Дочь от бывшего босса (СИ) - Джесси Блэк

— Ты, говорят, засыпала песком лежак? На тебя наверное наговаривают? — он старается быть серьезным, но то и дело посмеивается, а Аленка явно не чувствует никакого неудобства. Ей будто бы заранее нравится этот странный улыбчивый дядя, и она готова перед ним крутиться и в ладоши хлопать.

Как и все женщины планеты.

Руслан протягивает к Алеке руки и призывно шевелит пальцами. Я знаю, что будет дальше. Она просто тоже протянет руки и пошевелит пальчиками, мол, сам ко мне иди.

На Аленку где сядешь, там и слезешь. Артур всегда был в нашей четверке милашкой, а Алена настоящий демон в розовой юбочке.

Она протягивает к Руслану руки и тоже шевелит пальчиками. Он хохочет, а она присаживается, распрямляется, крутится и… делает ему навстречу шаг. Самый настоящий, неуверенный, но это он.

Я стараюсь не закричать и не перепугать маленького человека, который тут же ищет меня взглядом в поисках одобрения.

— Давай, малыш, ну? Молодец! — шепчу ей и падаю на песок рядом с Русланом.

— Что такое? — тихо шепчет он, поняв, что стал свидетелем какого-то таинства.

— Это ее первые шаги, — шепчу в ответ сквозь пелену слез.

— Первые?

— Да… мне все говорили, что поздновато, но… в общем-то… норма, а я все равно волновалась, — я всхлипываю через каждое слово и тут же чувствую на спине руку Руслана.

Почему плачу? Да потому что хочу это событие навсегда запомнить и… рассказать маме. Я обычно все, что делает Аленка, мечтаю рассказать маме и Руслану. С самых первых дней. И каким-то чудом он и так стал свидетелем важного шага дочки, а вот мама — нет, мне так горько. Всякий раз как Олеся снимает выходки Артура и отправляет видео своей маме, я готова разрыдаться.

— Алиса?

— Да?

— Вы плачете?

— Да…

— Первый шаг родного ребенка — это трогательно. Хотел бы я понять, каково это, — он смотрит на Аленку, которая уже давно села на песок и швыряет его вокруг себя горстями.

— Вот вы и поняли, — я стараюсь улыбаться ему и радуюсь только тому, что, судя по такому незнакомому тону и пристальному вниманию, Руслан точно меня не помнит. Он считает меня просто девушкой с ребенком, ему явно не приходит в голову, что мы знакомы.

Я, пожалуй, его не виню.

У меня после родов изменились формы, стал мягче овал лица, волосы, глаза — все другое, я другая. Я чаще улыбаюсь и меньше смотрю на мир исподлобья. Моя малышка меня будто излечила от серости, раскрасив яркими красками мой мир.

— Так, я хочу на это еще раз посмотреть! — решительно заявляет Руслан.

— Ч-что…

— Как она ходит!

— Алена… как ее отчество?

— Рус… лановна.

— Серьезно?

— Да, это отчество моей мамы. Я родила Аленку без мужа, и ее просто записали на имя моего папы, так делают обычно. Я потом уже узнала, что могла сама выбрать, но менять документы было…

— Вам не нравится ее отчество?

— Н-нет… я просто не очень близка с папой.

— Значит и вы Алина…

— …Алиса.

— Простите, Алиса Руслановна?

— Да.

У меня снова стоят слезы в глазах. Он не может не узнать. Это же такое уж и распространенное сочетание имени и отчества. Я ведь год работала его тенью. Он не может не помнить. И снова Алина! Почему так? Я что, даже в этой яркой жизни не заслужила своего собственного имени?

— Алена Руслановна, — с какой-то гордостью говорит он и ставит малышку на ноги, — продемонстрируй новый навык, пожалуйста.

Аленка снова хлопает сама себе в ладоши и смотрит на Руслана веселым доверчивым взглядом. Он протягивает ей руки, она протягивает к нему и… шаг.

Второй.

Потом она заваливается прямиком к нему в объятия, делает вид, что так и было задумано, крутится, поднимается и еще шаг.

А на четвертый Руслан подхватывает ее на руки и подкидывает в воздух.

У меня сердце от этой картины останавливается. Моя Аленка на руках унемоего Руслана. И им хорошо вместе.

Я могла бы оставить их и уйти, например, за мороженым, а потом мы бы вместе пошли в номер, чтобы отдохнуть. И полетели бы потом домой. И гуляли бы вечерами с коляской.

Черт. Я мечтаю о том, о чем и мечтать себе не разрешала, и снова пытаюсь не заплакать.

Такого не будет, даже если сейчас он нам что-то пообещает. У меня будто по сердцу режут ножом. Я этого мужчину так долго любила, просто потому что он со всеми справедлив и вежлив, принимала на свой счет нормы этикета, а потом оказалось, что все это чепуха. Я для него никто.

Да, в ту ночь я и правда ему нравилась, пришлась к месту, а наутро — уже нет.

Это мне дали демо-версию «какие мужики козлы», чтобы сразу протрезвела, потому что сейчас будет хуже. И если я позволю принять его улыбки, потом уже так просто себя не починю. И с Аленкой так поступить не позволю. Он уйдет, точно уйдет. Но нам больно не будет!

— Раз… Два… Три… Полетели! — Алена хохочет и летает.

А Руслан такой же счастливый, как она, от души хохочет над болтающей в воздухе ногами девчонкой.

— Раз-два-три-полете-е-е-ели!

Она летает, а я тихонько плачу, сидя на лежаке Руслана.

— Вы еще долго на пляже будете? — слышу его голос уже ближе.

— Что? — быстро вытираю слезы, откашливаюсь.

— На пляже долго будете?

— Нет, скоро поднимется солнце, и будет слишком жарко, а Алене пора спать. Я думаю, что погуляю с коляской по набережной.

— Могу я вас проводить? Вы, кажется, снова в слезах, ну что на этот раз?

— Просто красивая картинка. У Аленки нет и никогда не было папы. И никто ее вот так не подкидывал. Она на вас смотрит, как зачарованная… Все всегда твердят, что детям нужна только мама, а папа так, к школе подключается… Но кто же тогда покажет ребенку, как летать?

Мы с Русланом смотрим друг другу в глаза, и я впервые рада, что он никогда раньше моих не видел. Они были всегда скрыты идиотской челкой, которую я давно отрастила, всегда за толстыми стеклами очков.

— Вы кажетесь мне знакомой. Будто я вас знаю.

— Это на вас так влияет романтичный флер курорта и эта маленькая ведьма, — смеюсь и спешно встаю с лежака, чтобы начать собирать вещи.

— Мне сказали, что ты маленькая зеленоглазая ведьма, — заявляет Руслан в живот Аленки и делает вид, что кусает, а она заливается от смеха, моя хохотушка.

Зеленоглазая.

Да, Руслан, прям как ты.

Это все могло бы быть твоим,