Письмо Юлии Латыниной - Юрий Фельштинский

Мои выводы подтверждают две фотографии. Помните первый день нашей спонтанной августовской 1991 года революции? Ельцин выступает с пламенной речью с бронетранспортера перед народом на площади. И за его спиной стоит нам тогда еще не знакомый человек — будущей генерал Александр Коржаков, офицер КГБ, из личной охраны Андропова. (Вы понимаете, как проверяли в советские годы человека, входящего в личную охрану Андропова?) И вторая фотография, сделанная в те же минуты в Ленинграде. Собчак выступает со спонтанной речью перед толпой народа на площади. И за его спиной тоже стоит человек, никому не знакомый. Угадали? Сегодня этого человека знает весь мир. Этот человек — Владимир Путин.

Вот пусть мне и объяснят, каким образом два главных демократа страны уже к первой минуте революции опирались на двух гэбэшников? Каким образом при Гусинском оказался генерал армии КГБ Филипп Бобков, при Ходорковском — генерал Алексей Кондауров, при Березовском и Патаркацишвили, а до этого при премьер-министре Егоре Гайдаре — Андрей Луговой (может, он теперь уже тоже генерал, мы просто об этом не знаем; раньше награждали, было такое определение, «без публикации»).

Возьмите любого значимого человека в политике, в бизнесе, в творчестве — везде вы найдете совсем рядом офицера КГБ, к этому человеку приставленного, причем человек этот знает о том, что его правая рука — из КГБ (ФСБ), но почему-то не возражает, даже считает эту «руку» полезной. Постепенно все эти заместители директоров из КГБ стали директорами. Вот они сегодня и управляют государством, как хотят и как могут.

— Есть ли, на ваш взгляд, в Кремле люди, готовые противостоять силовикам?

— Я не думаю, что в Кремле есть люди, которые готовы противостоять силовикам. Дело в том, что те, кто были готовы, уже не в Кремле. У людей, которые поддерживают силовиков во власти, есть свое оправдание. Они считают, что поддерживают государство и работают на страну. Здесь есть своя логика.

В ФСБ считают, что именно они и есть государство, а те, кто с ними, считают, что поддерживают государство, а не ФСБ. К таким людям относятся Чубайс, Сурков, Волошин (до отставки). Они видят, что государство захвачено спецслужбами, но считают, что это и неплохо, что это лучше, чем когда государством управляла «семья». И с этим можно было бы согласиться, но… Про «семью» всем нам было понятно, что это период временный.

Про созданную Путиным систему я не стану утверждать, что она ненадолго. Я думаю, что она надолго. Стратегически Ельцин (при всех его минусах, которые мы не будем здесь перечислять) разворачивал страну в сторону Европы и искренне хотел, чтобы Россия стала частью западно-европейской цивилизации. Задача Путина и людей из ФСБ — сделать из России некую изолированную территориальную единицу (так им проще управлять), непонятно как называющуюся (они и сами не знают), непонятно с кем дружащую (похоже, что ни с кем — в союзниках то Куба, то Венесуэлла, то Иран). Стратегия у Путина одна: контроль над страной, над ее финансовыми и экономическими ресурсами. Этой глобальной стратегии все и подчинено.

— Какое поведение силовиков в ближайшие годы вы прогнозируете?

— Я думаю, что суть политики России в 1999 году очень точно в трех словах сформулировал Владимир Путин: «мочить в сортире». И этой политики он придерживался все годы своего президентства. Мочим всех, кого можем и как можем. Кого-то буквально: чеченцев, грузин. Кого-то фигурально: Украину, Польшу, Прибалтику. Да и американцам достается, и англичанам, и континентальной Европе. В общем-то, все, что нынешние руководители России умеют, это «мочить», как внутри страны, так и за границей. И понятно почему — в КГБ не учили создавать и строить. Там учили подавлять, разрушать, убивать, брать под контроль. Вот они и пытаются прежде всего брать под контроль. Ну, а уж если не удается под контроль взять, тогда… Сами понимаете… Привычка. Инстинкт.

— Есть, по вашим наблюдениям, какое-либо противоборство между разными группами силовиков?

— Я помню, сколько мы жили в СССР, столько нам «Голос Америки» рассказывал о противоборстве внутри Политбюро. И точно известно, что это противоборство было — там боролись за власть какие-то люди, убирали одних, ставили других. Только к жизни советских людей это никакого отношения не имело. И среди силовиков сегодня это противоборство, уверен, есть, причем еще более очевидное и жесткое (время такое, деньги большие, опять же инстинкт). Но к нам с вами это не относится. Хотя иногда все же относится.

Не буду скрывать: назначение Дмитрия Медведева президентом было для меня приятной неожиданностью. Потому что все мы знаем, кто был альтернативным президентом, — генерал ФСБ Сергей Иванов. А всегда лучше, когда президент не из ФСБ, чем когда он из ФСБ. Потому что в КГБ хороших людей на работу не брали. Они там все — плохие люди. Но в целом, как мне кажется, журналисты и историки не в состоянии разобраться в сути борьбы силовых кланов друг с другом (даже если думают, что в состоянии). Пытаться определять, какой клан лучше, я бы не рискнул.

— Могут ли повториться истории со взрывами домов?

— Взрывы домов в 1999 году, как и теракты 1994 года, проводились с конкретной политической целью: подготовить в стране почву для начала чеченской войны. Война же организовывалась на случай необходимости отмены выборов и введения в России чрезвычайной ситуации. Как перед первой чеченской войной, так и перед второй в спецслужбах были люди, отвечавшие за этот чрезвычайный сценарий, и в рамках этого плана проводились теракты и начинались войны. Просто так дома взрывать никто не будет. Если взорван дом, но нет всемирно известных террористов, принявших на себя ответственность за теракт, значит, это не теракт, а первый этап другой, более масштабной операции. Я не могу делать прогнозов о взрывах домов в России, так как не знаю, какие крупномасштабные операции планирует проводить в ближайшие годы правительство этой страны.

— Что, по-вашему, должны предпринять оппозиция и гражданское общество, чтобы лишить силовиков их влияния?

— Я, наверное, скептик, но я не верю в революцию «снизу», тем более что все последние либеральные революции в России происходили «сверху». Хрущевская оттепель и горбачевская перестройка не были вызваны восстанием или неповиновением масс. Гражданское общество и оппозиция в России умышленно ослаблены правительством до такого предела, что не могут конкурировать за политическую власть в стране. Другое дело, что, как мы знаем на примере СССР, даже самые прочные диктаторские режимы имеют тенденцию неожиданно рушиться. И когда этот обвал происходит, нам становится понятно, что произошел он отчасти и потому, что маленькие группки диссидентов подтачивали устои тирании, где могли. Противостоять злу и несправедливости — естественная потребность честного человека. Эта потребность не связана с желанием в скором времени увидеть практический результат борьбы. Просто мы не можем жить, не борясь. А империи в конце концов все равно рушатся.

Путин и Березовский: кто кого использовал?

Я читал публикации Михаила Шевелева и Олега Мороза, которые появились как отклики на мою статью, и думал об одном очень обидном обстоятельстве: что мы тут гадаем на кофейной гуще, как же все было в том «далеком» 1999 году, а ведь есть несколько человек, которые знают ответы на все вопросы.

И нельзя сказать, что информация эта секретная. Она не секретная. Она просто важная, и нужна для понимания того, как Россия оказалась во власти людей, управляющих ею сегодня. Для начала назовем тех, кто знает ответы на все вопросы. Первый эшелон — это Александр Волошин и Роман Абрамович. Второй: Владимир Путин, Валентин Юмашев, Татьяна Дьяченко, Петр Авен, Борис Березовский, Анатолий Чубайс. Ну, есть много других осведомленных людей. Я назвал только тех, кто на виду и на слуху. Но так как люди эти молчат, давайте собирать пазл без них, с теми кусочками, которые имеем. Вдруг что и получится.

Путин не был первым кандидатом Ельцина. Он просто оказался самым удачливым. Два его предшественника «сгорели» — Примаков и Степашин. Между тремя этими людьми общего было только то, что все они были из спецслужб. Примаков в прошлой жизни возглавлял СВР, Степашин — ФСК, а Путин — ФСБ. Те исследователи, которые считают это банальной случайностью, очевидным образом не правы.

В чью мудрую голову пришла идея сделать следующим президентом России человека спецслужбы? Голов этих было несколько. И важно даже не то, кто первым озвучил идею, а то, что никто из участвовавших в операции «Преемник» не возразил. Почему? Да потому, что люди, которые окружали Ельцина, не верили ни в народ, ни в демократию, ни в законы и законодательство. Ни, тем более, в Конституцию страны. Они очень боялись потерять власть, а с властью — еще и деньги. И как в старые добрые времена, их вдруг осенило, что лучше всего защитить власть (и деньги) они смогут с помощью спецслужбы — ФСБ. А то, что с ФСБ они договорятся, в этом почему-то сомнений у них не было.