Остров забытого бога - Олег Азарьев

— Пива хочешь? — спросил Костя.

— Лучше чаю… Давай пиво не будем сейчас дуть. Выкопаем перед купанием бутылок пять и оставим в воде. Пусть и дальше охлаждается. Представляешь, солнце, жара, жажда — и холодное пиво с сушеными кальмарами. — Он улыбнулся. — Бесподобно!

— Ты кальмаров прихватил? Молодец! Тогда — будь по-твоему.

В котелке забулькало. Петя принес из палатки пакеты с сахаром и заваркой и пустой черный пакет для мусора.

— Надо бы прибраться.

— Давай. — Костя благосклонно кивнул. — Я сегодня повар, а ты, значит, мусорщик.

— А что? Как говорили марксисты-коммунисты: любой труд почетен.

— И бесплатен, — добавила Марина из палатки.

— Похоже, все проснулись, — заметил Костя.

— С вами поспишь, — проворчала Марина. — Орёте над ухом. Я вас давно уже слушаю.

— А подслушивать за старшими нехорошо, — заметил Петя. Он сосредоточенно собирал в мешок остатки ужина — одноразовые стаканчики, целлофановые пакетики, пустые банки.

Марина вышла наружу, расчесывая щеткой жесткие черные пушистые волосы.

— Было бы что подслушивать… — Кивнула на костер. — Костик, ты что, готовить собираешься? Я, например, есть не хочу.

— И я тоже, — подхватил Петя.

— Только чай, — сказал Костя, высыпая в кипяток заварку. — С сахаром. Можно с сухарями или сушками. У кого что?

— Сухарики у меня, — сообщила Марина, сладко потягиваясь.

— Сушки у меня, — сказал Петя, завязывая мешок с мусором. — Но сначала я окунусь.

Марина в красном купальнике — две узенькие полоски — загорала на своем надувном матрасе. Матрас, покачиваясь, плавал в нескольких шагах от берега, на мелководье. Марина расслабившись, дремала. На ее лицо и большие черные очки падала тень от длинного козырька белой бейсболки.

— Я пошел, — сказал Костя. В руке он держал маску и трубку. Мелкие волны, ласково журча, перетекали через черные ласты.

Петя, жмурясь от яркого солнца, приветственно поднял руку и тотчас уронил обратно. Он лежал на песке у воды кверху животом, раскинув руки и ноги, как лягушка на лабораторном столе. Ноги его омывали мелкие волны.

Марина подняла голову, спустила очки на кончик носа и заботливо сказала:

— Костик, далеко не заплывай. И долго не плавай. А то мы будем волноваться.

— Я не буду! — подал голос Петя. — Плавай, сколько хочешь. Можешь плыть хоть в Америку.

Костя ополоснул маску, натянул на лицо, приладил трубку и прогнусавил на прощание:

— Хрен тебе! Мне и тут неплохо.

Петя усмехнулся. Еще бы тебе тут плохо было! Море, солнце, девушка…

Костя сунул загубник в рот и попятился на глубину. Когда зашел по пояс, плюхнулся в воду, как тюлень, и заработал ногами, быстро удаляясь. За ним оставался пенный след, словно вместо ласт у него был катерный винт. Отплыв метров на сто, Костя нырнул — ласты взметнулись над водой и ушли в глубину.

Петя, щурясь, проводил друга взглядом, потом нехотя поднялся, поискал глазами торчащие из мокрого песка бутылочные горлышки с цветными крышками. Жара его разморила, а до пива было целых два шага. Петя дополз до пива на четвереньках. Возле бутылок присел на корточки, взял одну за горлышко и вдруг подумал, что если такой размякший выпьет пива, то непременно заснет и обгорит на солнцепеке. И тогда весь день пропадет, а, может, и весь отдых. Он посмотрел на море. Сначала надо бы освежиться, хотя после солнцепека вода покажется ледяной. Он поколебался, но не передумал. Взбаламучивая воду ногами, с отчаянным воплем пробежал несколько шагов вглубь и рухнул в прозрачную воду.

Задремавшая было Марина вздрогнула, резко приподнялась и чуть не свалилась с матраса. Петя тут же вынырнул, встал на дно (воды было чуть выше пояса), пофыркал, протер глаза.

— Петя! Что за идиотский вопль? — осведомилась Марина.

— Это для самоуспокоения. — Петя подплыл к матрасу. — Чтобы не так холодно было. — Он брызнул на Марину водой.

— Ну-у! Ты что! — возопила Марина, отмахиваясь. — Чем дурака валять, сплавал бы, посмотрел, где там Костя.

— Щас! Ты же знаешь, я на глубину не плаваю.

— Да? Как-то не обращала внимание.

— Еще бы! Все твое внимание приковано к великолепному Константину.

— Зануда… И плавать не умеешь. Сухопутная зануда.

— Почему? — оскорбился Петя. — В бассейне я от борта до борта дважды проплываю. Причем вдоль, а не поперек. Дважды, конечно, не рекорд мира, но на дальность тренироваться негде и незачем. А здесь не бассейн. Здесь глубина. В море, как только я понимаю, что подо мной глубина больше моего роста и уцепиться не за что, я тут же пытаюсь руками нащупать дно. — Петя осторожно лег на спину в воде. — Прямо рефлекс какой-то!

— И откуда же он у тебя?

Петя снова встал на ноги, провел по затылку ладонями, сгоняя с волос воду.

— Я в детстве дважды тонул… Но неудачно, как видишь. С тех пор и рефлекс. Я после второго раза лет шесть море вообще видеть не мог. Потом, правда, сменил гнев на милость… Кстати, вон трубка Костина торчит из воды. И к нам двигается.

Неподалеку вынырнул Костя, с шумом и плеском подплыл к Пете, выплюнул слюнявый загубник, поднял маску на лоб, несколько раз вздохнул всей грудью.

— А вот и наша подводная лодка, — сообщил Петя. — В док вернулась.

— Классное тут дно, — чуть задыхаясь, проговорил Костя. — Красивое. Прямо как в тропиках. Берег немного дальше резко обрывается — сразу метров на пять вниз.

— А рыбы много? — спросил Петя.

— Есть. И крупная.

— Наловил бы к ужину.

— Руками, что ли?

— Ножом. Или вилкой. Никто вилку не захватил?

— Придумаем что-нибудь, гарпун какой-нибудь, — пообещал Костя, снимая маску и ласты, и двинулся к берегу. — А щас я пива хочу. Ледяного!

— А я-то про пиво чуть не забыл, — заметил Петя. — Зафлиртовал тут с дамой… Маринка, ты будешь?

— Позже, — сказала Марина. — Все не выдуйте без меня! — Она сползла наконец с матраса и не спеша поплыла в море.

Когда бутылки были откупорены, Костя прилег на полотенце, а Петя присел на песок рядом.

— Насчет ножа… — проговорил Костя задумчиво. — Надо будет взять с собой.

Петя взглянул на него с недоумением.

— Ты серьезно решил за рыбой поохотиться? Не получится ведь.

— Да нет, не охотиться.

— Тогда зачем?

— На всякий случай.

— И что это за случай такой — всякий?

— Для защиты… может быть.

Петя как раз делал большой глоток пива и едва не поперхнулся.

— Чего-о? Защиты? Гигантского осьминога ты там обнаружил, что ли?

— Да была там одна рыбка…

— Загадками говорите, дяденька.

— Акулу я видел.

— Акулу!?

Костя кивнул и присосался к горлышку. Марина вдруг с силой замолотила по воде руками и ногами, направляясь к берегу, и встала во весь рост на мелководье.

— Петя! — сказала она испуганно. — Ты что это сказал? Или мне послышалось?

— Костя говорит — акулу видел, — нехотя откликнулся Петя.

Марина выскочила на берег, забыв о матрасе. С берега пристально оглядела морскую рябь.

— Шутите, негодяи! — сказала она, успокаиваясь.

Костя с громким чмоканьем оторвался от бутылки и серьезно сказал:

— Я не шучу. Это была настоящая местная акула.

Марина сделала по пляжу шаг от моря. Петя ехидно заметил:

— Маринка, ты чего пятишься? Акулы на берегу не охотятся.

Она круто развернулась к парням, сорвала очки с носа.

— Дурак! — Глаза у нее блестели, а губы дрожали, должно быть, и от страха, и от намерения заплакать.

А она и в самом деле струхнула, отметил вдруг Петя с изумлением.

— Ну, я же не знал, что ты настолько… их не любишь, — сказал он извиняющимся тоном. — А с другой стороны, все мы на берегу, никаких акульих плавников на горизонте не наблюдается. И вообще, Косте, наверное, показалось.

— Это была акула, — объявил Костя упрямо.

— Откуда в Азове акула? Разве тут есть акулы? Дельфины есть, бычки есть, а вот акулы… они в Черном море водятся. Может, это был дельфин?

— Акула. Из Черного моря заплыла. Заблудилась, наверное.

Петя состроил зверскую рожу и посмотрел на Костю — тот допивал бутылку.

«Что ж ты, засранец, не мог сказать, что обмишулился?» — подумал Петя укоризненно. Впрочем, он понимал, почему Костя стоит на своем. Природная гордость не позволяла ему признать, что обознался. Чтобы он — да ошибся?.. Лидеры не ошибаются. Лидеры всегда правы и верным путем ведут свое стадо. Даже если впереди пропасть… И кстати говоря, возможно, он и впрямь перепутал рыбью породу. Много ли он видел натуральных акул? Да еще живьем.

Костя бросил бутылку на песок.

— Не дрейфь, Мариша, — подбодрил он подругу. — Местные акулы маленькие — не больше метра-полутора. Такая не слопает. Да и на мелководье она вряд ли заплывает.

— Слопает не слопает, а понадкусывает наверняка, — дрожащим голосом откликнулась Марина. — Пока туда-сюда, до берега добраться… Запросто кровью можно истечь. И откуда ты знаешь, заплывает она или нет? Полтора метра — вполне заплывет. Особенно голодная.