Непристойные отношения - Агата Лель

этой стерве, пожелаешь, чтобы сиськи после родов обвисли. Хотя засада — у нее нет сисек, — ржет.

Когда-то меня бы дико задело сказанное, но после очередной откровенно гнилой статейки желание лелеять ее когда-то светлый образ (до брака!) напрочь отпало.

Понимаю, что глупо, но посмотреть ей в глаза реально хочется. Показать, что ее уход меня совершенно не раздавил и плевать я хотел на ее нового *баря.

Открываю ящик стола и смотрю на уродливые пригласительные «на две персоны». Золотистые завитушки, сраные голубки в полете…

— Телку бы взял с собой самую офигенную. Или вообще — женился первым, — снова ржет. — А что, прикинь, как челюсть бы у нее отвисла. Да и у остальных. Первая полоса стопудово была бы твоя. «Владелец сети автосалонов Илья Шторм пришел на свадьбу бышей жены с новой женой». Скандалы, интриги, расследования. Показать все, что скрыто.

— Ты под чем-то, что ли? — морщусь.

— Ну вообще, да, малость не отпустило. Ох и зажгли мы вчера, зря ты с нами не поехал, — трет пальцами покрасневшие веки. — Сэндвичи любишь? Берешь две булочки и…

— Не продолжай, — этот дебил помешан на сексе. — И на ком я, по-твоему, жениться должен?

— Да хрен его знает, — вертит башкой и рожа его вдруг озаряется дебильной ухмылкой. — Да хоть вот на ней.

— Простите, я невовремя, да? — раздается одновременно с робким стуком.

Оборачиваюсь — из-за приоткрытой двери торчит миловидное личико Ю.

Глава 8

— Секретарши нет в приемной, а я очень спешу. Вот, — вытягивает руку, удерживая в сжатом кулачке обмотанный полиэтиленом сверток.

— Что это?

— Ваша рубашка, — делает робкий шаг в кабинет. — Я постирала ее и погладила. Правда… она снова помялась.

— Как интере-есно… — тянет Денис, осматривая незванную гостью с головы до ног. — Я чего-то не знаю, по ходу? Да, Романыч?

— На стол положи.

Ю коротко кивает и, грациозно миновав кабинет, оставляет пакет на краю стола. Затем так же гордо возвращается обратно.

— Еще раз простите. До свидания.

— Ты что, трахнул ее вчера? — восклицает Дэн, едва за блондинкой закрывается дверь. — И не сказал! Друг, называется.

— У нас ничего не было.

— А зря. Тебе не помешало бы питона выгулять. Нервный ты какой-то, точно от недостатка секса.

Ломят виски и все бесит. Вот абсолютно все. Стреляю взглядом в корзину для мусора — торчит, родимый. «Сплетник столицы». Сжечь бы напалмом эту богадельню.

Потом смотрю на полиэтиленовый сверток и на душе становится чу-уть-чуть теплее. Притащила-таки. Реально постирала и притащила. Странная она, конечно. Григорьева Юна. Ю.

Упав на кресло, пододвигаю к себе раскрытый ноутбук. И не глядя на торчка с рыбьим взглядом:

— Проваливай, у меня много работы.

— В Фейсбуке? — наклонившись через стол, заглядывает в монитор. — Григо… Гори… Что? Поверни, не видно же!

— Иди, трезвей. И если хоть еще раз придешь на работу под кайфом…

— Да, дедуль, — кряхтя, поднимается с кресла и наконец-то сваливает. — Зануда. Я бы тебе тоже не дал.

Сам не знаю, зачем мне это. Какого хрена набрал в строке «Поиск друзей» ее фамилию. Но она же там наверняка есть. Девчонки же любят эти все соцсети — медом не корми.

Оказалось, Юн в Москве прилично и даже есть несколько Григорьевых, но нужную мне блондинку с инопланетным взглядом нахожу моментально. Рядом, положив руку на ее хрупкое плечо, застыл похожий на хиппи волосатый дрищ, до жути напоминающий богомола: вытянутое лицо с застарелыми пятнами от акне, длинный тонкий нос, тщедушные плечики. И рядом она — в простых укороченных джинсах и светлой футболке. Куколка ведь.

Что она только нашла в этом ушлепке? На морде же крупными буквами написано «мудак».

Красивая на фото и вся буквально светится.

Все они светятся… только почему-то не рядом со мной.

Мрачнею. День только начался, а уже хочется накидаться. Да, снова. Но я держусь, честно держусь всю первую половину дня, затем вторую. Забиваю голову всякой хренью, и нет-нет, да в мыслях мелькает Ю. Как она там теперь? На работу я ее не взял и с клуба ее тоже турнули. Из-за меня же.

Что за статью она вчера читала? И на что ей понадобились тридцать штук?

Может, зря я вот это сейчас скажу, но не похожа она на меркантильную суку. Да-да, обжигался на молоке, помню, но вот так вот.

— Ань, кинь резюме Григорьевой.

— Григорьевой? — доносится вопросительное из селектора.

— Ну, Юна… Кофе, все дела.

— А-а, поняла. Одну минуту, Илья Романович.

Отвали, вопль разума, не до тебя сейчас. Я просто хочу знать.

Спустя обещанную минуту изучаю с экрана монитора причесанную анкету прилежной девочки Григорьевой Юны Сергеевной: неоконченный филфак, волонтер в приюте для животных, комсомолка, спортсменка… На фото она совсем как школьница и, кажется, без грамма косметики. В нашей напичканой разного рода дрянью столице подобную красоту днем с огнем не отыщешь.

А дальше я делаю то, оправдания чему в трезвом уме найти довольно сложно — зачем-то вбиваю одиннацатизначный номер из резюме в записную книгу своего телефона.

Пусть будет. Мало ли, вдруг пригодится.

Но кто же знал, что так скоро.

Глава 9

Где-то я прочитал хорошую фразу: ночная Москва — беспринципная развязная шлюха. И очень дорогая шлюха, стоит заметить. Если ты нищий, она будет с тобой колючей, холодной и смотреть свысока, словно на отброс, но если при деньгах… Это кардинально меняет расклад. Перед тобой распахиваются лучшие двери, ты вкусно ешь, дорого пьешь и «танцуешь» самых красивых женщин.

Наверное, ты считаешь, что это охрененно круто? Так вот, не питай иллюзий — я не стану тебя отговаривать. Это так. Но не спеши завидовать, все приедается. Когда ты перепробовал все деликатесы и разного рода запрещенное дерьмо, перетанцевал всех красоток и даже Martell многолетней выдержки тебя больше не вставляет, ты понимаешь, что проживаешь