Дикарка. Чертово городище - Александр Бушков

«Принцесса» отошла от берега при неотступном сопровождении «Пирата», двигавшегося правее и позади, державшегося так, чтобы при нужде моментально прикрыть огнем от н е– о ж и д а н н о с т е й, могущих объявиться на берегу. Корабли плыли метрах в пятидесяти от крутого берега, когда-то давным-давно прилежно выложенного серыми, шестиугольными бетонными плитками – сейчас в щели меж ними повсюду вылезли пучки сочно-зеленой травы. Над зарослями стояли те же, уже надоевшие дома – в разной степени разрушенности, иные практически нетронутые временем, иные обвалившиеся унылыми кучами кирпича и бетонных панелей. Безотносительно к Марининым планам на ближайшее будущее смотреть было абсолютно не на что, ничего достойного внимания.

– Мне здесь дадут выпить? – спросила она капризно.

Обернулась. Капитан уже подходил к ней с двумя высокими бокалами, в которых плескалось что-то цвета разбавленного чая. «Ах ты ж, кобелек, ласково подумала она, пригубив один из тех коктейлей, что пьется легко, как водичка, а по мозгам шибает быстро. Надо же, как у тебя все отработано... Ну и ладненько, жаль тратить время на долгие прелюдии...»

Отпив едва четверть, она решительно отставила стакан на низкий столик и деловито спросила:

– Звукоизоляция здесь хорошая?

– Отличнейшая, – заверил капитан Каразин, уже в открытую меривший ее распаленным взором. – Хоть из пушки стреляй, снаружи и хлопка не услышат...

– Как у вас тут все продумано... – протянула Марина, закинула руки за голову и безмятежно потянулась, отчего рубашка-милитари распахнулась чуть ли не до пояса. – Мы что, будем в романтику играть или мальчик вроде вас и так знает, что ему делать с девочкой без комплексов вроде меня?

И чуть не расхохоталась, глядя, как он с невыносимо самодовольным видом, небрежно, не глядя, плюхнув стакан на тот же столик, направляется к ней – первый самец на деревне, ага...

Она стояла спокойно, уронив руки, блудливо улыбаясь. С ходу сграбастав ее в объятия, Каразин принялся умело нацеловывать в шею, бормоча какую-то стандартную чушь про то, что она невыразимо очаровательна, и с ним, понимаете ли, такое впервые... Потом расстегнул рубашку окончательно и принялся оглаживать.

Марине пришло в голову, что не грех было бы сначала попользоваться его агрегатом по полной программе, тем более что означенный агрегат, судя по ощущениям, внимания безусловно заслуживал; но делу время, а потехе час, дознание нужно форсировать, потому что ни хрена еще не сделано, откровенно говоря. Она мягко высвободилась, опустилась на колени и проворно расстегнула ему форменные брюки. Посмотрела вверх. Разумеется, этот самоуверенный дурак, положив ей ладони на затылок, зажмурился и расслабился в предвкушении приятной процедуры... Ну, будем работать?

Она умело выпростала наружу пребывавшее в полной боевой готовности достоинство – отнюдь не сомнительное, точно, можно бы вдумчиво поработать, легонько прикоснулась кончиками пальцев...

А потом поддала ладонью снизу вверх, прямехонько по яйцам, гибко взмыла на ноги, приложила в сплетение, броском швырнула в угол...

Капитан, мелькнув руками-ногами, приземлился там, издав короткий непроизвольный вопль. Преспокойно подойдя к нему танцующей походкой, Марина посмотрела сверху вниз в искаженную невероятным изумлением рожу, легонько стукнула белой сандалией в бок:

– Захлопни пасть, герой-любовник. Ничего у тебя особенно не болит, я ж приложила чисто символически... Ну-ка, встал живенько, агрегат заправил в штаны, а штаны застегнул в темпе – негоже в таком виде перед женщиной щеголять... Я кому сказала? Или тебе по яйцам пнуть уже от всей души?

Он торопливо принялся выполнять предписанную процедуру, второпях прищемил вмиг опавший агрегат «молнией», взвыл.

– Ладно, не торопись, – сказала Марина, неторопливо застегивая рубашку так, чтобы она принципам морали соответствовала. – Если будешь так суетиться, ненароком сам у себя отсосешь...

Капитан кое-как поднялся все еще с трагическим недоумением во взоре. Проворно ухватив его за шиворот, Марина поддала ногой – так, что он точнехонько по намеченной траектории улетел именно к столику и приземлился в низкое мягкое кресло. Усевшись напротив, она взяла свой бокал, отхлебнула и сказала безмятежно:

– Все похабные стремления – побоку, до тебя уже дошло? У нас будут совершенно другие игры... Короче говоря, чтобы ты не ломал голову – я пришла выяснить, что стряслось с господином, который тебе был известен под фамилией Теплов. Только, я тебя умоляю, потрох сучий, не говори мне, что такого не знаешь. И не притворяйся, будто никогда в жизни не соглашался на него работать, не предавался ему душой и телом... Для полной ясности, касаемо моей роли и полномочий: кодовое слово «Аксай». Рожу тупую не делай! Он тебя предупредил о таком повороте событий, это азбука ремесла... Я точно знаю, что предупредил.

– Так вы – это...

– Ага, – сказала Марина. – Я – это я. Маленькая фея по имени Свобода. Знаешь, почему меня так прозвали? Потому что там, где я появляюсь, хламье вроде тебя моментально забывает слова «ложь» и «неправда». И начинает с превеликой готовностью выкладывать чистейшую правду, о чем ни зайдет речь... Сомнения есть? По организму приложить чувствительно, или все же будешь умным мальчиком?

Капитан ошарашенно заворочался в кресле, таращась на нее глазами с блюдце:

– Простите, я не думал...

– Что появится очаровательное и беззащитное на вид создание вроде меня... – понятливо закончила Марина. – Не переживай, ты не первый, золотце, не десятый даже, и уж никак не последний... А теперь слушай внимательно. Пароль произнесен. Вилять, предупреждаю, не следует. У меня нет ни малейших причин к тебе относиться тепло и ласково. С чего бы вдруг? А что до тонкостей, то мне приходилось видеть, как у живых людей кишки через жопу вытягивали – и в кое-каких подобных забавах мне самой участвовать приходилось... Ну, мы успокоились? Овладели собой и готовы беседовать спокойно и обстоятельно?

Капитан Каразин торопливо закивал. В глазах у него появилось должное выражение прижатого к стене и не видевшего для себя выхода м е л к а ч а, профессионально взятого за хобот умелым охотником.

– Итак, – сказала Марина, – вербанутый по всем правилам агент с присвоением клички «Красавчик»... Кем вербанутый, было известно с самого начала, а? Так что целку не разыгрывать! Прекрасно знаешь, перед кем теперь обязан ходить на задних лапках. Конкретно, передо мной. Удавлю, если что, похабень долбаная! Ну, пискни что-нибудь для завязки непринужденной беседы...

– Простите, почему такое обращение... Я ни в чем не виноват, все выполнял старательно...

– У меня такой стиль работы, – усмехнулась Марина. – Люблю, чтобы с самого начала не оставалось никаких недомолвок и народишко с ходу принимал меня всерьез... Ты не кривись, не кривись, у тебя ничего не должно особенно болеть, и нет никаких непоправимых повреждений, что-что, а бить-то я умею... Короче. Излагай внятно и подробно: что ты делал для Теплова?

Капитан смотрел на нее страдальческим взором, и Марина, чуточку рассердившись, пересела поближе, на соседнее кресло, задушевно сказала:

– Мне жутко интересно: если добраться до ближайшего прокурора, столичного, я имею в виду, и положить ему на стол кое-какие пикантные сведения, про то, например, как ты месяц назад по заказу прекрасно известного по фамилии господина из финансовых кругов старательно ловил в Чертовом Городище смазливых туземочек, и что с ними было потом... Дойди до дела, он ведь все на тебя свалит, а сам будет ни при чем...

– Извините, я...

– Ты был ошарашен, – сказала Марина. – Я понимаю. Но пора и в себя прийти, чадушко, мир наш сложен и к упавшим жесток... Ну, так что ты делал для Теплова?

– Он интересовался Чертовым Городищем...

– Это слишком абстрактно. Конкретнее давай.

– Собственно, Городище – это потом...

– А раньше – что?

Капитан подался вперед:

– Да поймите вы мое положение! Мне ж конец, если что...

– Понимаю, не дура, – сказала Марина. – Кто-то из местных шишек тебе оторвет голову, если что... Но расклад, дружок, именно такой: тебе придется любого местного сдать в темпе и с радостным визгом. Потому что неприятности со стороны любой местной шпаны – мелочевка по сравнению с тем, что на тебя может обрушиться с заоблачных высот государственных контор. У тебя достаточно мозгов, чтобы сравнить масштабы угрозы для жизни и здоровья, они ж настолько несопоставимы...

– Я понимаю...

– Тогда пой, ласточка, пой, пока я не разошлась!

– Его в первую очередь интересовал Сатаров...

– Это кто?

– Помощник губернатора. Он у нас бывает частенько... и часто навещает Чертово Городище.

– С тобой?

– Нет. У него свои корабли, свои вертолеты, свои люди... Собственно говоря, это все не его, а губернатора... Но я представления не имею, что они там крутят! От таких дел лучше держаться в стороне. Сатаров и Пулавский...