Сибирская жуть-3 - Андрей Буровский

Андрюха-Маклай постоянно пьян, кроме времени, когда приходится куда-то ехать. Он последовательно вылетел абсолютно изо всех мест, где работал, — за ненадежность, прогулы и пьянку. Последние полгода он безработный, и Лидочка поставила свечку Николаю Угоднику, чтобы муж поскорей нашел работу. Потому что, пока он ставил ей фонари под обоими глазами, Лидочка еще терпела, но безработный Андрюха-Маклай, должно быть от нечего делать, повадился драться оглоблей.

Впрочем, Лидочка явно очень счастлива с Андрюхой-Маклаем и откровенно в него влюблена, из чего можно сделать только один вывод: пусть себе каждый живет, как ему удобнее всего и к какой жизни он больше всего приспособлен. Или, как говаривал один народ, тоже имеющий к Сибири самое прямое отношение: «Edem das Seine» — каждому свое. Ну не видела никакого смысла Лидочка в судьбе новорусской жены! И не стоит, кстати говоря, делать торопливых выводов: непонятно, кстати, какой вариант женской судьбы глупее и нелепее другого, судьба ли рабыни, увешанной золотом, или деревенской бабы.

Но вот о чем я думаю нередко… Неужели старый купец Мирсков, появившись в своей бывшей библиотеке, так и сидел в усадьбе сиднем?! Да нет, конечно, никак он там не мог сидеть безвылазно, с такой-то энергией. Между прочим, Светлана ведь вплоть до предъявления портрета понятия не имела, что имеет дело не с человеком, а с существом не из мира живых. И тем более Светлана — это совсем не та женщина, с которой возможен гусарский налет: вылез человек из стены и сразу стал делать свое черное дело. Значит, были какие-то разговоры, очень вероятно, что и уговоры, и приходил Мирсков ухажером, сначала в роли посетителя…

Так что наверняка было и это — массивный человек в золоченых роговых очках, в распахнутом свободном пиджаке проходит по Мира, прищурившись, смотрит на закат, полыхающий над сопкой; в золотых лучах вечернего солнца проходит рядом с домом, в котором жила семья его приятеля, Гадалова. Очень может быть, пробует «Спрайт» или «Тархун» у уличных торговцев, фыркает из-за ударившего в нос газа… Что успел он понять в том месте, в которое попал по причине, мне очень мало понятной? Как он отнесся ко всему, что тут увидел?!

Скорее всего, Василия Мирскова видело множество самых различных людей обоих полов и самых разных состояний, но ведь никому и в голову не пришло, что этот пожилой и грузный пришел к нам из совсем других времен. Прохожие видели в нем только пожилого и несколько чудаковатого, не больше. Научная фантастика все рассказывает о том, как то ли мы сами, то ли наши потомки отправятся в путешествие во времени и смогут пообщаться с далекими и близкими предками. К тому, что это предки могут посмотреть на нас и сделать какие-то свои выводы (может быть, и совсем не такие уж благоприятные для нас), мы не готовы. Вообще не готовы, не только в вопросе о привидениях старых купцов.

Мне же все чаще вспоминается старое британское поверье. Мол, все солдаты всех времен, когда-либо павшие за Британию, раз в году, под Рождество, могут видеть и слышать все, что происходит в стране. Рыцари короля Артура и пираты Френсиса Дрейка, моряки Второй мировой войны и солдаты массового призыва Первой мировой, штурмовавшие бетонные укрепления на Марне, — все они видят и слышат потомков. Мораль достаточно проста — жить надо так, чтобы большинству англичан, когда-либо живших на Земле, уже мертвым, не было стыдно за меньшинство — еще живых.

В России, к сожалению, такого поверья нет; только вот как знать, единственный ли это случай, когда человек из XIX века проходил по нашему городу? Откуда мы знаем, кто ходит летними вечерами по улице Мира. по набережной Енисея?!

И, похоже, меньше всего их цель — явиться или привидеться нам. Ведь в новом диковатом городе, что вырос на месте их Красноярска, почти что некому понять, что это именно они…

ГЛАВА 2

КРАЕВЕДЧЕСКИЙ МУЗЕЙ

Должно же быть хоть где-нибудь оно:

Очень Странное место!

Еще совсем недавно краеведческий музей играл в жизни города совсем особенную роль. Надо, конечно, разделять период, когда в городе вообще не было других научных учреждений и все исследователи волей-неволей скапливались в стенах музея. В 1889 году родился музей… «Век подвижничества» — так назвали книгу о краеведческом музее, вышедшую в 1989 году. Потому что с самого начала музей стал местом работы, которое создала сама для себя красноярская интеллигенция и в которое она принесла свой энтузиазм и свою жертвенность. Кто они, его основатели и первые сотрудники? П.С.Проскуряков, И.Т.Савенков, А.Я.Тугаринов, А.С.Елинев, М.Е.Киборт, В.Г.Карцов, А.Л.Яворский, Клеменц, И.В.Тушняков, Б.О.Долгих, А.Н.Соболев, С.М.Сергеев, А.П.Ермолаев… всех все равно не перечислишь.

А это и есть, по существу, интеллектуальная элита Красноярска и Красноярского края. Потому что еще в 1920-е годы других научных учреждений в Красноярске попросту не было. Об этих людях говорит хотя бы такое обстоятельство: большинство из названных здесь состоялись как ученые международного класса. Даже сегодня наследие И.Т.Савенкова и А.С.Елинева представляет вовсе не только историческую ценность. Имена Б.О.Долгих, А.Я.Тугаринова, В.Г.Карцова известны всякому археологу и этнографу, и не только в России. Коллекции птичьих яиц М.Е.Киборта выставлялись и в Европе, и в США. А.Я.Тугаринов с 1926 года по 1948, до своей физической смерти, трудился в Зоологическом институте АИ СССР, в Ленинграде, написал 87 работ, в том числе 3 монографии.

С тех пор роль музея как интеллектуального центра, конечно, очень ослабла: в 1930-е годы в Красноярске стали открываться научные институты, а в 1960-е так и вообще появился Красноярский филиал Сибирского отделения Академии наук СССР.

Музей остался посланцем эпохи… скажем так, посланцем довоенного времени. Довоенного — в смысле эпохи до Первой мировой войны. Удивительным образом время строительства здания в египетском стиле совпало с временем, когда в Красноярске и не было других научных учреждений. Судите сами: здание музея построено по проекту Леонида Александровича Чернышова. Архитектор Л.А.Чернышов всю жизнь мечтал побывать в Египте, своими глазами увидеть египетские древности. Проект, в котором он воплотил свою мечту, признали самым лучшим на конкурсе 1912 года, и в апреле 1914 года начались работы. В августе 1914 года строительство здания приостановилось из-за войны. Строили здание долго, с трудом, а в 1920 году почти достроенное здание музея сгорело во время пожара.

Только в 1927 году были отпущены средства, и в 1930 году здание наконец достроили. Как прикажете объяснить это без участия Высшего Промысла?! Только кончилось строительство музея, как тут же появились институты, возникла возможность заниматься наукой и в других местах.