Тайные войны спецслужб - Игорь Атаманенко

…16 июня в японском посольстве намечался прием по случаю дня рождения сына императора. И полковника осенило: на торжество он пошлет свою блистательную «ласточку» — агентессу экстра-класса Эдиту! На приеме от нее требовалось лишь одно: подойти к неприступному японцу с бокалом шампанского в руке, взять его под руку и, пожелав наследнику престола долгие лета, выпить. Не будет же Миядзаки шарахаться от женщины, находясь в окружении своих!

Остальное довершат технари. Скрытыми камерами они отснимут несколько кадров «на память». Если это удастся, можно будет приступать к ключевой мизансцене выживания несгибаемого японского разведчика из Москвы.

«Ну не отказывайся, Миядзаки-сан, соединить кубок вина с русской женщиной во здравие наследника императора всея Японии, — приговаривал про себя полковник Кудрявцев, следуя на явку с Эдитой. — Она, поди, не в постель тебя затаскивает. Нам ведь известно, что это бесполезно — ты ж у нас парень-кремень! Ну подумаешь, пару раз чокнешься с красавицей — тебя не убудет…»

Первая часть плана Кудрявцева удалась в полной мере. В руках контрразведчиков оказались необходимые снимки, сделанные во время приема в посольстве. Настало время переходить ко второй фазе операции…

По прикидкам Кудрявцева, дня через два после приема у Миядзаки должны были иссякнуть запасы меда. Поэтому при входе в «Дары природы» его предстояло «случайно» столкнуть нос к носу с агентессой.

…Узнав женщину, которая на приеме буквально не давала ему прохода, Миядзаки опешил от неожиданности, но уже в следующее мгновение во весь опор мчался к оставленной на боковой дорожке машине. Не тут-то было! С криком:

— Кэндзи-сан, дорогой, остановись, куда же ты! — Эдита ринулась ему вдогонку.

Любопытство замедливших шаг прохожих было вознаграждено сполна: рослая пышнотелая красавица, будто сошедшая с полотен Кустодиева, гналась за воровато оглядывающимся мужичком с ноготок Едва только он юркнул в машину и включил зажигание, как был буквально вдавлен в сиденье вспрыгнувшей к нему на колени женщиной. Свет в окошке заслонили пудовые три ее грудей.

— Кэндзи, я полюбила тебя с первого взгляда, а ты убегаешь от меня… — донеслось из распахнутой двери автомобиля.

Полку любопытствующих бездельников прибыло. Невесть откуда появился репортер всесоюзной молодежной газеты и направил объектив фотокамеры на автомобиль…

Попытки разведчика вытолкнуть бесстыдницу из автомобиля натолкнулись на яростное сопротивление. Он почти справился с рехнувшейся от страсти нимфоманкой и сбросил ее с колен, как вдруг она случайно нажала педаль газа. Взревев, «тойота» помчалась вперед и, преодолев бордюр, выскочила на тротуар. В последний момент японцу удалось дотянуться до баранки, и он судорожно вращал ею, пытаясь вывернуть на проезжую часть улицы.

Пока Миядзаки был занят проблемой, как уйти от столкновения с пешеходами, Эдита стащила с себя платье, а ему разорвала ширинку на брюках.

Кульминация всей операции: агентесса зубами впилась в крайнюю плоть инородца! Брызнула кровь, раздался нечеловеческий вопль, а «тойота» врезалась в стоящий на обочине грузовик.

Подбежавшим сыщикам «наружки» — загримированные под алкашей, они сначала стояли у входа в магазин, а потом гнались за потерявшей управление иномаркой — едва удалось оторвать женщину от обезумевшего от боли иностранца. При этом они не могли отказать себе в удовольствии и отвесили этому влиятельному лицу пару хлестких оплеух по его ставшей отнюдь не влиятельной физиономии. Отлились объекту слезы «наружки», сдерживаемые в течение двух лет!

В милицейском протоколе, однако, было зафиксировано совсем другое: японский дипломат, пытаясь изнасиловать гражданку Иванову, вошел в раж и в припадке садистского наслаждения детородным членом разорвал губы жертве своей патологической страсти. Вот до чего доводит импортный секс!

Когда Миядзаки и женщину выволокли наружу, затвор фотокамеры репортера из молодежного издания продолжал методично щелкать, а прохожим довелось стать зрителями бесплатного экстравагантного шоу.

Солидный пожилой господин, явно неславянской внешности, с залысинами и в галстуке стоял посреди улицы с приспущенными окровавленными штанами, слезно умоляя оградить его от посягательств сумасшедшей и оказать медицинскую помощь. Он уже не обращал внимания на Эдиту. Почти совершенно нагая, она одной рукой вытирала перепачканные кровью губы, а второй обнимала корчившегося от боли «партнера», приговаривая:

— Ну с кем не бывает, Кэндзи-сан… Сегодня не смог — не беда, завтра все у тебя получится!

…Лихих наездников доставили на 2-ю Фрунзенскую улицу в 107-е отделение милиции. Миядзаки предъявил свою аккредитационную карточку дипломата и потребовал вызвать консула. Заявил, что на него совершено разбойное нападение.

— Как, то есть, нападение? — возмутился дежурный лейтенант. — Вы что, господин Муда — заки, хотите сказать, что наши женщины вот так вот, среди бела дня, в центре Москвы бросаются на дипломатов?! Может, они еще и сами раздеваются?! — с этими словами милиционер указал на Эдиту, которая, подбоченившись, стояла в одних туфлях посреди дежурной комнаты.

— Да-да, именно так и есть! Я не знать этот женщина, я первый раз видеть ее…

— Нет, вы только полюбуйтесь на этого негодяя!! — закричала агентесса. — Позавчера он обещал жениться на мне, назначил свидание, а теперь вот пытался меня прилюдно изнасиловать, да к тому же заявляет, что он меня не знает! Это что ж такое творится в Москве, товарищ лейтенант?!

Женщина щелкнула замком «случайно» оказавшейся при ней сумочки и швырнула на стол две фотографии.

Это были снимки, сделанные скрытой камерой во время приема.

Прижавшись друг к другу, улыбающиеся Миядзаки и Эдита свели бокалы, наполненные пенящимся шампанским. Фото были маленького формата, окружающих не было видно, создавалось впечатление, что двое влюбленных увлеченно воркуют, даже не замечая присутствия фотографа…

— И вы, господин дипломат, после этого утверждаете, что впервые видите эту гражданку?! Не ожидал, не ожидал я от вас, дипломата, такого… Будем составлять протокол!

Миядзаки все понял: плутни русской контрразведки. В его глазах застыла мольба поверженного гладиатора, и до приезда консула он не проронил ни звука.

Через день он улетел из Москвы, но не потому, что японскому послу МИД СССР заявил решительный протест по поводу инцидента, — ему предстояла серьезнейшая операция по оживлению бесчувственного органа. Неизвестно, какие аргументы контрразведчик представил в оправдание своему начальству, но в Союз он больше не вернулся.

Не последнюю роль в компрометации лжедипломата сыграли и фотографии, сделанные репортером из «МК», молодежной газеты. Вместе с мидовским протестом они были вручены послу Японии в Москве…

Кудрявцев торжествовал: Карфаген пал — японский разведчик за «аморалку» выдворен из СССР!

Детектор истины, или Граф Калиостро из ЦРУ

Психологи знают этого человека под именем Фрэнк Симпсон. Для лингвистов он был Джеймс Портер. Люди из близкого окружения зовут его «старина Геслер». Для налоговых органов он был… Ну, и так далее.

Истинные анкетные данные этого человека вряд ли были известны даже президенту США. Оно и понятно: президенты приходят и уходят — тайны спецслужб остаются.

Он тщательно возводил ограду мифологической таинственности вокруг собственной личности: никто не знал, сколько ему на самом деле было лет, в числе своих духовных учителей он называл Фрейда, Адлера, Юнга, Конфуция и далай-ламу, носил только черное, никогда не стриг волос, из всех видов транспорта предпочитал личный вертолет директора ЦРУ, из всех видов общения — анонимное…

В самом начале пятидесятых из вашингтонской резидентуры КГБ стали поступать в Москву сведения о том, что американцы вплотную занялись разработкой нового, психологического оружия. Группу психиатров и психологов якобы возглавляет врач по прозвищу «старина Геслер», известный узкому кругу ученых своими сенсационными открытиями в области прикладной психиатрии.

Можно было бы предположить, что пресловутый «Геслер», как и его психологическое оружие, — искусная «деза», состряпанная в недрах ЦРУ и запущенная в качестве приманки, чтобы замкнуть поиск нашей разведки на «негодный объект», если бы не одно обстоятельство: полковник Абель, независимо от информации, полученной вашингтонской резидентурой, инициативно вышел на «старину Геслера».

Абелю посчастливилось: ему удалось провести несколько встреч и побеседовать с тогда еще не очень засекреченным «стариной Геслером», жившим отшельником на заброшенном ранчо в штате Оклахома. Именно после этих встреч Рудольф Иванович предостерег Центр об опасности, которую таит в себе психологическое оружие, в частности проводимые под руководством «Геслера» эксперименты по зомбированию.