Я досчитаю до пятидесяти... (СИ) - Озолс Агата

В какой момент пришла ко мне идея порадовать молодую любовницу красивым, дорогим бельем? Похоже, я начинал вживаться в роль состоятельного любовника. Сейчас, вспоминая себя тогдашнего, становиться мучительно стыдно. Перед девочкой этой, перед Стаськой, даже перед собой.

Я привез Анжелу в дорогой магазин, набрал ворох кружевных женских вещичек, и мы отправились в примерочную. Анжела примеряла белье, крутилась перед зеркалом, потом поймала мой взгляд в зеркале, повернулась ко мне лицом. И я подумал, что мне нужен сейчас хороший минет.

Уже потом, идя кассе, обратил внимание на отражение блондинки, сидящей на диване. Я еще не успел понять, в чем дело, а по позвоночнику прокатилась волна леденящего ужаса. В следующую секунду зеркальная стена посмотрела на меня зелеными Стаськиными глазами. И я впервые увидел, как моя жена потеряла сознание.

Все происходящее дальше было для меня как в тумане. Скорая, укол успокоительного, дорога домой, бледная Стаська, лежащая на нашей огромной кровати, это ее «Почему?», когда она пришла в себя, дрожащие руки и слезы в родных глазах. Осознание того, что я наделал, придавило меня каменной глыбой. Позже, когда жена успокоилась, и мы лежали в кровати, вцепившись друг в друга, я понял: сделаю все, что угодно, только бы сохранить нашу семью.

Глава 7. Глеб

По молчаливому соглашению мы к теме моей измены больше не возвращались. Стася вопросов не задавала, я не пытался оправдываться и просить прощения. Мы просто сделали вид, что ничего не произошло. Каждое утро я отвозил жену на работу и каждый вечер встречал. Потом мы ехали ужинать, засиживаясь в ресторанах допоздна. Кажется, оба боялись оставаться дома наедине. Так прошло несколько дней, и у меня появилось чувство, что мы сидим на пороховой бочке. А еще я до чертей хотел заняться со Стасей любовью. Наша сексуальная жизнь всегда была насыщенной. С той самой первой ночи после нашего знакомства и до последнего дня нашей совместной жизни я хотел ее. Не скажу, чтобы каждую минуту, все же мне уже давно на шестнадцать и времена постоянного стояка давно канули в лету, но секс у нас был частым, регулярным и очень жарким. За пять лет брака мы настолько хорошо изучили тела друг друга, что иногда лаская жену, поглаживая, облизывая и покусывая ее самые чувствительные местечки, я ощущал себя скрипачом, играющим на скрипке Страдивари. Виртуозом Москвы. И мне очень не хватало моей скрипки. Но я боялся лишний раз дотронуться до нее. Боялся, что она, вспомнив Анжелу, оттолкнет меня.

Стаська сама сделала первый шаг навстречу. Мы возвращались домой. Уже стемнело. Я сидел за рулем, Стася на расстоянии вытянутой руки. Казалось, что проще – протянуть руку, дотронуться, сплести наши пальцы, притянуть к себе. Почувствовать теплоту ее губ, очертить их кончиком языка. Раньше, когда я делал это, Стаська втягивала мой язык, лаская своим. Она как-то так целовала меня, по-особенному, что желание обладать ею поднималось во мне огромной черной волной, лавиной, цунами. Оно захлестывало, крутило, кружило. Кровь стучала в висках, а уши закладывало. И мне так хотелось вновь ощутить это состояние.

Стася, словно почувствовав мое желание, попросила:

- Останови машину.

Я не успел припарковаться на обочине, как она отстегнула ремень безопасности и ловко пересела ко мне на колени. Я опустил руки с руля и мне в ладони привычно легла ее упругая попка. А жена уже тянулась к моим губам. Прикусила нижнюю, резко втянула в себя мой язык. Не отрываясь от моих губ, подтянула юбку к талии и засунула мою руку к себе в трусики.

В тот вечер она, молча и жестко, имела меня. Трахала своим языком мой рот, терлась об меня грудью, яростно насаживалась на мои пальцы. Когда издыхая от желания войти в нее, я потянулся рукой к ширинке, она больно шлепнула меня по руке и прошипела:

- Сначала принесешь мне справку от венеролога.

Это единственная фраза, сказанная ею за весь вечер. Она бесилась на мне, всем телом требуя удовлетворения, кончая раз за разом. Ей впервые было наплевать на меня, ей не было никакого дела до моих желаний. Она просто имела меня, доставляя себе удовольствие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Это была совершенно не моя, а какая-то новая и чужая Стася. Но, несмотря на это, я так возбудился, что когда она в очередной раз сжала меня бедрами и запульсировала под моими пальцами, от удовольствия прокусывая до крови мою губу, я потерял контроль над своим телом. Дернулся бедрами ей навстречу, чувствуя как дрожь удовольствия закручивается тугой спиралью в пояснице и кончил. Я, Глеб Самойлов, тридцати восьми лет от роду, кончил в штаны, занимаясь петтингом в машине со своей женой. И это было самым прекрасным, что произошло со мной за последнее время.

А Стася, кажется, даже не обратила на это никакого внимания.

 Глава 8. Стася

Сегодня суббота, и мы с Зинаидой сидим в бочке. Вернее, в двух разных бочках. Зина утверждает, что в нашем возрасте сидеть в бочке нужно регулярно, раз в неделю. Поэтому, для поддержания красоты каждую неделю мы ходим в салон, сидим в каких-то специальных бочках, распаривая тело, потом пиллинг, массаж и так далее.

Сидеть в теплой, пахнущей деревом и травами воде, приятно. Я чувствую, как усталость последних дней покидает мое тело, и расслабляюсь.

- Как у тебя с Максом? – Зина не может долго молчать.

- Нормально, - меня разморило, язык не хочет шевелиться.

-Что значит нормально?

- Зин, то и значит.

- Хорошо, к черту Макса. Что у тебя с Самойловым?

Тяжело вздыхаю. Говорить о Самойлове мне не хочется совсем.

- Зин, ну что у меня может быть с бывшим мужем? Ничего!

-Знаешь, подруга, что я тебе скажу, - Зина поудобнее устраивается в бочке, - я в прошлый раз всякой ерунды наговорила. Так ты не обращай внимания.

- Какой ерунды?

- Ну, что я его не простила и не прощу.

- А что, ты тоже была за ним замужем? Он и тебе изменил?

- Стася, не лезь в бочку. Ты и так в ней.

- Смешно. Так что ты хочешь донести до моего сознания?

Зинка молчит пару секунд, явно собираясь с силами.

- Я тут подумала, у тебя никого нет, у него никого нет. Может вам стоит объединиться?

- Зин, по-моему, тебе пора заканчивать париться. Горячая вода плохо действует на твои мозги.

- Стася, - Зина молитвенно сложила руки, - я знаю, что лезу не в свое дело. Но ты просто послушай меня и обещай подумать. Ладно?

Понимая, что от подруги просто так не отвяжешься, я кивнула.

- Стася, - начала Зинка, - любая женщина мечтает встретить свою половину. Но много ли ты видела таких половин? Как часто, глядя на пару, ты можешь сказать: они созданы друг для друга? Глядя на вас с Глебом, я точно знала: вы созданы. Вот с того момента, как я вас познакомила. Вы стояли и смотрели друг на друга так, словно попали в какую-то другую реальность. Реальность на двоих. А я стояла и завидовала. Вы были парой. Каким-то недостижимым идеалом. И когда я узнала, что Глеб тебе изменил, я не поверила. А когда поняла, что это правда, прямо-таки возненавидела его. Ведь если мужчина может изменить, находясь в ТАКИХ отношениях, то что уж говорить о других. Я целиком поддерживала тебя в твоем желании развестись. Таких предателей прощать нельзя, так я считала. И когда увидела его в этот раз, мое мнение не изменилось. А потом подумала: прошло семь лет. Да, измена это подло и грязно. Но прошло целых семь лет. У тебя с тех пор не было серьезных отношений, у него тоже. Я знаю, о чем говорю, узнавала. Так, может быть, у вас не складывается порознь потому, что вам нужно быть вместе? Я ведь видела, как он на тебя смотрел! Извини за избитость, но он смотрел как голодающий на еду. Мне даже показалось, что если ты его поманишь, он помчится к тебе со всех ног. Неужели ты не можешь простить ему того, что было семь лет назад?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Я простила, Зин, - вздохнула я. – Я давно смогла его простить. В конце концов, в жизни бывает всякое и человек заслуживает того, чтобы дать ему еще один шанс.