Горный стрелок - Михаил Нестеров

«Нет. Куда-куда, а назад я не поверну... Но, черт, почему же они никого не оставили?»

Промежуточные – номерные – лагеря ставят из расчета одного дневного перехода, не больше. Путь через ледопад, если разумно предположить, что снег на нем ежедневно обновляется, составляет именно такой промежуток; это сейчас по проторенной дорожке можно довольно быстро добраться до карнизов.

Курочкин, качая головой, смотрел на ледопад, самый коварный из всех отрезков пути. Именно в ледопадах погибло больше всего альпинистов. Редко бывает, когда путь проходит гладко. Обычно ледопад пересекают мелкими группами. Да и то на месте промежуточного лагеря вначале должна укорениться штурмовая группа. Потом происходит налаживание приемлемого маршрута, наведение – если понадобится – мостов или просто поручней. А это долгая работа: нужно валить длинные ели, очищать их от сучьев...

«Нет... Николаич явно рисковал, бросив, как в атаку, всех людей и снаряжение».

Сергей бросил взгляд под ноги и напрягся. На серо-зеленом камне отчетливо виднелись бурые пятна. Он присел на колени и вгляделся внимательней. Похоже на кровь. И камень как будто сдвигали: вот то место, которым он был обращен к земле.

Альпинист быстро встал и огляделся...

Теперь он видел, что очень много камней или сдвинуто с места, или перевернуто. Чувствуя, как защемило под ложечкой, он сместил еще один камень: кровь. Засохшая кровь.

Потеряв голову, Сергей бросался от одного камня к другому и всюду находил ржавые пятна.

Вдруг он осадил себя, посылая еще один долгий взгляд на ледник. Ноздри Сергея дрожали, как у загнанной лошади, горячее дыхание готово было вызвать обвал в горах; он смотрел на узкую расщелину в ста метрах от себя, где была вытоптана небольшая площадка.

Сергей рванул в лес. Через минуту он уже волок за собой поваленную ветром сосенку. Бросив ее возле сумки, он достал нейлоновый шнур и снова взялся за дерево.

Он волок его к расщелине с невероятным упорством, зная, что скоро будет просить время отсрочить самый, наверное, жуткий момент в его жизни.

Курочкин подполз к краю и заглянул в расщелину. Ничего не видно. Снег. Парень перебросил сосну поперек расщелины и привязал к ней шнур. У него не было других приспособлений для подъема-спуска, кроме своих рук. Но даже по такому тонкому канату он сумеет спуститься и выбраться наверх.

Он взялся за шнур и в несколько приемов, отталкиваясь ногами от стены расщелины, оказался в самом ее низу.

«Только бы не наступить на кого-нибудь...»

Он уже точно знал, что увидит. И увидел открытые глаза Славки Мусафирова.

В узкой расщелине Сергей всего на полметра сумел сдвинуть труп. Под ним лежало тело Виктора Лукичева. Оттянув ворот вязаной кофты, Сергей увидел на шее Виктора небольшое отверстие. Он не знал, как выглядят пулевые ранения, но понял это, едва взглянув на обледеневшую шею друга.

Он сидел между двумя мертвыми товарищами и, удивляясь сам себе, абсолютно спокойно думал: «Сколько их там, под Виктором? Все? Нет, не может быть». И перед глазами проплыла странная процессия непальцев-факиров, с мутными глазами и огромными баулами за спинами.

Сергей встретил их, когда, попрощавшись с Тамракаром, искал непальский пост. Он стоял возле загадочного чортэна – каменного строения, когда со стороны поля показалось странное шествие. Сергею показалось тогда, что это похоронная процессия. Он молча проводил факиров глазами, отложив где-то на дне памяти, что некоторые баулы были похожи на вывернутые наизнанку палатки.

«Нет, не может быть, чтобы – все». – Сергей продрог, но думал совсем о другом: о лагере номер один. Сейчас он почти не сомневался, что большая часть российских альпинистов все же успела установить промежуточный лагерь и укрепилась там. А Славка, Виктор и... нет, пусть будут только двое... остались в базовом лагере.

Для наркоманов-факиров, живущих в долине Катманду, это место – рай. Лучшая конопля растет здесь, наичистейший гашиш получается только в одной долине мира – в Катманду. Базовый лагерь русских стал для факиров легкой добычей. Они унесли все, даже перевернули камни, чтобы скрыть на первое время следы и уйти как можно дальше. А на следующее утро, как обычно, выпадет обильный снег и завалит все следы, надежно укроет трупы в расщелине. Так надежно, что их никто никогда не обнаружит.

«Камни...» – Сергей вдруг понял, что уже долго смотрит в мертвые глаза второго скалолаза экспедиции. «На кой черт им переворачивать камни? Спрятали бы трупы – и все».

Он резко вскинул голову. Сколько до заката – часа три? Если, не теряя времени, отправиться в путь, то до темноты можно добраться до карнизов ледопада и выйти к промежуточному лагерю – пока не замело дорогу, которую протоптали его товарищи. Завтра будет поздно. Одному по свежему снегу проделать такой путь не представлялось возможным. И тогда... только ждать. Когда с другой стороны в базовый лагерь придут остальные. А придут они точно – ведь наверняка они вызывают базовый лагерь по рации.

Взявшись за капроновый шнур, Сергей быстро выбрался наверх. Только он отвязал веревку от сосны, как ствол скользнул в расщелину.

Курочкин смотал шнур и вернулся за сумкой. Еще раз окинув взглядом мрачный ледопад, он пустился в путь.

«Давай...» – торопил себя Сергей, миновав пологий склон ледопада. Ноги окоченели, он проваливался в снег по колено, но шел.

«Давай, руссо...» Он дышал на одеревеневшие пальцы, делая короткие перерывы. Неудобная дорожная сумка, годившаяся лишь для туристических поездок, отчаянно мешала.

«Давай, туристо...»

Температура воздуха приближалась к двадцати градусам. Руки замерзли, и Курочкин не смог подтянуться, чтобы забраться на трехметровый вертикальный снежный карниз. Здесь шли его товарищи – кто-то выдолбил в снегу ступени. Он шел правильно. Осталось совсем чуть-чуть, только преодолеть карниз. Сергей мог и закричать, позвать на помощь, но он – скалолаз, и сам поднимется на ровную и довольно большую площадку.

Сергей снял ботинки, расстегнул сумку и сунул в нее ноги. Руками массируя пальцы, согнулся пополам, согревая ноги и руки дыханием.

– Я удачливый, – дышал он в сумку. – Я дошел...

Солнце уже давно скрылось за горами, ветер начал крепчать. Но здесь, под снежным карнизом, было тихо.

Пора. Сергей быстро обулся, закинул сумку за спину и, подняв руки, погрузил пальцы в снег.

Алина Райдер преодолела эту вертикальную стену в три приема. Сергей уложился в два. Теперь – вверх, по длинному снежному коридору. Дальше пойдет широкая трещина, но на ней давно уже сооружена искусственная переправа.

Сергей прошел по шаткому мостику, на ходу прикидывая расстояние до плато. Короткий отдых, последние усилия, и – он распластался на снегу, а глаза уже искали очертания палаток и шеста с российским флагом.

На глаза невольно навернулись слезы: «Не все... Только двое... Славка, Виктор... Не все...»

Он замерзал, не мог пошевелиться, силы внезапно оставили его.

«Вот сейчас кто-нибудь выйдет из палатки, и я махну рукой. Далеко, но меня увидят».

И, словно подслушав мысли Сереги Курочкина, из маленькой, стоящей особняком палатки вышла Алина Райдер.

Несмотря на вечерний холод, на ней был только комбинезон и толстая вязаная шапочка. Алина быстро скрылась за ледяной глыбой.

Рука Сергея замерла на полпути, а готовый вырваться радостный крик застрял в горле.

Откуда в лагере женщина? Сергей инстинктивно вжался в снег. Внутренний голос подсказал ему, что нужно где-то укрыться. Просто необходимо, чтобы его не увидели.

Скалолаз быстро перекатился через себя, чертыхаясь и волоча за собой багажную сумку. До более-менее надежного укрытия в виде небольшого сугроба было метров двадцать. Он еще несколько раз перекатился и, приподнявшись на локтях, внимательно осмотрелся.

Флаг. Наш флаг. Российский. Большой. Вместо красного цвета – алый. Скоков еще матерился по этому поводу, требовал приобрести «нормальный». Но за делами о нем забыли. Так. Маленькая палатка – не наша. Вон та – тоже. А вот эти две – наши. Так... А это кто?

Выбираясь из рукава большой палатки, на воздух вышел Хорст Кепке. Он зябко повел плечами, поглядывая в сторону ледяной глыбы. Даже Сергею было видно, что он хочет последовать за женщиной. Кепке посмотрел на часы. Жест – нервный и вроде как нетерпеливый. Взгляд мужчины блуждал за глыбой, а сам он топтался на месте.

Сергей повел головой. Из-за временного укрытия показалась женщина. Смеется. Он приложил к ушам ладони и от напряжения закрыл глаза.

Эти двое разговаривали по-немецки.

– Меня ждешь?

– Ага.

Женщина засмеялась. Она сняла шапочку и тряхнула головой. По плечам рассыпались длинные волосы.

Сергей во все глаза глядел на эту странную пару, ничего не понимая. А те продолжали разговаривать. Он не расслышал, что спросил мужчина, но женщина потребовала от него impfbescheinigung – справку о вакцинации. Мужчина, видимо, на что-то решился. Он довольно громко произнес: «Aller anfang ist schwer» – «Лиха беда начало» – и резко шагнул к женщине.