно признаваться допустимым.

Итак, анализ соотношения различных форм исключения лица из состава участников (членов) корпорации позволяет сделать вывод об объективной необходимости в создании унифицированного, универсального нормативного механизма принудительного прекращения участия лица в организации той или иной организационно-правовой формы. Его создание позволит избежать трудностей в процессе правоприменения, а также обеспечит эффективные механизмы, препятствующие злоупотреблению данным способом защиты на практике. При этом основными критериями формирования такого механизма должны стать следующие:

а) установление обязательного судебного порядка исключения участника;

б) допустимость только нормативного установления оснований исключения участника юридического лица;

в) нормативное закрепление исчерпывающего перечня оснований исключения лица из организации;

г) предоставление права требовать исключения недобросовестного участника любому члену корпорации, права и/или интересы которого прямо или косвенно нарушаются действиями (бездействием) исключаемого участника.